-- Что случилось с девушкой?
-- Не знаю. Клянусь Господом, это святая правда, чтоб мне провалиться! За ней пришли родственники. Он заплатил им сто монет, и они остались довольны. Они забрали ее с собой. Это была всего лишь язычница.
Струан убрал нож.
-- Возможно, вам придется повторить эти слова еще раз, в суде.
-- Но этот мерзавец мертв, как я слышала, так что теперь и говорить, как будто, нечего. Да и как я могу что-нибудь сказать? Имени ее я не знаю, и трупа ее никогда не видела Вы сами понимаете, как это бывает, Тай-Пэн. Но я поклянусь на Библии перед Броком, если вы это имеете в виду.
-- Благодарю вас, миссис Фортерингилл.
Он поднялся по лестнице в Голубую комнату. Ее беленые известью стены приобрели грязно-серый оттенок, в щели задувал ветер. На одной из стен висело огромное зеркало, балдахин большой кровати был украшен малиновым рюшем. На полу рядами стояли картины, они же покрывали оставшееся на стенах пространство; пол пестрел пятнами масляной и акварельной краски. Посреди комнаты стоял мольберт, кругом валялись десятки кистей и баночек с краской.
Аристотель Квэнс храпел в постели. Были видны только его нос и ночной колпак.
Струан подобрал с пола треснувший кувшин без ручки и швырнул его в стену. Кувшин с грохотом разлетелся на крошечные черепки, но Аристотель только глубже забрался под одеяло. Струан взял кувшин побольше и отправил его вслед за первым.
Квэис приподнялся на кровати и открыл глаза:
-- Господи, помилуй! Дьявол собственной персоной, клянусь всеми святыми!
Он выбрался из постели и обнял Струана.
-- Тай-Пэн, мой любимый покровитель! Я боготворю тебя! Когда ты вернулся?
-- Ну, полно, Аристотель, хватит, -- сказал Струан. -- Я приехал сегодня.
-- Говорят, Горт мертв.
-- Да.
-- Хвала Создателю за это. Три дня назад этот мерзопа-костник появился здесь и поклялся, что перережет мне горло, если хоть одна душа узнает от меня про девушку.
-- Сколько он дал тебе за молчание?
-- Ни единого пенни, гнусный скупердяй! Разрази меня Бог, я и просил-то всего сотню.
-- Как твои дела?
-- Ужасно печально, мой дорогой друг. Сама все еще здесь. О Боже, защити меня! Так что приходится торчать в своей берлоге. Носа не могу высунуть -- страшно. -- Квэнс вспрыгнул на кровать и, взяв в руки огромную палку, трижды сильно стукнул ею в пол. -- Заказываю завтрак, -- пояснил он. -- Хочешь присоединиться? Ну, а теперь расскажи мне все новости.
-- Ты завтракаешь в девять часов вечера?
-- Видишь ли, мой милый, когда живешь в борделе, поневоле все начинаешь делать, как шлюха! -- Он громко захохотал, потом схватился за грудь. -Кровь Христова, Тай-Пэн, как я ослабел! Ты видишь перед собой лишь тень живого человека, настоящий призрак бессмертного Квэнса.
Струан сел на кровать.
-- Миссис Фортерингилл говорила о каком-то счете. Клянусь Богом, я же дал тебе мешок золота!
-- Счете? -- Квэнс пошарил под подушкой, отшвырнул в сторону недоеденный бутерброд, две книжки, три-четыре кисточки, несколько интимных предметов женского туалета и достал бумагу. Тяжело дыша, он сунул ее в руки Струану: -- Посмотри, сколько эта ростовщица требует с тебя
-- Требует с тебя, ты хочешь сказать.-- Струан взглянул на сумму: -Господи всеблагой и милосердный! -- В счете значилось четыреста шестнадцать фунтов четыре шиллинга четыре пенса и фартинг. Семь с половиной шиллингов в день за стол и постель. Сто семь фунтов за краски, кисти, холст. Самая крупная цифра стояла напротив слов 'Различные услуги'. -- Что, черт возьми, означает эта статья?
Квэнс поджал губы.
-- Чес-с-слово, как раз это я сам безуспешно пытался вытянуть из старой карги.
