Перевестись на фронт в какой-нибудь корпусной отряд Татьяна решила твердо. Но ей казалось, что для этого нужно будет проявить необычайную энергию, преодолеть бесчисленные препятствия. Она про себя лихорадочно убеждала каких-то непоколебимых генералов и главврачей, во сне получала совсем особенные разрешения и даже убегала, как в американском фильме, от преследователей, отчего металась и не давала спать Зое.
— Что ты мечешься? Что ты нервничаешь? — успокаивала ее Зоя. — Ну, хочешь к своему Андрею — поедем. Как сделать? Вот тоже дела! Раз-раз — и поехали, — дружески брюзжала она, укрывая Татьяну куцым лазаретным одеялом. — Пойду к папашке, напою ему с три короба, и отпустит. А потом мы полетим на ковре-самолете к твоему добру молодцу.
Энергичная, всегда веселая девушка одна поддерживала теперь растерявшуюся от неудач Татьяну.
— Разве и ты поедешь? — спрашивала Татьяна подругу.
— Конечно, поеду. Мне вся земля как мухе арбуз. Куда хочешь, туда и ползи — все прямо выходит. А без меня ты на вокзале потеряешься. Придется тебя через полицию искать.
Все оказалось гораздо проще, чем предполагала Татьяна. Старший врач сразу согласился отпустить обеих в распоряжение санчасти штаба Западного фронта.
— Незаконное делаю, — сказал он, подняв глаза над оправой очков. — За такую бумажку взгреть могут. Начальник захудалого госпиталишки пишет отношение начальнику санчасти фронта… не по инстанции! Р-р-революция! Но мне наплевать. Несет вас ветер туда, ну и пусть. Только зря все-таки не фигуряйте этим документом. — Он пренебрежительно пошелестел четвертушкой бумаги. — Это так, на случай. А вообще старайтесь в обход, женскими путями. Война вас всякому научит. Ну, а влипнете — тоже не беда. Под ранец вас не поставят, в крайности нелестный эпитет заработаете. Стерпите и ищите более вежливых.
— Деловой старикан, — уже в коридоре сказала Зоя. — Философ. А ручки целовать, когда никого нет, любит…
До Минска доехали благополучно. В санчасти, не заходя ни в чей кабинет, они сели на скамье в коридоре, и Зоя стала бессовестно стрелять глазами, осчастливливая своим вниманием главным образом тех военных врачей, которые, суетливо пробегая из двери в дверь, обнаруживали свою принадлежность к фронтовому управлению.
— До каких же пор мы будем здесь сидеть? — Нервничала Татьяна. — Люди уже замечают, что мы сидим без дела. Еще подумают…
— Думать никому не воспрещено. А что же, прикажешь пойти в кабинет к начальнику, чтобы тот послал обратно или загнал в Томск или Бийск? Благодарю покорно! Погоди, вот опять он. Кажется, дело верное. — Она встала и пошла навстречу невысокому молодому врачу с близорукими прищуренными глазами, который уже несколько раз проходил мимо с пачками бумаг в руке.
— Простите. Вы не знаете, к кому нам надо обратиться, чтобы получить направление в какой-нибудь фронтовой отряд?
Доктор остановился. Теперь он близко видел большие черные, откровенно лукавые и притягивающие глаза Зои. Значит, он не ошибся — девушки обе хороши, и черненькая, и блондинка. Он выставил ногу вперед, как будто раздумывая, а затем лениво двинулся с Зоей к скамье, на которой сидела Татьяна.
— А вы откуда же к нам пожаловали? — спросил он Зою.
— Мы из тыла.
— Кто же вас направил?
— Сами мы направились, — попробовала пошутить Зоя.
— Сами? — покачал головою доктор. — Напрасно. Теперь у нас строго. А куда бы вы хотели? Где- нибудь в Минске?
— Нет, поближе к фронту.
— Сложнее, — сказал доктор и сел рядом с Татьяной.
