ладошку на руку Одри, его лицо озарилось улыбкой: он так и знал.
– Ваш ужин был очень вкусным, – сказала Одри Антуану.
Тот поблагодарил и тут же указал на фотографию, наклеенную наискосок.
– А это мы сняли сразу перед тем, как Матиаса на носилках спустили с лыжни. Вот под этим красным вязаным шлемом я, а дети в кадр не попали. На самом деле ничего страшного с Матиасом не случилось, просто полетел вверх тормашками.
А поскольку Матиас уже давно грыз ногти, Антуан воспользовался случаем и несильно хлопнул его по рукам.
– Может, детсадовские фотографии трогать не будем, – в сильнейшем раздражении взмолился Матиас и снова принялся за ногти.
На этот раз Антуан дернул его за рукав.
– Мусс из трех видов шоколада с апельсиновой цедрой, – объявил Антуан вполголоса. – Обычно у меня все рецепт спрашивают, а на этот раз прямо не знаю, что случилось, он опал, – добавил он, помешивая поварешкой в большой миске.
Он с таким огорченным видом разглядывал свою стряпню, что Одри поспешила вмешаться.
– У вас есть колотый лед? – спросила она. Матиас снова встал и принес плошку со льдом.
– Вот все, что есть.
Одри завернула кубики льда в полотенце и несколько раз сильно ударила им по кухонному столу. Когда она развернула ткань, внутри находилась снежная крошка, которую Одри тут же смешала с муссом. Несколько взмахов ложки, и десерт вновь обрел свою воздушность.
– Вот и готово, – заметила она, накладывая порции детям под завороженным взглядом Антуана.
– Десерт – и марш в постель! – велел Матиас Эмили.
– Ты им еще фильм обещал! – вмешался Антуан. Эмили и Луи уже забрались на диван в гостиной, Одри продолжала накладывать мусс.
– Ему слишком много не кладите, – предупредил Антуан, – по вечерам у него бывает несварение.
Не обратив ни малейшего внимания на убийственный взгляд, который послал ему Матиас, Антуан подвинул свой стул, чтобы дать Одри пройти.
– Давайте я вам помогу, – настояла она, когда Антуан попытался забрать у нее из рук тарелки.
– Значит, вы всегда работали журналисткой? – приветливо поинтересовался он, открывая кран.
– С пяти лет, – со смехом подтвердила Одри.
Матиас встал, взял полотенце из ее рук и настоял, чтоб она вернулась в гостиную. Одри присоединилась к детям на диване. Как только она отошла, Матиас наклонился к уху Антуана:
– А ты, кретин, всегда был архитектором? Продолжая его игнорировать, Антуан обернулся, чтобы посмотреть на Одри. Эмили и Луи прижались к ней, и по тому, как они пристраивали головы, было ясно, что сон уже на подходе.
Одри смотрела, как мужчины поднимаются по лестнице, неся на руках каждый своего ангелочка с сонным личиком. Когда они добрались до площадки, ни один из отцов не заметил, как дети подмигнули друг другу. А когда через несколько минут папы спустились вниз, Одри в плаще ждала их посреди гостиной.
– Мне пора, уже поздно, – заявила она. – Спасибо большое за этот вечер.
Матиас снял с вешалки свое габардиновое пальто и объявил Антуану, что он пойдет проводить ее.
– Я буду очень рада, если однажды вы поделитесь со мной рецептом вашего мусса, – сказала Одри, целуя Антуана в щеку. Она спустилась с крыльца под руку с Матиасом, и Антуан закрыл входную дверь.
– Возьмем такси на Ом Бромитон-роуд, – предложил Матиас. – Все прошло хорошо, да?
Одри молчала, прислушиваясь к гулкому эху их шагов на пустынной улице.
– Ты очень понравилась Эмили.
В знак согласия Одри чуть заметно кивнула.
– Я хочу сказать, – добавил Матиас, – что если ты и я…
– Я поняла, что ты хотел сказать, – прервала его Одри.
Она остановилась и повернулась к нему лицом:
– Мне сегодня позвонили из редакции. Меня приняли в штат.
– А это хорошая новость? – спросил Матиас.
– Очень! У меня наконец-то будет собственная еженедельная передача… в Париже, – добавила она, опустив глаза.
Матиас посмотрел на нее с нежностью.
– Полагаю, ты долго за это боролась?
– С пяти лет… – кивнула Одри с робкой улыбкой.
– Жизнь не простая штука, верно? – подхватил Матиас.
– Непросто делать выбор, – возразила Одри. – Ты мог бы вернуться жить во Францию?
