Валерий ослабил струну и даже намотал оба ее конца на правую руку.
– Слушай, как тебя там, Нестеренко, – сказал Борик, когда ему наконец удалось набрать в легкие воздуха, – я с ними завязал. Я когти рвал, понятно?
– Понятно, – согласился Валерий, жутко скалясь и вынимая левой рукой толстый, очень толстый свиток с долларами.
– А товарищ твой где?
– Я его завалил, – вдруг неожиданно спокойно сказал Борик.
– За вот это? – и Валерий насмешливо помахал деньгами.
– Нет! Он сука был, такая сука! Они все суки… Ты не знаешь, что это за люди! Мы одну хату чистили, положили троих на пол, они лежат, не пищат, мы стали уходить, а он в них стрелять стал, из удовольствия! Перевернет и выстрелит, перевернет и выстрелит! Отморозок!
– Ну ладно, его ты убил за то, что отморозок. А за что ты меня хотел убить?
– Тебя? – Меня-меня. Фраера, который запаску менял.
Борик сглотнул. Действительно, с чего, собственно, ему понадобилась эта «девятка». Ну, ехал бы и ехал на своем желтом рыдване, ну, на кусок меньше бы получил… Эко людей портит…
– Ты как меня засек? – вдруг изумился Борик.
– А никак, – осклабился Сазан.
– Случайность, понимаешь. Пришвартовался я к обочине на Ленинградском, меняю запаску, вдруг вижу, ба, да никак моя пятка знакома с зубами этого типа…
– Я знаю. Тебя Шутник навел.
– Это ты откуда такой образованный?
– Я видел, как ты от Шутника с пушкой выходил. А люди Шутника следили за Иванцовым, как-то они нас засекли…
– А Рыжему ты это сказал?
– Нет. Рыжий ничего не знает. Рыжий говорит, что ты пушку от Шерхана получил, что это все шуточка Шерхана…
– Так! – сказал Сазан. – Рыжий так при тебе и закричал, что я – человек Шерхана?
– Да. Говорит: Шерхан этого фраера на меня навел, Шерхана за это надо валить.
– И ты решил рвать когти?
– У них там между собой такое начнется, – пробурчал Борик, – что я лучше посижу в бельэтаже.
Нестеренко помолчал, а потом переломил баксы о тускло блеснувшую в лунном свете струну.
– Когда должны отпустить мальчишку?
– Когда я привезу бабки.
– Значит, он до сих пор у Шерхана?
– Наверно.
– Где?
– Не знаю.
Носок Нестеренковой кроссовки въехал под ребра боевику.
– А-а! Правда не знаю! Может, на заводе. – Каком? Где водку гонят?
– Да.
– Это куда меня Рыжий предлагал увезти?
– Наверно.
– Где этот завод?
– У Москвы-Сортировочной. Там если по шпалам идти, то за километр от станции будет ветка, а от нее еще одна ветка. Первая – на овощебазу, а вторая – на завод. Белый такой забор.
– А почему ты считаешь, что он на заводе?
– Место глухое. Стволов много, а чужих глаз мало. Склады с замками… Шерхан там тоже сегодня будет.
– Чего он там делает?
– Товар должен прийти. Тушенка, курточки.
– Тушенка? На завод?
– Да гуманитарная помощь, – разъяснил Борик, – там же железнодорожная ветка. Они сначала по этой ветке цистерны со спиртом гоняли, а потом приспособили для гуманитарной помощи.
– Что же, – изумился Валерий, – так и воруют, вагонами?
– Подумаешь, вагонами, – обиделся Борик, – у нас мужик был из Азербайджана, так у них рядом с деревней газопровод шел. Они к этому газопроводу подсоединились и сосали всей деревней.
