подождать.
-- Наверное, это одна из 'юных леди' миссис Фортерингилл.
-- Что ж, ее крольчата на все способны.
-- Ну, конечно. Вот только они не стали бы платить Аристотелю за это.
-- Деньги могла бы дать сама Старая Кобыла. Дело от этого только выиграет.
-- 'Дело' и без того процветает. У нее сейчас лучшая клиентура во всей Азии. Ты можешь представить себе эту Каргу дающей деньги Аристотелю? -Купер нетерпеливо подергал себя за бакенбарды,-- Максимум, на что она может пойти, это расплатиться с ним натурой. А может быть, он просто шутит с нами?
-- Квэнс шутит над кем угодно и над чем угодно. Но над своим искусством -- никогда.
-- Кто-нибудь из португалок?
-- Исключено. Если она замужем, муж разнесет ей голову из пистолета. Если она вдова... хм, что ж, тогда всей католической церкви лежать в руинах. -- Резкие черты его лица сложились в усмешку. -- Я использую все возможности 'Благородного Дома', чтобы выяснить, о ком он тогда говорил. Ставлю двадцать гиней, что узнаю это первым!
-- Идет. Если выиграю, я забираю вот эту картину.
-- Черт побери, теперь, когда Брока на ней нет, она мне самому начала нравиться.
-- Тогда сделаем гак: победитель получает картину, и мы попросим Аристотеля вписать в нее проигравшего.
-- Идет.-- Они скрепили сделку рукопожатием. Внезапно раздался пушечный выстрел, и они посмотрели в сторону моря. В восточной части пролива появился корабль. Он словно летел над водой. Его прямые паруса -- фок, грот, марсели, брамсели, бом-брамсели надувались кверху, выпирая прямоугольными куполами из-под врезавшихся в них бык-горденей и рифов; натянутые, как струна, снасти пели на разгоняющемся ветру. Клипер с косыми мачтами шел крутым бакштагом, так что брызги летели через планширь с подветренной стороны и волна из-под кормы взлетала вверх, а над пеной, отмечавшей его путь -- белоснежной на бирюзовом фоне океана -- морские чайки выкликали свое приветствие.
Опять громыхнула пушка, и с подветренного борта отделилось облачко дыма. 'Юнион Джек' развевался на корме, 'Лев и Дракон' -- на бизани. Те из присутствующих на берегу, кто выиграли свои ставки, восторженно приветствовали корабль, потому что огромные суммы ставились на то, чей клипер первым дойдет домой и чей первым вернется.
-- Мистер Маккей! -- крикнул Струан, но боцман и сам уже спешил к нему с двойным телескопом.
-- На три дня раньше срока -- рекордное время, сэр-р, -- объявил боцман Маккей, улыбаясь беззубым ртом. -- Ох, сэр, вы только гляньте, как летит. Это обойдется Броку в бочонок серебра! -- Он заторопился назад.
Клипер Струана 'Грозовое Облако' вырвался из пролива и теперь, когда ему не нужно было лавировать, пошел прямо по ветру, быстро набирая скорость.
Струан приложил короткий сдвоенный телескоп к глазам и поймал в фокус условные флажки, которые искал. Послание гласило: 'Кризис не разрешен. Новый договор с Оттоманской империей против Франции Разговоры о войне'. Затем Струан осмотрел корабль, краска свежая, снасти не провисли, пушки на месте. И в углу фор-бом-брамселя он увидел небольшую черную метку -- это был условный сигнал, который использовался только в крайних случаях и означал 'Важные депеши на борту'. Он опустил бинокль и предложил его Куперу:
-- Не хотите взглянуть?
-- Благодарю.
-- Это называется бинокуляры или бинокль -- 'два глаза'. Резкость наводится вот этим винтом в центре, -- пояснил Сгруан. -- Сделан для меня по специальному заказу.
Купер посмотрел в бинокль и увидел кодовые флажки. Он знал, что сейчас весь флот пытается разгадать, что они означают. Каждая компания тратила немало времени и денег, чтобы заполучить ключ к шифру 'Благородного Дома'. Бинокль оказался мощнее обычной подзорной трубы.
