Они нас снимали!..
— А вот это не смей… — прежде, чем Джантар успел среагировать, кто-то подставил ногу — и кричавший растянулся на асфальте шоссе. — Тем более, и телекамера с платформы снимает встречу… Что, не ожидали — какими останетесь для истории в этих записях?
— И это идёт в эфир по всему городу, — подтвердил ещё кто-то. — В соседних домах хорошо видно на экране. Не удалось вам нагадить и спрятаться за чужие спины…
— Я его узнал… — вдруг прошептал Лартаяу — и, выйдя вперёд, склонился над упавшим. — Нигде тут не валяются девять одинаковых фальшивых орденов? И все — второй степени?
— Смотрите, точно… — кто-то удивлённо поднял с асфальта поблёскивающий в лучах фонаря предмет. — Вот они, целым блоком. Но так же не бывает на самом деле, чтобы девять одинаковых… Так это, что — какой-то сумасшедший?
— А вы под его руководством собрались чуть ли не судить нас? — не смогла сдержать возмущения Фиар. — Или что вы собирались делать?
— И надо же так опозорить себя, — с презрением добавил Весиоро Тиялу. — Когда всё уже закончилось…
— Нет, но это-то кто был?.. — после недолгого замешательства вновь раздалось в толпе, когда разоблачённого 'орденоносца' уже тащили в сторону. — Кто говорил всё это?.. Слышно совсем рядом — а не видно… И голос такой необычный…
'Так… все только слышали его? — понял Джантар. — Слышали — но не видели? И — вот что он тогда ещё корректировал в Тисаюме…'
— Слушаете — чудо… — едва ли не исступлённо прошептал кто-то. — Действительно — чудо…
И вновь тишина оцепенения повисла над запруженным толпой отрезком шоссе у платформы. Тишина, словно ожидающая ответов, объяснений — которых большинство присутствующих дать не могли, а те, кто могли — не решались… Но Джантар понимал: надо срочно что-то сказать, дать хотя бы видимость объяснения — чтобы разрядить ситуацию…
— Да, чудеса иногда бывают… — наконец произнёс кто-то. — Но вы… Что же вы задумали — если им пришлось вмешаться? А они не зря — обычно где-то далеко в горах, в тайне от всех…
'Вектор вины…' — словно произнёс ещё чей-то голос в сознании Джантара. Негромко, почти шёпотом (если так можно сказать о мысленном, телепатическом голосе) — и даже непонятно, чей: Джонора Хиефа? Талира? Или — просто собственная подсознательная мысль? Но Джантар понял: да, именно это сейчас решит всё! Только сформулировать немного иначе…
— В такие времена — бывают и чудеса, — вновь удивительно чётко и твёрдо зазвучал его голос в наступившей тишине. — По крайней мере — происходит много непонятного, что потом не удаётся объяснить. Тем более — не всегда есть и какое-то единственно правильное решение, не всегда понятно, как действовать, чтобы это привело к наибольшему благу при наименьших жертвах… И — не всегда понятно: в чём конкретно была чья вина, сколь она велика, можно ли было её избежать… А ещё мне вспомнились слова из разговора, бывшего у нас там — которые очень подходят и сюда: вот вы потом, когда всё прошло, возмущаетесь — почему никто не погиб, спасая вас? А что ж сами не погибли, спасая другого? Разве ему меньше хотелось жить — или его жизнь менее ценна, чем ваша?..
— Только не говори, чьи это слова, — услышал он за спиной шёпот Талира. — Не упоминай Мерционова…
— А от себя, — продолжал Джантар, — могу добавить: как там, где решаются судьбы множества людей, очень по-разному сплетаясь и сталкиваясь — может быть во всём виноват кто-то один? Кто в пределах своих человеческих сил и опыта даже не мог лично знать их всех — не говоря о том, чтобы суметь решить всё ко благу каждого? Ведь и во главе больших человеческих множеств — сами такие же люди! А вы уже готовы по-сверхчеловечески спросить с кого-то… Когда главное — понять, что произошло, и как строить жизнь дальше, чтобы это не повторилось… А не разбираться, кто и по чьему мнению ещё недостаточно пострадал…
— И то правда, — после короткой паузы согласился незнакомый женский голос. — Тем более, сами работали на этих военных заводах — так чего хотите? Нагромождали запасы ядов, и даже не думали — зачем, а теперь ищете виноватых среди детей?
