тех пор, пока он не узнал Мэй-мэй. И он спросил себя, что такое любовь.
Он знал, что все китаянки имеют между собой много общего: невероятную шелковистость кожи, веселый нрав, преданность и такое неукротимое стремление наслаждаться всеми радостями земной жизни, какого он никогда и нигде до них не встречал. Но Мэй-мэй значительно превосходила остальных двух. Она была совершенна.
Он ласково коснулся Йин-си. Девушка пошевелилась, но не проснулась. Струан осторожно выскользнул из кровати и подошел к окнам, чтобы взглянуть на небо. Тучи сгустились. Он оделся и спустился вниз.
-- Итак, -- сказала Мэй-мэй. Она сидела на постели -- воплощенная изысканность во всем.
-- Итак, -- сказал он.
-- Где моя Сестра?
-- 'Верховная гаспажа пастлала миня'.
-- Ха! -- воскликнула Мэй-мэй, тряхнув головой. -- Ты просто сладострастная ипокритность и ты больше не обожаешь свою старую Мать.
-- Это правда, -- поддразнил ее Струан. Она казалась ему прекрасней, чем когда-либо, и осунувшееся после болезни лицо нисколько ее не портило. -Думаю, я теперь соберу твои вещи и выгоню тебя из дома!
-- Ай-й-йа! Попробуй, увидишь, как мне все равно! Он рассмеялся и поднял ее на руки.
-- Осторожнее, Тай-Пэн. Тебе понравилась Йин-си? Я так рада, что понравилась. Я сама вижу.
-- Как бы тебе понравилось быть Тай-тай?
-- Что?
-- Ну, если это тебя не интересует, мы не будем больше об этом говорить.
-- О, нет, Тай-Пэн! Ты хочешь сказать, Тай-тай? Настоящей Тай-тай, согласно обычаю? О, ты не дразнишь меня? Пожалуйста, не дразни меня такой важной вещью.
-- Я не дразню тебя, Мэй-мэй. -- Он сел на стул с нею на руках. -- Мы едем в Англию. Вместе. Мы отправимся с первым же свободным клипером и поженимся по пути домой. Через несколько месяцев.
-- О, чудесно. -- Она обняла его. -- Отпусти меня на минутку.
Он разжал руки, и она, слегка пошатываясь, подошла к кровати.
-- Вот Видишь, я почти снова здорова.
-- Давай-ка ложись в постель, -- сказал он.
-- Ты правду говоришь о женитьбе? По твоим обычаям? И по моим?
-- Да. И по тем, и по другим, если хочешь Она грациозно опустилась перед ним на колени и коснулась лбом ковра.
-- Клянусь, я буду достойна того, чтобы стать твоей Тай-тай.
Он быстро поднял ее с ковра и уложил на кровать.
-- Не надо этого, девочка.
-- Я низко кланяюсь тебе, потому что ты дал мне самое огромное фантастически великое лицо на земле. -- Она снова обняла его, затем отстранила немного и рассмеялась. Как тебе понравился подарок ко дню рождения, хейа? Ты поэтому женишься на своей бедной старой Матери?
-- Нет и да. Просто у меня вдруг возникла такая мысль.
-- Она красивая. Она мне очень благословенно нравится. Я рада, что и тебе она понравилась.
-- Где ты нашла ее?
-- Она была наложницей в доме мандарина, который умер шесть лет назад. Я говорила тебе, что ей восемнадцать? Для - его дома настали трудные времена, поэтому Тай-тай обратилась к брачному посреднику, чтобы он подыскал ей хорошего мужа. Я услышала о ней и побеседовала с ней.
-- Когда? В Макао?
-- Нет, что ты. Два, три месяца назад. -- Мэй-мэй теснее прильнула к нему. -- Я говорила с ней в Кантоне. Тай-тай Дзин-куа рассказала мне о ней. Когда я стала с ребенком, я подумала: 'Ага, очень хорошо' и послала за ней. Потому что мой мужчина очень сластолюбец и вместо оставаться дома пойдет, может, в бордель. Ты обещаешь не ходить, но вчера ночью ты ходить в бордель Грязные черепашьи лепешки!
