с ней разругаемся вдрызг. Так мне и надо. Не стоило вообще продолжать общение с ней.
— На что ты намекаешь? — прошипела Триша.
Бланш устало вздохнула, вытерла салфеткой губы, сложила ее пополам и кинула на стол.
— Ни на что. Но я достаточно искушена в любовных делах. Когда женщины ослабляют хватку, мужчины срываются и пускаются во все тяжкие. Нельзя оставлять красивого мужа без присмотра. Неужели ты считаешь, что лишь ты одна разглядела его талант и симпатичную мордашку?
— Мы женаты очень давно, — твердо сказала Триша, — и Питер никогда не давал мне повода для ревности.
— А как бы ты заметила, что он тебе изменяет, если ты постоянно торчишь дома?
Триша отодвинула тарелку с недоеденными картошкой и бифштексом и схватила сумочку.
— Не понимаю, почему ты завела этот разговор.
— Не понимаю, почему ты завелась.
Триша порылась в сумке и достала кошелек.
— Мне пора идти.
— Я так и подумала, — лениво произнесла Бланш. — Почему тебя так сильно задевает гипотетическая версия о том, что муж может тебе изменять? Если бы ты доверяла ему на сто процентов, то не стала бы так реагировать.
Триша кинула на стол несколько купюр и поднялась.
— Счастливо оставаться! — сказала она напоследок и исчезла.
Бланш неторопливо доела курицу, допила сок и попросила официанта принести счет. Правду говорят: если хочешь сделать добро людям, не вмешивайся в их личную жизнь.
Нужно хорошенько взвесить все за и против, прежде чем заводить разговор с Робом о его рукоприкладстве, подумала Бланш. Он вполне может настроить Сальму против меня. Она ради мужа готова на все. Чего доброго, останусь без подруги и с синяком под глазом.
4
Триша стояла у окна, сложив руки на груди, и смотрела вдаль. Питер опять задерживался. Правда, на этот раз он даже не предупредил о своем опоздании. Это становилось нормой для него. Триша все еще была на взводе из-за разговора с Бланш и злилась на мужа, что случалось крайне редко.
А что, если он мне изменяет? Говорит, что много работы, а сам проводит время с любовницей? А я, как дура, верю в то, что он святой.
Нет, этого просто не может быть, убеждала она себя. Питер никогда мне не изменит. У нас все прекрасно. Отличный секс, нежные отношения. Разве он стал бы заниматься со мной любовью так часто, если бы у него была другая женщина? Захотел бы он тогда вообще смотреть на меня?
Все это глупости. Я не имею морального права даже думать о том, что мой Питер спит с другими. Он ведь столько раз доказывал мне свою преданность. Питер даже этот дом купил потому, что мне всегда хотелось жить в зеленом районе. Мой муж позволил мне обставить комнаты по моему вкусу. А во время отпуска мы всегда отдыхаем вместе. Эта Бланш просто ничего не знает о настоящей любви. Наверняка ее саму бросил мужчина ради другой, вот она и злится. Да, так и есть. А Питер — самый лучший на свете! Он не способен на предательство.
Наконец она увидела на дороге его автомобиль. К тому времени Триша уже успокоилась и даже начала мучиться угрызениями совести. Как она могла подозревать любимого мужа в неверности? Фу, какой стыд!
Она быстро причесалась и спустилась в холл, чтобы открыть Питеру дверь. Ее сердце прыгало от радости в предвкушении встречи с мужем. Как же она скучала!
Питер поставил автомобиль в гараж и через минуту появился на садовой дорожке. Он вертел в пальцах ключи и что-то напевал себе под нос. Судя по всему, у него было отличное настроение.
Триша распахнула дверь и кинулась ему на шею. Она горячо поцеловала мужа в губы и прижалась к нему всем телом, словно боясь, что он может исчезнуть или раствориться в воздухе.
— Ух ты! Да ты рада меня видеть! — смеясь, произнес он и ответил на ее поцелуй.
— Мне так тебя не хватало! — прошептала она, не выпуская его из объятий.
— И мне тебя. — Питер заглянул ей в глаза. — Что это с тобой? Ты странно себя ведешь.
— Я всего лишь счастлива оттого, что ты вернулся домой, — сказала Триша и, взяв за руку, ввела Питера в дом. — Иди в душ, а я накрою на стол.
— Отличная идея. Я умираю с голоду.
— Ты опять приехал поздно, — произнесла она, стараясь, чтобы в ее голосе не звучал упрек.
Он шагнул на нижнюю ступеньку лестницы и остановился.
— Прости. Забыл тебе позвонить.
— Ничего, я так и подумала. — Триша попыталась весело улыбнуться. — Просто я немного волновалась.
— Ну так позвонила бы мне сама.
Триша вдруг снова бросилась к нему и обняла.
— А пойдем в душ вместе, а? Как ты на это смотришь?
В его глазах отразилось сомнение, но вслух он произнес:
— Конечно, раз ты этого хочешь. Только не кори меня, если я буду не на высоте. Я так устал…
Триша опустила руки.
— Ладно. Давай позже… Или вообще завтра.
Кончиками пальцев он приподнял ее подбородок. Триша едва не плакала. Она плотно сжала губы, чтобы не издать ни звука.
— Милая, — Питер легонько коснулся губами ее рта, — ты злишься на меня? Что я сделал не так?
Триша покачала головой. Только бы удалось промолчать. Иначе она выложит ему все, что у нее на душе. И тогда непременно случится скандал.
— Дорогая, мне важно знать, в чем я провинился, — нежно произнес Питер. Он всегда говорил таким тоном, когда хотел ее успокоить.
Она разлепила губы и произнесла:
— Не обращай на меня внимания. Я неважно чувствовала себя весь день… Вот и срываюсь теперь на тебе, хотя ты ни в чем не виноват. Прости меня.
— Ты стала такой нервной с тех пор, как всерьез решила забеременеть. Уже почти год. — Он покачал головой. — Я тебя не узнаю. Ты зациклилась на одной проблеме и не думаешь больше ни о чем. Зачем ты терзаешь себя, милая? Знаешь, говорят, что чем больше женщина мечтает о ребенке, тем меньше у нее шансов зачать. Выкинь из головы эту идею. И тогда, быть может, у нас все получится. Да разве дети самое главное в жизни? Тебе одного меня недостаточно?
— Питер, что ты такое говоришь?! — возмутилась Триша. — Я хочу от тебя детей! Хочу, понимаешь?
— Нет, потому что я мужчина, — покачал он головой. — Кто знает, возможно, нам с тобой не суждено иметь детей. И что же? Жизнь кончена?
— В таком случае мы усыновим ребенка, — твердо сказала Триша. — Столько бедных малышей остаются без опеки! Мы сможем осчастливить хотя бы одного из них.
— Только не начинай! — Питер поднялся еще на одну ступеньку. — Триша, запомни: никаких усыновленных детей! Зачем мне чужой ребенок?
— Но нужно же как-то решить проблему бесплодия! — вскричала Триша. — Я — женщина! Во мне проснулся материнский инстинкт. Я всегда обожала детей! Мне нужен ребенок! Нужен! Нужен!
— Ты становишься истеричкой, — беспощадно произнес Питер. — Я не буду ужинать, спокойной ночи.
Триша не сдвинулась с места. Она плакала, вцепившись в деревянные перила лестницы.
Это не она превратилась в истеричку, это Питер стал холодным и безразличным. Он ни разу не