Струан подошел к двери и крикнул вниз:
-- Миссис Фортерингилл!
-- Вы звали меня, Тай-Пэн? -- сладким голосом спросила она, стоя внизу у лестницы.
-- Да. Вы не будете добры подняться сюда?
-- Я вам понадобилась? -- спросила она еще более любезно, входя в комнату.
-- Объясните мне, что это за чертовщина? -- Струан зло ткнул пальцем в счет: -- 'Различные услуги' -- без малого триста двадцать фунтов!
-- А, это, -- лукаво ответила она .-- Бизнес, Тай-Пэн.
-- Что?
-- Мистер Квэнс совершенно не выносит одиночества, и эта цифра отражает услуги, оказанные ему как клиенту заведения с тех пор, как он был поручен нашим заботам. -- Она презрительно фыркнула носом: -- Мы ведем здесь строгий учет. Тут все правильно до минуты.
-- Ложь! -- взвыл Квэнс. -- Она приписала лишнего, Тай-Пэн. Это шантаж!
-- Шантаж! -- взвизгнула миссис Фортерингилл. -- Ах, ты... ты... а я и мои юные леди еще спасали тебя хуже, чем от смерти, да к тому же во второй раз!
-- Но триста с лишним фунтов? -- изумленно проговорил Струан.
-- Все верно до минуты -- Господь свидетель. Ему еще нравится рисовать их, а не только... у меня лучший бухгалтер в Азии. Другого бы я и не взяла на работу!
-- Это невозможно, -- настаивал Струан. Квэнс встал на постели, приложил одну руку к сердцу, а другой указал на женщину.
-- От вашего имени, Тай-Пэн, я отказываюсь принимать этот счет! -- Он выпятил грудь, как павлин. -- Это ростовщичество!
-- А-а, вон ты как заговорил? Ну что ж, тогда и я скажу, скажу тебе прямо в лицо, навозная ты куча, старый вонючий прыщ -- вон отсюда! И я сегодня же все расскажу твоей жене! -- Она круто повернулась и пронзительно крикнула: -- Леди!
-- Право, миссис Фортерингилл, -- осторожно начал Аристотель, -- не нужно так горячиться.
Девушки прибежали бегом. На этот раз их было восемь.
-- Заберите это и отнесите в мою комнату, -- приказала мадам, махнув рукой на краски, кисти и картины. -- Никакого кредита, и все это останется у меня, пока счет не будет оплачен до последнего пенни! -- Оскорбленно вздернув голову, она вышла.
Квэнс выбрался из постели, путаясь в ночной рубашке:
-- Леди! Клянусь Богом, вы ни к чему не притронетесь!
-- Ну, будь паинькой, -- спокойно сказала Нелли. -- Если мадам говорит, что их нужно вынести, значит мы их вынесем, даже если бы тут стоял сам Господь Бог!
-- Вот именно, разлюбезный ты наш, -- добавила другая. -- Наша Нелли сказала все как надо, честь по чести.
-- Одну минуту, леди, -- вмешался Струан. -- Мистеру Квэнсу вручили счет. Это и явилось причиной всего беспокойства. Мисс Нелли, вы... э... ну, вы проводили с ним время?
Нелли уставилась на Струана:
-- Вы говорите 'время', Тай-Пэн? Да у нашего дорогого мистера Квэнса на это самое 'время' такой аппетит, какого во всем Ветхом Завете не сыщешь.
-- О да, Тай-Пэн, -- со смешком добавила другая. -- Иногда ему даже нравится, когда нас две зараз. О, второго такого еще поискать!
-- Это я чтобы рисовать, клянусь Богом! -- прокричал Квэнс.
-- Да полно, будет вам, мистер Квэнс, -- сказала Нелли. -- Мы же тут все друзья.
-- Часть времени он нас рисует, -- согласно кивнула еще одна девушка.
-- Когда? -- спросила другая. -- А меня так вот он ни разу не рисовал.
-- Ложь, клянусь Богом! -- запротестовал Квэнс, поворачиваясь к Струану. Но, увидев выражение лица Тай-Пэна, сник и сел обратно на кровать. -- Право, Тай-Пэн, -- взмолился он, -- не нужно судить так
