лорка тяжело и лениво продвигалась по течению, делая около четырех узлов. Они все еще плыли мимо предместий Кантона, и по обе стороны вдоль берега тянулась нескончаемая череда плавучих деревень. Время от времени им попадались сампаны и джонки, пробирающиеся вверх по течению. Река здесь была шириной около полумили; и впереди, и позади них спускалось по течению много лодок всех размеров.
Взглянув на небо, Струан определил, что погода будет ясной, но ветер показался ему мягким, сухим, совсем без влаги, и как бы бестелесным, ненаполненным. Опыт подсказывал ему, что такой ветер скоро стихнет, и, значит, скорость их еще больше упадет. Но это его мало тревожило; он столько раз проделывал этот путь, что знал наперечет все мели, протоки, рукава и помнил все вехи.
Путь к Кантону по воде с его огромным количеством больших и малых островов, разбросанных на площади почти в сто квадратных миль, мог стать тяжелым испытанием для человека, очутившегося здесь впервые. Существовало много разных путей вверх по течению. Много их было и для тех, кто направлялся вниз, к морю
Струан был счастлив вновь оказаться на палубе корабля. И счастлив, что путь к Мраморной пагоде наконец начался. Он твердо стоял на ногах, легко покачиваясь вместе с лоркой. Вонг занял место рядом с кормчим, а остальные матросы разбрелись по палубе со злыми, недовольными лицами. Взглянув на нос, Струан убедился, что наблюдатель находится на своем месте.
В полумиле впереди лежал остров. Перед ним была мель, которой следовало избежать. Струан ждал, не говоря ни слова. Он услышал, как Вонг отдал распоряжение рулевому, и тот переложил румпель, направив лорку в сторону от мели. Хорошо, подумал Струан, значит Вонг, хотя бы отчасти, знал эти воды. Ему очень хотелось посмотреть, какой путь Вонг выберет, чтобы обогнуть остров. Оба пути были удобными, но северный считался чуть лучше южною. Лорка изменила курс и направилась в северный рукав. Струан повернулся, покачал головой и показал рукой на южный, чтобы обезопасить себя на случай, если Вонг задумал устроить там засаду.
Рулевой покосился на Вонга. ожидая подтверждения. Струан лишь чуть-чуть подался в его сторону, и румпель быстро перешел в противоположное положение. Паруса захлопали, на мгновение потеряв ветер, и лорка легла на указанный курс.
-- Зачем ходить тот долога, хейа? Зачем моя бить? Сильно плохо. Сильно. -- Вонг отошел к фальшборту и устремил взгляд в темноту ночи.
Ветер немного посвежел, и лорка прибавила скорости, входя в южный рукав. На пределе их галса Струан сделал рулевому знак переложить румпель. Лорка медленно повернула, легла на новый галс, и ветер наполнил хлопающие паруса. Над палубой заскрипели гики, судно вдруг слегка накренилось и опять начало набирать скорость.
Струан приказал поставить паруса к ветру, и около получаса они гладко скользили по воде, ничем не выделяясь среди других лодок. Внезапно краем глаза Струан заметил большую лорку, быстро приближающуюся к ним с наветренной стороны. На носу лорки стоял Брок. Струан пригнулся, бросился к румпелю и оттолкнул рулевого. Вонг и рулевой изумленно посмотрели на него и что-то возбужденно затараторили, вся команда следила за Струаном.
Он круто перевел румпель вправо, моля Бога, чтобы лорка быстро послушалась руля. До него чуть слышно донесся голос Брока: 'Ну-ка, право руля, живее!' и он почувствовал, как его паруса потеряли ветер. Струан рванул румпель в другую сторону, чтобы развернуться и поменять направление на противоположное, -- бесполезно, судно его не слушалось. Лорка Брока подошла к ним бортом, он увидел, как взлетели вверх абордажные крючья и намертво впились в их фальшборт. Струан поднял мушкет.
-- О, да это ты, Дирк, клянусь Богом! -- крикнул Брок, изображая крайнее удивление. Он, широко улыбаясь, облокотился на фальшборт.
-- Абордажные крючья являются актом пиратства, Брок! -- Струан перебросил нож -- рукояткой вперед -- Вон-гу. -- Крючья рубить быстро раз-раз!
-- Прав ты, парень, прав. За крючья прошу прощения, -- отозвался Брок. -- Я, было, подумал, что твоей лорке понадобился буксир. Да и флага твоего на мачте не видно. Ты, может, теперь его стыдишься?
