же прочесть письмо, сэр. Я могу заверить вас, что отец никогда не стал бы заключать со мною пари, если бы речь не шла об известиях чрезвычайной важности.
Струан еще раз внимательно осмотрел печати и сломал их. Письмо гласило:
'Вестминстер, 11 часов вечера, 28 апреля, '41 г. Мой дорогой мистер Струан. Я только что тайно ознакомился с содержанием депеши министра иностранных дел лорда Кан-нингтона достопочтенному Уильяму Лонгстаффу, полномочному посланнику Ее Величества в Азии. Депеша, помимо прочего, гласит следующее: 'Вы проигнорировали и нарушили мои указания, которые, видимо, представляются вам лишь пустыми словами. Для меня совершенно очевидно, что вы намерены устраивать дела правительства Ее Величества по собственной прихоти. Вы дерзко пренебрегли инструкциями, которые предписывали вам открыть для британских торговых интересов пять или шесть портов на материковом побережье Китая и наладить в них на постоянной основе военные, торговые, административные и дипломатические связи, что этого следует добиваться без промедления, предпочтительно путем переговоров, но если таковые невозможны, то с использованием армии и флота, каковые и были направлены вам именно для этой цели и ценою значительных затрат. Вместо этого вы ограничиваетесь жалкой скалой, почти необитаемой, и абсолютно неприемлемым договором, и в то же время -- если верить донесениям армии и флота -- постоянно используете не по назначению вооруженные силы Ее Величества, находящиеся в вашем распоряжении. Ни при каких обстоятельствах Гонконг не сможет стать центром торговли с Азией -- не больше, чем таковым стал Макао. Договор Чуэн-пи отвергается безоговорочно. Ваш преемник, сэр Клайд Уэйлен, прибывает в Азию в самом скором времени, мой дорогой сэр. Возможно, вы будете настолько любезны, что передадите свои полномочия вашему помощнику, мистеру К. Монсею, сразу же по получении настоящего послания и незамедлительно покинете Азию на фрегате, специально отряженном для этой цели. Я жду вас в своем кабинете в ближайшее удобное для вас время'.
Я ума не приложу, что делать...'
Невозможно! Невозможно, чтобы они могли совершить такую чудовищную, в Господа-Бога-мать- растреклятую, невероятно глупую ошибку, думал Струан. Он вернулся к письму: 'Я ума не приложу, что делать. Я ничего не могу предпринять до тех пор, пока эта информация не будет официально представлена в палате. Я не смею открыто воспользоваться сведениями, полученными мною из секретных источников. Каннингтон тут же потребует мою голову, и я навсегда буду отлучен от политики. Даже то, что я пишу вам все это на бумаге, дает моим противникам -- а у кого из политиков их мало? -- возможность уничтожить меня и вместе со мной всех тех, кто выступает за свободу торговли и те принципы, которые вы столь преданно защищали все эти годы. Я молю Бога, чтобы мой сын передал письмо только в ваши руки. (Он, кстати, ничего не знает о его содержании.)
Как вам известно, министр иностранных дел человек по натуре властный, он не признает ничьих суждений, кроме своих собственных, и является столпом нашей партии вигов. Его отношение к происходящему, как видно из депеши, совершенно однозначно. Боюсь, что Гонконг теперь стал безнадежным делом. И, если только правительство не потерпит поражения на выборах и консерваторы сэра Роберта Пила не придут к власти -- вещь, я бы сказал, невозможная в обозримом будущем, -- Гонконг, скорее всего, так и останется безнадежным делом.
Новость о закрытии вашего банка распространилась во внутренних кругах Сити -- чему немало способствовали ваши конкуренты, возглавляемые молодым Морганом Броком. 'Под большим секретом' Морган Брок намеренно сеял всюду зерна недоверия, намекая, помимо прочего, что Брокам теперь принадлежат если не все, то большая часть выданных вами векселей, и это крайне сильно подорвало ваше влияние здесь. Кроме этого, почти одновременно с донесением Лонгстаффа, содержавшим 'Договор Чуэн- пи', прибыло письмо, подписанное Броком и некоторыми другими торговцами, яростно выступавшими против Гонконга и против того, как Лонгстафф вел боевые действия. Письмо было адресовано премьер-министру, министру иностранных дел, с копиями их противникам -которых, как вы понимаете, у них предостаточно.