— Зарабатывали деньги на чём угодно, — добавил ещё мужской голос, — так вот вам и ваш заработок. И не на кого жаловаться — только на себя… А их как встретили… Какой позор…
И снова все умолкли — но молчание было уже не таким, как прежде. Уже не висело над толпой что-то страшное, тяжёлое, готовое взорваться. По крайней мере — что-то разрядилось…
— Но вы хоть не держите обиду на всех, — сказал кто-то. — Мы же не знали, как они собираются вас встречать… И вот такие остались в живых…
— Те, кто совсем того не стоят, — добавил старческий голос, снова заставив Джантара вздрогнуть. — А что вы думаете — и в войну таких хватало. Как на кого-то донести, обвинить, так они — первые, а взять дело на себя — так нет. Но вы не обращайте на них внимания…
'Сириола. Кивау! Здесь… Но я не могу выдать себя… — смешались в этот момент мысли Джантара. — Ведь тут я — уже не полумистический персонаж, как там, на площади… Или… теперь всё равно?..'
— Не выдавай себя, — прошептала Фиар, легко коснувшись его руки. — Видишь — не все поймут…
'Но зато сколько векторов сразу замкнулось…' — ещё подумал Джантар.
— И вы там многое очень правильно сказали, — продолжал Сириола Кивау. — А то, например, и я не понимал всего. Знаете уже, как нас тут гипнотизировали через радиоприёмники? И бывало: слушаешь какую-то передачу, чувствуешь неладное, а в чём дело — понять не можешь. А вы поняли… И сказали всем…
И тут Джантар ощутил прилив спокойной уверенности — сразу отогнавший прежнюю обиду. В самом деле — так ли они были неправы, сказав всё это?..
— Да, сказали всё, как сами понимали тогда, — снова заговора он. — Был момент — когда кто-то должен что-то сказать… И ещё там, в интернате, поняли: насильники и вымогатели из астральных сфер, которым надо поклоняться и приносить жертвы — не опора и не защита нам. Но при этом — знали, верили, что есть и другие. Те, кто — на нашей, человеческой стороне… И хотели дать вам надежду на них, знающих нашу жизнь и наши проблемы — а не тех, кто, согласно легендам, выспрашивают на посмертном суде что-то про оброк и милостыню, жуя черепа и отхлёбывая кровь. И видите — не ошиблись…И пусть сами не всё можем рассказать вам, но главное — в том, что решать человеческие проблемы должны прежде всего сами люди!.. И не надо думать — что кто-то поймёт нас лучше нас самих. Что кто-то — как бы является нами в превосходной степени, нами в идеальном варианте… У нас, как у любой другой формы разума — свой путь и своё достоинство. А те, кто толком не умеют быть ни природными, ни человеческими духами, ни древними, ни современным людьми — никакие не предводители и не суд над нами. Пусть учатся делать добро, а не паразитируют на зле…
— Как хорошо сказано… — прошептал кто-то. — И к этим, которые собрались их обвинять — очень подходит…
— Но что теперь? — спросил ещё кто-то. — После того, как их тут так встретили?..
И вновь всё умолкло — и уже не только поблизости, но и вдалеке, как вдруг понял Джантар, стало странно тихо. Не было слышно даже звуков работы каких-то механизмов и трансляции из соседних домов, раздававшихся ещё совсем недавно. Лишь где-то грохотал по рельсам пригородный вагон — да ещё, возможно, с других окраин города всё же доносились неотчётливые звуки. И эта странная тишина особенно встревожила Джантара — хотя он не чувствовал, чтобы снова могло произойти чрезвычайное…
— А там трансляция прервалась, — наконец донёсся откуда-то позади толпы детский голос. — И отсюда, от вас, и из правительства — тоже. У них там диктор умер прямо на рабочем месте. Риома Отилани…
— А мы его только что слышали… — ещё после ошеломлённой паузы судорожно прошептала Фиар. — Там, в автобусе…