-- Я ходил туда не к девушкам. Просто повидал Аристотеля.
-- Ха! -- Мэй-мэй погрозила ему пальцем. -- Это ты так говоришь. Я против шлюх ничего не имею, но только не таких О, ладно, хорошо, на этот раз я тебе верю.
-- Благодарю покорно.
-- Йин-си особенно красивая, поэтому и борделей не надо. О, я так счастлива. Она прекрасно поег, и играет на многих инструментах, и хорошо шьет, и очень быстро учится. Я буду учить ее по-английски Она поедет с нами в Англию. И А Сам, и Лим Дин. -- Мэй-мэй слегка нахмурилась: -- Но мы будем приезжать домой в Китай? Очень часто?
-- Да. Может быть.
-- Хорошо. Конечно, мы будем приезжать. -- Снова безмятежная улыбка. -Йин-си очень хорошо воспитана. С ней хорошо в постели?
Глаза Струана весело прищурились:
-- Я не занимался с ней любовью, если ты спрашиваешь об этом.
-- Что?
-- Я люблю сам выбирать, кого мне брать в постель и когда.
-- Она в твоей постели, а ты не делаешь любовь?
-- Да.
-- Клянусь Богом, Тай-Пэн. Я тебя никогда не понимаю. Ты не желаешь ее? Нет?
-- Конечно, да. Но я решил, что сегодня для этого не время. Вечером, может быть. Или завтра. Когда я решу. Не раньше. Но я ценю твою заботливость.
-- Клянусь Богом, ты особенный. Или, может быть, ты просто растратил все силы с грязной шлюхой, и у тебя ничего не получилось. А?
-- Не болтай глупостей. Раздался стук в дверь. -- Да? Вошел Лим Дин.
-- Тай-Пэн, масса здесь. Видеть Тай-Пэн. Мозна?
-- Масса какой?
-- Масса Пенниуорт.
Глава 5
Сидя в тени недостроенной, без крыши церкви, Брок смотрел, как Струан поднимается по тропинке, которая вела на вершину холма. Он увидел в его руке сложенный боевой цеп и на мгновение почувствовал легкую дурноту. И, однако, он был рад, что наконец-то время окончательного сведения всех счетов пришло.
Он поправил ремень своего цепа, встал и вышел на открытое пространство. В левой руке он сжимал нож.
Струан заметил Брока в тот момент, когда тот вышел из-под прикрытия церкви, и сразу же все, что он собирался сказать и сделать, вылетело у него из головы. Он замер на тропинке. Сейчас он помнил только одно: перед ним враг, которого он должен уничтожить. Сделав над собой усилие, Струан прогнал наваждение и продолжил путь наверх, чувствуя, как его мышцы подергиваются от желания начать. Наконец оба мужчины встали друг против друга.
-- Ты подстроил побег и дуэль, так? -- прорычал Брок.
-- Да. -- Струан отпустил сложенный цеп, и он с противным звяканьем повис на его руке на всю длину. Ему опять пришлось напрячься, чтобы вспомнить то, что он решил сказать.
Брок сжал рукоятку своего боевого цепа, сделал небольшой шаг вперед и приготовился.
Струан остался неподвижен, шевельнулись лишь глаза, следившие за противником.
-- Мне жаль, что Горт умер так, как умер, -- сказал он. -- Мне бы доставило удовольствие убить его своей рукой.
Брок ничего не ответил. Но незаметно перенес вес тела на другую ногу. Восточный ветер теребил его спутавшиеся волосы.
В левой руке Струана появился кинжал, и он слегка присел.
-- У Тесс теперь женская болезнь. Брок остановился, как вкопанный.
-- Неправда. Доктор определил, что у Кулума все чисто.