Струан видел, что команда Брока вооружена и стоит по местам. Горт расположился на полуюте рядом с небольшим фальконетом на вертлюжной подставке, и, хотя орудие не было направлено в его сторону, Струан знал, что оно заряжено и готово к бою. -- В следующий раз, когда ты бросишь абордажные крючья на мой корабль, я буду считать тебя пиратом и разнесу тебе голову.
-- Разрешение ступить на борт, Дирк?
-- Да.
Брок проскользнул меж такелажных тросов своей лорки и перепрыгнул на лодку Струана. Три человека вскочили на фальшборт, готовясь последовать за ним, но Струан поднял мушкет и прокричал: -- Стоять на месте! Хоть один ступит на борт без разрешения, и я отправлю вас прямо в ад.
Матросы, качнувшись вперед, остановились.
-- Совершенно верно, -- кивнул Брок с сардонической усмешкой. -- Таков морской закон. Капитан приглашает на борт, кого захочет. Стойте, где стоите.
Струан подтолкнул Вонга вперед.
-- Обрезай крючья.
Перепуганный китаец подбежал к борту и начал кромсать веревки. Горт развернул фальконет, и Струан прицелился в него.
-- Отставить, Горт! -- резко выкрикнул Брок.
Морской закон был на стороне Струана: использование абордажных крючьев действительно квалифицировалось как пиратство. Равно как и появление на борту с оружием без разрешения капитана. А изо всех английских законов ни одни не охранялись столь строго и не исполнялись столь неукоснительно, как законы, регулирующие отношения кораблей и определяющие права капитана в открытом море. Наказание за пиратство было одно: веревка на шею.
Вонг перерезал последний трос, и лорки начали расходиться. Когда между ними легла полоса воды в тридцать ярдов, Струан опустил мушкет и прокричал:
-- Попробуйте только подойти ко мне ближе чем на пятьдесят ярдов, и, клянусь Господом, я обвиню вас в пиратстве. -- Он оперся спиной на фальшборт. -- Что все это значит, Тайлер?
-- Я мог бы у тебя спросить то же самое, Дирк, -- беспечно ответил Брок. -- Я заметил вчера, как ты проскользнул на ют сампан. -- Его глаз посверкивал в свете фонаря. -- Потом я увидел тебя в очень смешном наряде -ни дать ни взять кули -- и, слава Богу, ты благополучно добрался до своей фактории. Странно все это, сказал я себе. Может, старина Дирк сделался главою скорбен? Или, может, старине Дирку нужна помощь, чтобы целым и невредимым выбраться из Кантона? Поэтому мы немного от ошли вниз, потом потихоньку вернулись и встали на якоре к северу от поселения. Дальше глядим, ты садишься на эту вонючую посудину. Ты сам и с тобой две красотки.
-- То, что я делаю, никого, кроме меня, не касается.
-- Ага, кто же спорит?
Мозг Струана лихорадочно работал. Он понимал, что лорка Брока гораздо быстроходнее его собственной, что команда опасна и хорошо вооружена и что одному ему против них не выстоять. Он проклинал себя за то, что был так самоуверен и не следил за рекой.
Но, с другой стороны, ты все равно бы не заметил, как Брок проскользнул мимо. Как же теперь обыграть его? Должен быть какой-то выход. Ему ничего не стоит пустить тебя ко дну под покровом ночи, и, даже если ты уцелеешь, ты вряд ли сможешь доказать что-нибудь впоследствии. Брок просто заявит, что это произошло случайно. К тому же Мэй-мэй не умеет плавать.
-- Эта старая лоханка сидит что-то уж необычно низко. Может, швы текут? Или груз так тяжел?
-- Что у тебя на уме, Тайлер?
-- Слухи, парень. Все вчерашнее утро перед нашим отъездом не смолкали разговоры. Слухи про серебро Тисена. Ты слышал об этом?
-- Господи, да о чем там только не болтали.
-- Верно. Но все сходились в одном: где-то в Кантоне спрятано серебро, много серебра -- выкуп императору. Я об этом даже думать не стал. Пока не увидел, что ты вернулся. И тут мне подумалось, как интересно все получается. Это после спора-то на двадцать тысяч гиней. Очень интересно. Потом ты ночью, как вор, садишься на груженую лорку и идешь на юг, хотя северный рукав удобнее. -- Брок потянулся и