-- Где я могу раздобыть партию этих штук?
-- Сто гиней за бинокль. Год на поставку. Хочешь -- соглашайся, не хочешь -- твое дело, с горечью подумал Купер, хорошо знавший эту интонацию.
-- Идет.
В этот момент были подняты новые флажки, и Купер вернул бинокль Струану.
Второе послание содержало только одно слово: 'Зенит' -- это был особый код внутри основного шифра.
-- На вашем месте, -- казал Струан, -- я бы избавился от хлопка, закупленного вами в этом году. И побыстрее.
-- Почему?
Струан пожал плечами.
-- Просто пытаюсь оказать небольшую услугу. Извините, мне пора.
Он зашагал навстречу Роббу, направлявшемуся к ним вместе с боцманом. Купер смотрел ему вслед. Что же кроется за этими чертовыми флажками, спрашивал он себя. И что он имел в виду, говоря о нашем хлопке? И почему, черт побери, до сих пор еще не прибыл пакетбот с почтой?
Вот это и делает торговлю таким захватывающим делом.
Ты покупаешь и продаешь для рынка, который откроется через четыре месяца, зная только цены рынка, закрывшегося четыре месяца назад. Один просчет, и тебя ждут унылые стены долговой ямы. Тонко рассчитанный риск, который себя оправдал, и ты можешь удалиться на покой и навеки забыть про Восток. Купер почувствовал, как в кишечнике поднялась и покатилась вверх волна боли. Эта боль никогда не отпускала его и уже давно стала для большинства торговцев неотъемлемой частью жизни на Востоке.
Так что же крылось за предостережением Струана: дружеская подсказка или намеренный обман?
Капитан Глессинг, стоя рядом с Горацио, провожал глазами 'Грозовое Облако'. В его взгляде сквозила зависть. Корабль являл собой достойный приз, и, поскольку он был первым в этом году кораблем, вернувшимся из Англии с заходом в Калькутту, его трюмы сейчас буквально ломились от опиума. Глессинг тоже мучился вопросом, что означают флажки. И почему на фор-бом-брамселе появился черный квадрат.
-- Прекрасный корабль. -- заметил Горацио.
-- Да, корабль замечательный.
-- Даже если это пират? -- с иронией спросил Горацио.
-- Пиратом его делают владельцы и груз в трюмах. Корабль есть корабль, а эго один из самых статных молодцов, когда-либо служивших человеку, -- сухо ответил Глессинг. Остроумие Горацио его не позабавило. -- Кстати, раз уж речь зашла о кораблях, -- сказал он, стараясь, чтобы приглашение не прозвучало нарочито. -- Не согласитесь ли вы и мисс Синклер отужинать со мной сегодня? Я бы хотел показать вам свой фрегат.
-- Это очень любезно с вашей стороны, Джордж. Я с удовольствием принимаю приглашение. И Мэри, я полагаю, будет в восторге. Она еще ни разу не поднималась на борт фрегата.
Может быть, сегодня, сказал себе Глессинг, мне представится возможность выяснить, как Мэри ко мне относится.
-- Я пришлю за вами баркас. Три склянки -- последняя полувахта -- вас устроят?
-- Давайте уж тогда встретимся, когда пробьет восемь склянок, -небрежно заметил Горацио, желая показать, что он знаком с морской терминологией: три склянки в эту вахту означали половину восьмого, тогда как восемь склянок отбивали в восемь часов ровно.
-- Очень хорошо, -- кивнул Глессинг. -- Мисс Синклер будет первой женщиной, которую я принимаю на борту.
Господи, подумал Горацио, а ведь Глессинг, похоже, испытывает к Мэри нечто большее, чем мимолетный интерес.
Ну конечно! Приглашение предназначалось для нее, а вовсе не для меня. Какое нахальство! Как этот напыщенный осел смеет надеяться, что Мэри хоть на секунду может подумать о нем как о возможном спутнике жизни. Или что я позволю ей выйти замуж так рано!
Стук мушкета, упавшего на камни, заставил их обернуться. Один из морских пехотинцев потерял
