— И объективно получается, что мы всех там бросили, — вдруг сказала Фиар. — Наговорили про Иерархию Света, толкнули на противостояние злу, а теперь оказывается — без поддержки реальных сил. Ведь что до сих пор знали — в основном мифы, метафоры? А сами — идём по каким-то чужим знакам…
Тяжёлое молчание охватило всех… И Джантар понял: да, и сам он давно уже чувствовал это. Просто не решался признаться себе…
— Но мы же сами верили, — попытался возразить Талир. — И говорили — как сами знали…
— Но что теперь? — ответила Фиар. — И кто там что думает о нас?..
И без того непроницаемая тьма — словно ещё более сгустилась, скрывая даже слабый свет аур. Да — горькая, тяжёлая правда, от которой некуда скрыться… Фиар неосторожно высказала то, что подсознательно тревожило всех, не давало покоя каждому. Ведь сейчас, в это время — даже непонятно, где и кем, но возможно, в самом деле решалась судьба мира, в разных слоях астрала метались переполнившие их души, вырванные из тел, стояли пустыми десятки, если не сотни (о тысячах страшно было подумать) заводов и военных объектов, представлявших собой поистине мины огромной разрушительной силы, кого-то преследовали на каких-то летательных аппаратах пришельцы из будущего или дальних миров — а им здесь, на горной тропинке, кто-то давал знаки, и они, пусть поначалу споря и сомневаясь, в итоге всё равно снова пускались в путь. А в Тисаюме остались фактически обманутые ими люди, которых они взбудоражили пропагандой, основанной, как оказывалось, всего лишь на мифах — и сбежали, едва возникла реальная опасность, к которой были не готовы…
— Да, верили, — наконец заговорил Лартаяу. — И даже — взялись проповедовать от имени той же Иерархии Света…
— И оставили всех как бы на её ответственность, — добавил Ратона. — На тех, кто как бы всегда всё знает и всё может. Реальных, живых людей — оставили надеяться на миф…
— Потому что — в наших умах очень постарались создать именно такой образ, — ответил Донот. — С одной стороны — высшая сила и правда, с другой — что-то низшее, бутафорское. И будто есть некий фактор, который в итоге отличит высшее от низшего — и оправдает всё, что было сделано в интересах 'правильной' силы. И мы никак не могли преодолеть этот образ — хотя подсознательно пытались бороться… И — заставили поверить в него множество других людей… Что — есть чёткая, незыблемая грань между Добром и Злом, и надо только держаться 'правильной' стороны, чтобы самому быть правым…
— И что теперь делать? — напряжённо переспросил Лартаяу. — Нельзя же просто повернуть обратно! После того, как уже столько прошли…
— Да, но опять же — к кому идём? — спросил Донот. — Если это — совсем не те Иерархи Света, которые представлялись нам вначале?
— А в Тисаюме, наверно, думают: мы их обманули и бросили, — повторила Фиар. — Хотя — знать бы, что там вообще…
— И вот — думали, что руководствуемся какой-то высшей логикой, — мрачно добавил Итагаро. — А теперь — неизвестно кто завёл нас неизвестно куда… И как, вам хоть не страшно?
— Страшно… — признался Джантар. — И не только за себя… Что-то происходит со всем нашим миром — а мы идём по загадочным знакам непонятно куда и почему. И не сделали ли ошибки уже в самом начале? Правда, нет и чувства обмана, чувства, что идём в ловушку. Но меня уже беспокоит — и что нет такого чувства… Тем более — тут уже не мистический, чисто мысленный — a… реальный знак. Я имею в виду — прожектор с сиреной. Кто-то явно специально осветил участок пути, чтобы мы прошли — и сразу погасил…
— Хотя опять же возможно совпадение, — ответил Донот. — Случайное срабатывание сигнализации…
— И опять думай — случайность или нет, — мрачно согласился Итагаро. — Хотя было в том знаке- стрелке — в виде изгиба…
— Да, понадеялись на поддержку в трудный момент… — добавил Лартаяу. — Но давайте наконец подумаем — на чью? Если это — уже не мифологический образ, а… какие-то конкретные существа?
