– Ну кто? – грозно выкрикнул знаменитый боксер свою ритуальную, заученную наизусть фразу. – Кто хочет бросить мне вызов?
Желающие пока не спешили, а Геракл решил слегка поиспытывать терпение чемпиона, тем более что об их поединке было объявлено заранее. Многие греки только ради этого редкого зрелища и приплыли на остров Крит.
Выглядел Пукилус очень даже внушительно, поменьше, конечно, Геракла, но в плечах, пожалуй, такой же. Гладко выбрит, длинные волосы завязаны на затылке в жесткий пучок. На талии олимпийский пояс (ярко-красная набедренная повязка с вышитым посередине золотым львом). Мощные бицепсы так и лоснятся.
«Небось тоже себя розовым маслом от комаров натирает», – подумал скучающий на трибуне Софоклюс.
– Ну кто? Кто? – всё не унимался знаменитый боксер. – Кто… э… э… э… посмеет бросить мне вызов?
– Я! – жалко пропищало с северной трибуны, и над спортивной ареной повисла могильная тишина.
Все зрители ошеломленно смотрели на ковыляющего через зеленое поле лысого дистрофика в драной собачьей шкуре.
– Опаньки… – только и нашелся что сказать обескураженный Геракл.
– Э… э… э… – в замешательстве прохрипел Критский Бык, непонимающе таращась на тщедушного психа.
– Он всё-таки опередил тебя, Геракл, – покачал головой Софоклюс, дивясь безрассудной отваге чокнутого грека.
Дойдя до боксерского возвышения, Херакл довольно безуспешно попытался на него забраться. После седьмой провальной попытки, завершившейся падением головой оземь, самозванца забросили на ринг подоспевшие солдаты, но Херакл к тому времени был уже без сознания, здорово приложившись затылком о валявшийся в траве каменный диск, позабытый кем-то из рассеянных спортсменов.
– Э… э… э… – снова неуверенно прохрипел Критский Бык, с недоумением рассматривая бесчувственное тело у своих ног.
Подбежал запыхавшийся судья, пощупал у Херакла пульс, удовлетворенно крякнул и громко возвестил:
– Победил Критский Бык!
– У-а-а-а… – радостно взревел чемпион, прыгая на жалобно скрипящем помосте.
–
–
–
Тщедушное тело Херакла солдаты копьями столкнули с помоста и без особого труда уволокли самозванца в лазарет.
– Пора заканчивать весь этот балаган, – недовольно пробурчал сын Зевса и, поведя могучими плечами, спустился вниз на арену.
Зрители тут же стихли.
Критский Бык затравленно заозирался, ища глазами тренера. Но тот сбежал, как только увидел приподнимающегося со своего места Геракла.
Великодушно приветствуя в очередной раз взорвавшуюся криками толпу болельщиков, сын Зевса величественно взошел на спортивное возвышение.
Критский Бык неуверенно переминался с ноги на ногу в углу тесного ринга.
– Ну что? – с легкой иронией спросил его Геракл. – Ты ведь, кажется, хотел с кем-нибудь сразиться?
– Э… э… э… – неопределенно отозвался чемпион, здорово смущенный.
Грянул гонг.
Сын Зевса наклонился к уху снующего рядом судьи и горячо зашептал:
– Я начисто забыл правила, что нужно делать-то? – Судья судорожно сглотнул.
– Вы как почетный гость Крита имеете право на первый удар, – тоже шепотом ответил он.
Могучий герой кивнул и пальцем поманил набычившегося соперника.
Чемпион нехотя приблизился.
Геракл поплевал на правый кулак, размахнулся и… остановил занесенную для удара руку еще в полете, ибо сдавленно ойкнувший Критский Бык рухнул, сраженный внезапным героическим обмороком.
Судья попробовал у чемпиона пульс и, посчитав на всякий случай до десяти, радостно возвестил:
– Нокаут! Победил Геракл Олимпийский!
Толпа любителей спорта грянула так, что зависший точно над спортивным амфитеатром Олимп прилично содрогнулся.
Сняв с поверженного Критского Быка чемпионский пояс, судья торжественно передал его несколько разочарованному стремительностью кулачного боя сыну Зевса.
