Пойдем, Кулум.
Кулум догнал Струана в проходе перед капитанской каютой.
-- Это несправедливо, -- волнуясь, заговорил он. -- Несправедливо. Капитан Перри -- лучший капитан, который у тебя есть. Ты сам это говорил.
-- Он был им, парень, -- ответил Струан. -- Но он не сумел защитить своего человека. И он боится. Чего именно, я не знаю. Но люди, в душе которых поселился страх, опасны, и нам такие не нужны.
-- Но ведь Маккей не пострадал.
-- Первый закон для капитана, который служит у меня, -- это оберегать свой корабль Второй -- свою команду. Тогда они, в свою очередь, будут оберегать его. Человек может командовать кораблем в одиночку, но он не может в одиночку ходить на нем в море.
-- Перри не совершил никакого проступка.
-- Он позволил военным взять Маккея под стражу вопреки закону, клянусь Богом, -- резко ответил Струан. -- Капитан должен уметь больше, чем просто прокладывать курс и управлять парусами, черт побери. Исаак должен был поставить на место этого молодого щенка. Он испугался, и он подвел одного из своих людей в тот момент, когда это было особенно важно. В следующий раз он может не спасти свой корабль. Я не стану так рисковать.
-- Но он служил у тебя много лет. Неужели это ничего не значит?
-- Почему, значит. Это значит, что нам везло все эги годы. Теперь я ему больше не доверяю. Поэтому ноги его здесь не будет, и довольно об этом! -Струан открыл дверь каюты.
Робб сидел за письменным столом и застывшим взглядом смотрел в кормовое окно. По полу были разбросаны коробки, сундучки, детская одежда, игрушки. Сара, жена Робба. дремала, прикорнув в морском кресле. Это была маленькая женщина на последних месяцах беременности, во сне ее лицо избороздили морщины, и оно выглядело усталым. Заметив Струана и Кулума, Робб безуспешно попытался выдавить из себя улыбку.
-- Привет, Дирк. Кулум.
-- Привет, Робб. -- За эти два дня он постарел на десять лет, подумал Струан.
Сара, вздрогнув, проснулась.
-- Привет, Дирк -- Она тяжело поднялась и подошла к двери. -Здравствуй, Кулум.
-- Как поживаете, тетя Сара?
-- Устала, мой милый. Очень устала. И я терпеть не могу жить на корабле. Не хочешь ли чаю?
-- Нет, спасибо.
Робб с тревогой следил за Струаном.
-- Что я могу сказать?
-- Ничего, Робби. Они умерли, мы живы, и говорить больше не о чем.
-- Так ли, Дирк? -- Взгляд голубых глаз Сары стал жестким. Она пригладила свои золотисто-каштановые волосы, расправила длинное зеленое платье с турнюром. -- Так ли?
-- Так. Извини нас, Сара, но я должен поговорить с Роббом.
-- Да, конечно. -- Она взглянула на мужа, презирая его за слабость. -Мы уезжаем, Дирк. Мы покидаем Восток навсегда. Я приняла решение. Я отдала 'Струану и компании' семь лет жизни и одного ребенка. Теперь пришло время уезжать.
-- Я считаю, что ты поступаешь разумно, Сара. Сейчас Восток не место для семьи. Через год, когда будет построен Гонконг -- другое дело. Вот тогда здесь станет очень хорошо.
-- Для кого-то, может быть, но не для нас. Не для моего Родди, и не для Карен, Наоми или Джейми. Не для меня. Мы никогда не будем жить на Гонконге. -- Она вышла.
-- Ты купил опиум, Робб?
-- Купил немного. Потратил всю нашу наличность и занял что-то около ста тысяч -- точно не помню. Цены не слишком упали, поэтому я потерял к ним всякий интерес.
Значит мы завязли еще глубже, подумал Струан.
-- Почему наша семья? Это ужасно, ужасно, -- мучаясь, говорил между тем Робб. -- Почему вся наша семья?
-- Йосс.
-- К чертям йосс -- Робб уставился на дверь каюты. -- Брок хочет видеть тебя как можно скорее.
-- Зачем?
-- Он не сказал.
Струан сел, на минуту приспустил сапог и подумал о Бро-ке. Затем объявил:
-- Я сделал Кулума партнером.
-- Хорошо, -- ответил Робб. Но голос его прозвучал равнодушно. Он по-прежнему, не мигая, смотрел на дверь, за которой скрылась Сара.
-- Отец, -- вставил Кулум. -- Я хочу поговорить с тобой об этом.
-- Позже, мальчик мой. Робб, есть еще одна новость. У нас крупные неприятности.
-- Я должен сказать тебе одну вещь, прямо сейчас. -- Робб оторвал взгляд от двери. -- Дирк, я покидаю Восток вместе с Сарой и детьми. На следующем корабле.
-- Что?
-- Я никогда не буду тай-пэном, я просто не хочу им быть.
-- Ты уезжаешь потому, что я сделал Кулума партнером?
-- Ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что это не так. Конечно, ты мог бы сначала обсудить это со мной, да, но дело не в этом. Я сам хочу уехать.
-- Почему?
-- Все эти смерти дома заставили меня задуматься. Сара права. Жизнь слишком коротка, чтобы изойти потом и умереть здесь, вдали от дома. Я хочу покоя, немного покоя. Денег у нас больше чем достаточно. Ты можешь выкупить мою долю. Я хочу уехать со следующим кораблем.
-- Почему?
-- Я устал. Устал!
-- Ты просто слабак, Робб. Сара опять на тебя насела, да?
-- Да, я слабак, и да, она опять на меня насела. Но я принял решение. Слишком много смертей. Слишком много.
-- Я не могу выкупить твою долю. Мы разорены. -- Струан протянул ему письмо банкира.
Робб прочел, и его лицо постарело еще больше.
-- Будь они прокляты во веки вечные!
-- Согласен. Но тем не менее мы банкроты. -- Струан поддернул сапог и встал. -- Извини, Кулум, твое партнерство ничего не стоит. На наш лондонский банк повели организованное наступление, и он уничтожен.
Казалось, воздух в каюте сгустился.
-- У нас есть сто тысяч фунтов в Шотландии, -- сказал Робб. -- Выдели мне половину, а сам забирай остальное.
-- Спасибо, Робб. Это было сказано по-мужски. Робб стукнул кулаком по столу:
-- Не моя вина, что банк приостановил платежи!
-- Верно. Поэтому не требуй себе половину наших денег сейчас, когда нам понадобится каждый пенни!
-- Тебе понадобится, а не мне. Ты найдешь выход, всегда находил.
-- Пятидесяти тысяч фунтов Саре не хватит и на пять лет.
-- Предоставь мне самому беспокоиться на этот счет! Эти деньги не проведены через бухгалтерские книги, поэтому они наши, тут все честно. Я возьму половину. Моя доля в деле стоит в двадцать раз больше!
-- Мы банкроты! Ты что, не в состоянии понять этого своей башкой? Банкроты!
Дверь открылась, и в каюту вошла маленькая девочка с золотистыми волосами. В руках она держала соломенную куклу. Ее лицо выражало озабоченность.
-- Здлавсгвуй, папа. Здлавствуйте, дядя Дилк. -- Она подняла голову и внимательно посмотрела на Струана: -- Я улодина?