— Но, понимаете… Читая всё это — мы будто не замечали: они хотят быть для ученика, сотрудника, посланца — всем… — ответил Донот. — Не чем-то, не кем-то — всем. Всей силой, правдой мира, смыслом жизни — всем абсолютно… Не допустить в его сознание альтернативных мнений, не позволить в чём-то усомниться, обратиться к источникам информации, дать чему-то свою оценку… И мало того, везде рассуждения о преимуществе не то что ученического — а какого-то подчинённого, рабского положения перед свободным, о том, какое благо — состоять при учителе, который всё знает, может и предусмотрит…
— И вообще, знаете… — начал Итагаро, но остановился, думая, как сформулировать. — От большинства текстов — впечатление, будто кто-то попросту… бьётся у кого-то крючке — и обосновывает 'высшими соображениями', почему так должно быть! Почему надо именно так измениться, зависеть от таких-то сил, стать чьим-то орудием, безоговорочно верить как учителю! А мы попались на это — и подвели стольких людей, которые нам поверили…
Удар смешанных чувств прокатился в сознании Джантара. И так хотелось сразу что-то ответить — но не знал, что… Они же только и думали — как бы противостоять злу, разрушению, организовать сопротивление в масштабе всей планеты, чтобы спасти свой мир, цивилизацию… И чем теперь всё оборачивалось?
— Мальчики, но так нельзя, — попыталась ответить Фиар. — Что-то действительно происходит. Очень серьёзное и страшное…
— Но что мы объективно сделали — как будто при самых благих намерениях… — продолжал Итагаро. — С верой в высшую силу, готовую всегда и всюду бескомпромиссно бороться со злом, в олицетворение самого Вселенского Добра, в общие интересы Разума перед лицом Мирового Хаоса — и что некто, ведущий нас этими знаками, понимает всё так же, как мы… Конечно — борьба за судьбы мира… Но давайте хоть теперь подумаем — не странно ли всё это? Вокруг идёт такая борьба — а он просто ведёт нас по тропинке, давая нам знаки, кто-то тут же морочит наваждениями, сами мы попадаем под влияние то одной, то другой идеи — о 'людях дальних миров', людях из нашего будущего, ещё каких-то мистических силах? И это — когда, казалось бы, все силы и знания должны быть брошены на спасение нашего мира?..
— То есть… всё вообще может быть не так, как поняли? — растерянно переспросила Фиар. — Но — как же тогда?..
— А вспомните, что читали об этих диких по подлости 'испытаниях'… Ученика посылают — воровать, попрошайничать, проповедовать в толпе уж точно какую-то чушь, 'под секретом' сообщают, что другой ученик — 'враг веры', чтобы посмотреть, как поведёт себя с тем… И тоже везде — игра на сокровенном, святых чувствах, вопросах личной судьбы, судьбы родных и близких, судьбы всего мира! И подумайте: стал бы кто-то играть на том, что действительно касается его жизненных интересов? Разве в бою за общую цель, когда решается судьба мира — кто-то возьмётся издевательски испытывать своих, толкать на глупости, преступления, предательство?
— Опять низший астрал… — вырвалось у Фиар — но она умолкла, и Джантар не понял, что хотела сказать дальше.
— А если — не низший? — переспросил Итагаро. — И нам надо — прямо сейчас немедленно, разобраться во всём этом обмане?
— Но трупы на улицах — не обман! — не выдержал Донот.
— И проект судебной реформы! — добавил Талир. — Уж точно — не затем, чтобы как-то испытать нас!
— Нет, конечно… Просто — мы должны были взять на себя реальную власть в городе! — твёрдо ответил Итагаро. — А вместо этого — сдали её какому-то мифу! А на самом деле — кому? И вообще… Если вспомнить — ту, прошлогоднюю историю… И — сам факт, что гипнотически внушить человеку в общем можно что угодно…
— Что ты хочешь этим сказать? — тревожно прозвучал голос Фиар в, казалось, ещё более сгустившейся тьме.
— А… что не свели ли нас попросту с ума? — объяснил Итагаро. — В порядке провокации —
