-- Ах ты, чертов полудурок, безмозглая корабельная крыса! Ты что, хочешь, чтобы твое дурацкое горло располосовали от уха до уха? В этих водах закон один: если ты называешь человека сукиным сыном, ты должен драться. Попробуй назвать его так, и он будет вправе убить тебя! -- Тыльной стороной ладони наотмашь он ударил Горта по лицу, так что у того изо рта побежала струйка крови. -- Я пятьдесят раз предупреждал тебя, чтобы ты остерегался этого дьявола. Уж если я его остерегаюсь, клянусь Господом, тебе и подавно пристало!
-- Я могу убить его, Па, я знаю, что могу!
-- А я тебе пятьдесят раз говорил, будь с ним вежлив. Он только и ждет, как бы тебя подрезать, дурень ты несчастный. И будь спокоен, это у него получится. С этим дьяволом ты будешь драться только один- единственный раз! Понятно?
-- Да. -- Горт почувствовал во рту вкус крови, и это сделало его еще злее.
-- В другой раз я не стану вмешиваться, помирай, если охота, недоумок. И запомни еще одно: никогда не задирай человека, который проиграл тебе деньги и вроде как бы твой должник. И не пинай его в пах, когда он лежит у твоих ног избитый и беспомощный. Это не по правилам!
-- К чертям правила! Брок ударил его еще раз.
-- Броки чтят кодекс чести. Все в открытую. Один на один. Пойдешь против этого, и твоему партнерству в компании 'Брок и сыновья' конец.
Горт вытер кровь с подбородка.
-- Не бей меня больше, Па!
Брок почувствовал ярость, звеневшую в голосе сына, и его лицо потемнело и стало жестоким.
-- Не надо, Па Клянусь господом нашим Иисусом Христом, в следующий раз я отвечу. -- Горт стоял, широко расставив ноги, сжав гранитные кулаки. -Сегодня ты ударил меня в последний раз. Ударишь меня снова, и я не остановлюсь ни перед чем. Господом Иисусом клянусь, ты ударил меня в последний раз!
Вены на шее Брока вздулись и почернели, когда его огромная фигура грозно надвинулась на сына -- уже не сына, а врага. Нет, не врага. Все-таки сына, который просто перестал быть юнцом. Сына, который бросил вызов отцу, как все сыновья рано или поздно бросают вызов отцам.
И Брок, и Горт понимали, что если сейчас между ними вспыхнет ссора, то прольется кровь, и за этим последует изгнание из семьи. Ни отец, ни сын не хотели этого, но оба знали, что если такое случится, они до конца жизни останутся кровными врагами.
Брок ненавидел Горта в эту минуту за то, что тот заставил отца почувствовать свой возраст. И любил его за то, что он не испугался и восстал против него, хотя не мог не понимать, что ему никогда не сравняться с отцом в искусстве ведения смертельного поединка.
-- Тебе лучше поторопиться на Гонконг. Горт с усилием разжал кулаки.
-- Да, -- хрипло сказал он -- Но тебе лучше поскорее покончить с этим ублюдком, если ты взаправду собираешься это сделать. Иначе в следующий раз я сделаю это сам и по-своему. -- Он в упор посмотрел на боцмана -- Какого дьявола ты тут стоишь, чертово отродье? За дело, шевелись!
Горт вытер кровь с губ и сплюнул за борт. Но сердце его продолжало тяжело стучать, и он пожалел, что третьего удара не последовало. Я был готов, клянусь Богом И я смог бы одолеть его, как могу одолеть этого зеленоглазого сукина сына. Я знаю, что могу.
-- Каким курсом мы пойдем, Па? -- спросил он, потому что можно было выбрать много разных путей. Подходы к Кантону по реке представляли собой настоящий лабиринт из больших и малых островов и многочисленных проток.
-- Ты сам заварил эту кашу. Сам и прокладывай курс. -- Брок отошел к левому фальшборту. Он чувствовал себя очень старым и очень-очень усталым. Ему вспомнился его отец, который был кузнецом, вспомнилось, как мальчишкой он должен был терпеть побои, выслушивать поучения, скрывать обиду и делать, что велят, пока -- в тот день ему как раз исполнилось пятнадцать -- боль и ярость не прорвались наружу и не застлали ему глаза кровавой пеленой. Когда пелена спала и его взгляд очистился, он увидел, что стоит, все еще сжимая кулаки, над неподвижным телом своего отца.
Господи, подумал он, это едва не случилось. Слава Богу, что мне не пришлось драться с ним по- настоящему. Я не хочу терять сына.