— Моя подруга, — поторопилась Зоя.
— Я очень рад. Знаете, вы лучше ни к кому пока не ходите. Все это надо обсудить. Если пойдете прямо к начальству, боюсь, все выйдет не по-вашему. В лучшем случае пошлют вас в большой госпиталь в Молодечно или Полочаны.
— Вот и хорошо! — встрепенулась Татьяна.
— Я думаю, что нехорошо. — Доктор многозначительно приподнял голосом «не»… — Это не то, что вам нужно.
— А вы уже знаете, что нам нужно? — спросила Зоя, положив на рукав доктора два пальца.
Доктор поглядел оценивающим взором на руку девушки и сказал:
— Оставайтесь пока в Минске. Устрою.
— Нет, нет, — поспешила Татьяна.
— А куда бы вы хотели, мадемуазель? — спросил доктор, обращаясь к Татьяне.
— Я бы хотела в Двадцать четвертый корпус. Там есть отряд или госпиталь?
— Вероятно. Вот что, — сказал он, беря дружески за руку Зою. — Давайте поговорим не здесь. Может быть, я вам все устрою. Против собора есть кафе. Собор знаете, на главной улице? Заходите через полчаса туда. Я покончу с делами и приду тоже. Что-нибудь придумаем, — весело сказал он, вставая. — Значит, идет?
— Дело в шляпе, — сказала Зоя. — Только надо это все проверить.
Она отправилась к вахтеру, сидевшему у выходной двери, и через несколько минут вернулась с хорошими вестями. Доктор был начальником отдела и, следовательно, «мог все устроить».
В кафе доктор учинил девушкам основательный допрос и, со своей стороны, сообщил, что, по наведенным справкам, при 24-м корпусе состоит отряд княжны К. Отряд во всех отношениях замечательный, привилегированный, но попасть туда нелегко. С княжной в штабе считаются и без ее согласия в отряд никого не посылают. Направление, то есть бумажку, устроить он может, но как быть дальше — не знает. Есть два пути: можно запросить княжну и можно поехать прямо к ней и хлопотать на месте.
— Ой, ждать, дорогой, нам никак невозможно, — сказала Зоя. — Где же мы жить будем?
— Вы что, прямо с вокзала? А где же вы переночуете сегодня?
— А мы хотели с поезда на поезд, — не мигнув глазом, отвечала Зоя. Но Татьяна смотрела встревоженно. Доктор понял.
— Хотели… С поезда на поезд никак не выйдет. Ведь сегодня уже не собрать подписи. Да и печать у начальника канцелярии. Он уже ушел.
— Но неужели здесь нет гостиницы?
— Захотели! — засвистал доктор. — Генералу не достать номер, не то что простому смертному.
Татьяну начало лихорадить.
— Н-да, — промычал себе под нос доктор. — Придется вас приютить.
— Мы как-нибудь устроимся. Пожалуйста, не беспокойтесь…
— Интересно, как это вы устроитесь, — сказал доктор. Он даже откинулся в кресле, сознавая всю силу своей позиции.
— Напрасно думаете, что мы так уж беззащитны, — на этот раз презрительно заметила Зоя, и ее уверенность несколько успокоила Татьяну. — Наверное, в городе есть общежитие сестер милосердия.
— Конечно! — вспыхнула радостно Татьяна.
— Есть, и не одно. И во всех — как сельдей в бочке, — не сдавался доктор.
— Все равно. Не выгонят же нас на улицу. А потом на вокзале есть пункт Пуришкевича.
Татьяне уже казалось, что возможностям нет конца. Доктор, прищурив глаза, покачивался на стуле.
— Бросьте вы все эти затеи. Я живу вдвоем с товарищем. Мы оба уйдем, а вы у нас переночуете.
— А где же вы сами будете ночевать? — спросила Татьяна.
— Найдем. Здесь приятелей много.
— Мы поищем общежитие и зайдем на пункт. А если уж нигде ничего, то придем к вам, — решила Зоя.
