Ловко увернувшись от неуклюжих солдат, ненормальный кинулся в сторону, но был остановлен Гераклом, который поставил беглецу подножку и тот, расквасив нос об пол, с визгом покатился по коридору.
Солдаты сгруппировались и, накинув на лжезевса сеть, уволокли его в неизвестном направлении.
– И вот с таким контингентом каждый день приходится работать, – скорбно изрек Фрейдиус.
– Что ж, довольно занятно, – глухо хохотнул Геракл.
– Кстати! – засуетился Зигмундис. – Ведь и вы здесь лежите!
– Кто, я? – обалдел великий герой.
– Ну да! Точнее, психопат, возомнивший себя великим Гераклом.
– Однако, однако…
– Желаете посмотреть?
– Всенепременно!
– По-моему, очень неудачная идея, – пробурчал Софоклюс, но на его реплику никто особого внимания не обратил.
– Слушайте, ведь это великолепный шанс опробовать мою новую врачебную методику – «лечение оригиналом»! – нервно затараторил Фрейдиус – Интересно, как он отреагирует, когда воочию увидит свой прототип, так сказать, во плоти…
Но реакция ненормального превзошла все мыслимые ожидания.
Лжегеракл сидел в отдельной клетке в специальном круглом зале. Выглядел псих довольно нелепо. Худой, скрюченный, с какой-то слегка приплюснутой, абсолютно лысой головой. Чтобы хоть как-то походить на свой воображаемый оригинал, ненормальный смастерил себе диковинный костюм наподобие того, что носил великий Геракл. Плащ у психа был тоже сшит из шкуры, но не издохшего льва, а убитой им собственноручно шелудивой рыжей собаки, перед смертью, судя по всему, страдавшей острой формой лишая.
– Этот парень давно болеет рахитом, – задумчиво констатировал Софоклюс, чем привлек внимание сидевшего спиной к вошедшим психа.
– А… это ты, сатиров самозванец! – закричал ненормальный, узрев рядом с Софоклюсом великого героя.
– Как ты сказал? – нахмурился сын Зевса.
– Любопытно-любопытно, – пробормотал Фрейдиус и что-то записал на маленькой карманной восковой дощечке.
– И у тебя еще хватило совести навестить меня?! – не унимался озлобленный псих. – Что, пришел посмеяться над настоящим героем?
– Херакл, успокойся! – Зигмундис погрозил ненормальному пальцем. – Иначе назначу тебе очередной дневной клистир.
– Как ты его назвал? – недоуменно спросил сын Зевса.
– Хераклом, – повторил Фрейдиус. – Он сам выбрал себе это имя. Херакл Олимпийский Неповторимый. А вы, полагаю, решили, что я оговорился.
– Гм… – смущенно кашлянул настоящий герой.
Херакл в это время, по-обезьяньи вцепившись скрюченными пальцами в прутья клетки и источая резкие запахи мокрой псины, яростно бил ногами в ненавистную преграду, выкрикивая какие-то совершенно бессвязные проклятия.
– Очень интересный случай, – стал пояснять довольный агрессивной реакцией пациента Фрейдиус. – Знаете, что такое сублимация? Вижу, что не знаете. Это подмена одной фобии другой. А знаете, что такое фобия? Впрочем, не важно. В общем, в детстве или, если быть более точным, во младенчестве наш Херакл перенес тяжелейшее эротическое потрясение, когда в теплой детской ванночке его ласково обмывала молоденькая нянечка.
– Что-о-о-о?! – хрипло выкрикнул псих, внезапно перестав буянить.
– Вот видите, результаты налицо! – сокрушенно покачал головой Фрейдиус.
– А ну-ка подойди ко мне ближе, яйцеголовый маньяк, – зловеще прошипел Херакл, – и я тебе живо объясню, кто кого в детстве в ванночке обмывал.
– А по мне, – внезапно громко заявил сын Зевса, – так он вполне нормален.
И все (включая психа) с удивлением посмотрели на великого героя, словно он только что окончательно и бесповоротно сошел с ума.
– Где же у нас лежит этот спятивший моряк… – Фрейдиус с задумчивым видом вел греков темными извилистыми коридорами.
– Я Зевс, я Зевс… – истошно донеслось издалека.
Софоклюс, старавшийся держаться поближе к Гераклу, вздрогнул.
– А вы случайно не читали мою знаменитую монографию «Анализ фобии семидесятилетнего мальчика»? – внезапно спросил Фрейдиус, с интересом косясь на спутников.
– Я читал! – признался Софоклюс. – Но ни хрена не понял. И вообще, по-моему, этот опус в Греции запрещен.
– К сожалению. – Зигмундис грустно вздохнул. – Но я очень рассчитываю, что хотя бы потомки оценят