-- Оставь Дирка Струана в покое, Горт, -- сказал он, и его голос уже не был таким грубым и жестким в эту минуту.
Горт ничего не ответил. Брок потер пустую глазницу и опять прикрыл ее повязкой. Он смотрел на лорку Струана. Она была уже на середине реки, самого Струана нигде не было видно. Сампан развернул нос лорки по течению и быстро переместился к другому борту. Несколько человек из команды Струана ухватились за веревки и, покрикивая хором в такт своим усилиям, подняли паруса. Сампан повернул назад к лор-ке Варгаша, стоявшей у причала.
Что-то не похоже на Дирка, задумался Брок. Как-то уж слишком поспешно он отбыл. Нет, совсем не похоже. Брок оглянулся на причал и увидел, что Варгаш и все клерки Струана еще там, рядом с пришвартованной лоркой. Вот уж действительно, никогда за Дирком такого не водилось: покидать поселение раньше своих клерков. Странные, странные вещи вытворяет Дирк в последнее время. Н-да.
Струан прятался в кабине сампана. Когда лодка проходила под носом лорки Варгаша, он пониже надвинул широкую шляпу кули и поддернул на себе стеганую китайскую куртку. Владелец сампана и его семья, казалось, не замечали его. Им хорошо заплатили, чтобы они ничего не видели и не слышали.
План, который они разработали вместе с Мауссом, представлялся ему при данных обстоятельствах самым надежным. Он приказал Мауссу как можно быстрее добраться до 'Китайского Облака', стоявшего на якоре у острова Вампоа в тринадцати милях от поселения. Маусс должен был пройти туда коротким северным путем и передать капитану Орлову распоряжение поднять все паруса, спуститься по реке к дальнему концу острова, там повернуть, обогнуть остров и вернуться южным рукавом вверх по течению в направлении Кантона. Весь этот маневр должен был остаться незамеченным для Брока -- Струан предупредил Маусса, что это его важнейшее условие. Сам Струан тем временем дождется лорки с серебром, потом отправится вниз по реке длинным путем и через хитросплетение проток незаметно проскользнет к южной стороне острова, где клипер и будет его ждать. У Мраморной пагоды. Эту пагоду высотой двести футов было хорошо видно отовсюду.
-- Но зачем, Тай-Пэн? -- недоумевал Маусс. -- Это опасно. К чему весь этот риск, hein?
-- Вы просто будьте там, Вольфганг, -- ответил ему Струан.
Когда сампан подошел к причалу, Струан подобрал несколько корзин, которые приготовил заранее, и заторопился через толпу к воротам парка. Никто не обратил на него внимания. Очутившись в здании фактории, он отбросил корзины в сторону, подбежал к окну столовой и осторожно выглянул наружу через щель между портьерами.
Его лорка была уже далеко. Брок вышел на стремнину, набирая скорость. Его паруса наполнились попутным бризом. Горт отдавал распоряжения на полуюте, и до Струана доносились обрывки его ругательств. Брок стоял у левого фальшборта и вглядывался куда-то вниз по течению. Варгаш только что закончил проверять, все ли клерки на месте, и теперь возвращался назад.
Струан выскочил из столовой и быстро взбежал по лестнице наверх. С лестничной площадки он видел, как Варгаш вошел в холл фактории, проверил напоследок, все ли в порядке, и вышел. Струан услышал, как в замке повернулся ключ. Облегченно вздохнув, он по узкой лесенке поднялся на чердак. Здесь, пробравшись через груду старых ящиков, он стал осторожно продвигаться к фасаду здания.
-- Хэллоу, Тай-Пэн, -- раздался голос Мэй-мэй. Она была в своих лоснящихся от грязи штанах танка и стеганой куртке; правда, на этот раз она решила не пачкать лицо. Девушка сидела на коленях на толстой подстилке позади каких-то ящиков. А Гип поднялась и поклонилась ему, потом снова села на корточки рядом с небольшим узелком одежды и кухонной утвари. Мэй-мэй жестом показала на другую подстилку напротив нее и на доску для трик-трака с расставленными фишками. -- Мы играем по тем же ставкам, хейа?
-- Подожди минутку, девочка.
На чердаке было два слуховых окна: одно в крыше и еще одно в передней стене. Отсюда Струан мог наблюдать за всей площадью, не боясь быть замеченным. Внизу торговцы все еще суетились, переругиваясь, меняя что-то в последний момент.
-- Ты заметила меня?
-- О да, очень, -- ответила Мэй-мэй. -- Но мы смотрели сверху. Может быть, внизу никто и не видел.
