-- Чепуха, -- спокойно заметил Роуч. -- Налоги здесь ни при чем. Все дело просто в том, что у нас слишком много людей. Что нам нужно, так это контроль рождаемости.
-- Что? -- проревел Мастерсон. -- Только не говорите мне об этой богохульной, омерзительной идее! Вы что, антихрист, клянусь Создателем?
-- Нет, клянусь Богом. Но низшие классы засасывают нас, как болотная трясина. Я не говорю, что мы должны это делать, но уж они-то должны непременно, черт побери! Среди этого отребья в кого ни ткни, в висельника попадешь!
Струан отшвырнул газеты в сторону и отправился в Английский Отель. Отель, как и Клуб, занимал величественное здание с колоннами.
В парикмахерской ему вымыли и подровняли волосы. Позже он послал за Свенсоном, шведским моряком-массажистом.
Скрюченный старик молотил его стальными ладонями, растирал все тело льдом, а потом тер грубым сухим полотенцем, пока кожа не начала гореть.
-- Разрази меня гром. Свенсон, я заново родился на свет.
Свенсон засмеялся, но ничего не сказал. Много лет назад корсары в Средиземном море вырвали ему язык.
Он сделал Дирку Струану знак лежать на покрытом матрасом столе, плотно укутал его одеялами и оставил отдыхать.
-- Тай-Пэн! -- это был Ло Чум. Задремавший было Струан тут же проснулся.
-- Масса Кулум?
Ло Чум покачал головой и улыбнулся беззубым ртом:
-- Длиннополая масса!
Струан следовал за молчаливым монахом-иезуитом по крытой галерее собора, окружавшей внутренний двор с его великолепным садом.
Монастырские часы отзвонили четыре пополудни.
Монах свернул в конце галереи и первым вошел в большую тиковую дверь, которая вела в просторную приемную. На ее стенах висели гобелены. Изрядно вытертый мраморный пол устилали ковры.
Монах почтительно постучал в дальнюю дверь, и они вошли в следующую комнату. Величественный, как монарх, Фалариан Гинеппа восседал в кресле с высокой спинкой, весьма похожем на трон. Он едва заметно шевельнул рукой, отпуская монаха, тот поклонился и вышел.
-- Пожалуйста, садитесь, сеньор.
Струан опустился в деревянное кресло, на которое указал епископ. Оно было несколько ниже, чем кресло епископа, и он чувствовал силу воли прелата, обволакивавшую его, чтобы подчинить себе.
-- Вы посылали за мной?
-- Я просил вас прийти повидать меня, это так. Хинная корка. В Макао ее нет, но, кажется, небольшое ее количество есть в нашей миссии в Ло Тине.
-- Где это?
-- Внутри страны. -- Епископ разгладил складку на своей пурпурной мантии. -- Около ста пятидесяти миль на северо-запад.
Струан поднялся.
-- Я немедленно пошлю туда кого-нибудь.
-- Я уже сделал это, сеньор. Пожалуйста, садитесь. -- Епископ хранил торжественный вид. -- Наш курьер вышел на рассвете с приказом обернуться в рекордное время. Я думаю, это ему удастся. Он китаец, родом как раз из той местности.
-- Как вы полагаете, сколько времени уйдет у него на это путешествие? Семь дней? Шесть дней?
-- Это еще одна причина моей озабоченности. Сколько приступов лихорадки было у девушки?
Струан хотел было спросить у епископа, как он узнал о Мэй-мэй, но сдержался. Он понимал, что источники секретной информации католиков неисчислимы, да и в любом случае 'девушка' была бы несложным выводом для такою проницательного человека, как епископ.
-- Один. Пот выступил два дня назад. Примерно в это же время.
-- Значит, следующий будет завтра. Или никак не позже, чем через день. Чтобы дойти до Л о Тиня и вернуться обратно, курьеру потребуется семь дней -- это при условии, что все пройдет хорошо и не возникнет никаких непредвиденных трудностей.
-- Я не думаю, что она сможет вынести еще два приступа.
-- Я слышал, она молодая и сильная девушка Она должна быть в состоянии прожить еще восемь дней.
-- Она уже шесть месяцев носит ребенка.
-- Это очень плохо.
-- Да. Где находится Ло Тинъ? Дайте мне карту. Возможно, мне удастся сократить время на день.
-- В этом путешествии мои возможности превышают ваши тысячекратно, -ответил епископ. -- Может быть, оно займет только семь дней. Если на то будет воля Божья.
Да, подумал Струан. Тысячекратно. Как бы я хотел обладать теми знаниями, которые католики собрали на протяжении столетий, постоянно совершая вылазки в глубь Китая. Интересно, какой именно Ло Тинь? Их там может быть полсотни в радиусе двухсот миль.
-- Да, -- проговорил он после долгого молчания, -- если на то будет воля Божья.
-- Вы -- необычный человек, сеньор. Я рад, что мне выпала возможность встретиться с вами. Не хотите ли выпить бокал мадеры?
-- Какова цена коры? Если она существует, если она будет доставлена вовремя и если она излечит лихорадку?
-- Не хотите ли выпить бокал мадеры?
-- Благодарю вас.
Епископ позвонил в колокольчик, и в ту же секунду в дверях появился ливрейный лакей с графином с бокалами на гравированном серебряном подносе.
-- За лучшее понимание многих вещей, сеньор. Они выпили -- и смеряли друг друга взглядом.
-- Цена, ваша светлость?
-- В настоящий момент существует слишком много 'если'. Это пока может подождать. Но две другие вещи -- нет. -- Епископ сделал еще один глоток, смакуя вино. -- Поистине, мадера -- несравненный аперитив. -- Он собрался с мыслями. -- Меня очень тревожит сеньорита Синклер.
-- Меня тоже, -- сказал Струан.
-- Отец Себастьян -- чудодейственный целитель. Но он постоянно дает мне понять, что если сеньорита не получит духовной помощи, она может лишить себя жизни.
-- Только не Мэри! Она очень сильная девушка. Она не станет этого делать.
Фалариан Гинеппа свел свои тонкие пальцы в пирамиду. Косой луч солнца упал на огромный рубин его перстня, и камень словно расплавился в ослепительном сиянии.
-- Если бы ее можно было полностью поручить заботам отца Себастьяна -и святой Христовой Церкви, -- мы смогли бы обратить ее проклятие в благословение. В ее положении это явилось бы наилучшим выходом. Я всем сердцем верю, что это единственное подлинное решение. Но если это невозможно, то, прежде чем она выйдет от нас, я должен передать ответственность за нее кому-то, кто эту ответственность примет.
-- Я приму ее.
-- Очень хорошо, хотя я не думаю, что вы поступаете разумно, сеньор. Однако, как бы там ни было, ваша жизнь и душа -- как и ее -- также пребывают в руках Господа. Я молюсь, чтобы вам и ей было даровано понимание и прозрение. Очень хорошо. Пока она находится здесь, я приложу все усилия, чтобы постараться спасти ее душу но как только она достаточно окрепнет телом, чтобы уйти, я тотчас же дам вам знать.
Часы собора пробили пять часов.
-- Как рана великого князя Сергеева? Струан нахмурил брови:
-- Это вторая вещь, которая не может ждать?
-- Для вас, британцев, вполне возможно. Фалариан Гинеппа открыл ящик и извлек из него кожаный портфель с тяжелыми сургучными печатями.