Зная, что вы, вероятно, вложите весь остаток своих средств, если таковые найдутся, в этот остров, столь дорогой вашему сердцу, я пишу это письмо, чтобы дать вам возможность заблаговременно забрать свои вклады и спасти от катастрофы то, что еще можно спасти. Может статься, вам удалось каким-то образом договориться с Броком -- я всей душой уповаю на это -хотя, если верить' высокомерным заявлениям Моргана Брока, единственное, что может удовлетворить их, это полное уничтожение вашего торгового дома. (У меня есть все основания полагать, что это неожиданное наступление на ваш банк начали Морган Брок и группа заинтересованных банкиров с континента -по слухам, французских и русских. Континентальная группа предложила этот план, когда к ним каким-то образом просочилась информация о международной финансовой структуре, которую задумал мистер Робб Струан. Они разорили ваш банк в обмен на половинное участие в аналогичном проекте, который сейчас пытается осуществить Морган Брок.)
Мне очень жаль, что я приношу вам такие скверные новости. Я делаю это с добрыми намерениями, надеясь, что эта информация окажется для вас полезной, что вы сумеете выстоять, чтобы продолжить свою борьбу. Я по-прежнему считаю, что ваш план в отношении Гонконга является правильным. И я намерен продолжать попытки к его осуществлению.
Я мало что могу сказать о сэре Клайде Уэйлене, новом капитан-суперинтенданте торговли. Он достойно служил в Индии и имеет репутацию отличного солдата. Насколько я могу судить, как администратор он из себя ничего не представляет. Как я понял, он отплывает в Азию завтра; таким образом, его прибытия следует ожидать скоро.
И последнее. Я препровождаю к вам моего младшего сына. Это законченный бездельник и повеса, позор нашей семьи, его единственная цель в жизни -играть, предпочтительно на скачках. Ньюгейтская тюрьма имеет ордер на его арест за неуплату по векселю. Я сказал ему, что -- в последний раз -- оплачу его долги здесь, если он немедленно отправится в это опасное путешествие. Он согласился, поставив условием, что если он совершит невозможное и доберется до Гонконга меньше чем за шестьдесят пять дней -- половину обычного срока -я дам ему тысячу гиней, с которыми он сможет поступать, как ему заблагорассудится.
Чтобы обеспечить максимально быструю доставку этого письма, я пообещал ему пять тысяч гиней, если он уложится в шестьдесят пять дней, с вычетом пятисот гиней за каждый день сверх этого срока -- все это при условии, что ноги его не будет в Англии, пока я жив. Эти деньги должны выплачиваться ему по пятисот гиней в год, пока не иссякнут. Я прилагаю к письму чек на первую выплату. Пожалуйста, сообщите мне с обратной почтой о дате его прибытия.
Если вы сможете найти какое-нибудь применение его 'талантам' и направлять его в жизни, вы заслужите вечную признательность отца. Я попытался, да поможет Господь и мне, и ему, но у меня ничего не получилось. Хотя я очень люблю его.
Я выражаю вам свое искреннее сочувствие по поводу постигших вас неудач. Передайте мои наилучшие пожелания мистеру Роббу, и я заканчиваю в надежде, что удостоюсь радости увидеть вас лично при более благоприятных обстоятельствах. Имею честь быть вашим, сэр, покорнейшим слугой, Чарльз Кросс'.
Струан поднял глаза на гавань и на остров. Он вспомнил о кресте, который поджег на нем в первый день. И о двадцати золотых гинеях Брока. Вспомнил оставшиеся три половинки монет Дзин-куа. И те лаки серебра, которые должны быть вложены от имени кого-то, кто однажды придет и предъявит ему некую печать. Теперь весь пот, весь труд, все замыслы, все смерти оказались напрасными. Из-за тупого высокомерия одного-единственного человека: лорда Каннингтона.
Господи всеблагой и милосердный, что же мне теперь делать?
Струан преодолел шок, который вызвало у него это известие, и заставил себя думать. Министр иностранных дел обладал блестящим умом. Он не стал бы с легкостью отвергать Гонконг. Должна быть какая-то причина. Какая? И как я смогу направлять Уэйлена? Как вписать в наше будущее 'отличного солдата и никудышного администратора'?
Может быть, мне не стоит покупать сегодня землю. Пусть остальные торговцы покупают, и черт с ними. Брок будет разорен вместе со всеми, поскольку Уэйлен и все новости прибудут не раньше чем через месяц, а то и больше. К тому времени они по самое горло увязнут в лихорадочном строительстве. Да, это выход. И когда новость станет известна всем, мы вернемся в Макао -- или в один из тех портов, которые Уэйлен вытребует по договору, -- а все остальные окажутся без гроша. Или понесут очень крупные убытки. Вот так. Но если я мог получить эту информацию, ее может получить и Брок. Поэтому его, возможно, обмануть и не удастся. Возможно.
