Дружно рванули молодые голоса:
Пел и старик Касьянов, и командир, шагавший с левой стороны колонны, и Николка, неся под мышкой зипунный пиджак.
Николка не чувствовал под собой земли. Песня распирала ему грудь, туманила взор. Хотелось плакать от необъяснимой радости. Он был готов на любой подвиг.
Дорога вывела на городскую улицу. Попадались вывески булочных с франзолями и кренделями. А вот и просторная площадь, спозаранку забитая торговым людом. Голосисто предлагают ведро слив за пять копеек, арбузы по копейке, чуть не даром отдают помидоры и всякую огородную снедь. Эдакой дешевизны северные жители, и особенно питерцы да москвичи, и не слыхали.
Возле двухэтажного каменного здания остановились.
Здесь помещался штаб дивизии, куда Пригожий немедленно отправился с докладом о прибытии маршевой роты. Уходя, он ободряюще подмигнул Николке:
— Тезка, не журись! Если твой брат действительно комиссаром полка, то найти можно. В таком городишке, я думаю, не бог знает сколько воинских частей!
У Николки перехватило дух. — Да разве… этот город…
— Старый Оскол.
— А дорогой я спрашивал, в какой город едем, так вы не знали.
— Ничего не поделаешь, милый. Так полагается по уставу. Отдыхай! Пока суть да дело, я постараюсь зачислить тебя на все виды армейского довольствия.
Пригожий улыбался весело и облегченно. Видимо, путь до места назначения давался ему не легко. Но каждый раз, сопровождая маршевую роту, он неизменно рассчитывал упросить фронтовое начальство, чтобы послали его в действующую армию. И теперь уходил в штаб дивизии с тем же намерением.
— Старый Оскол… Старый Оскол… — повторял Николка, вертясь на площади из стороны в сторону, то ли желая получше рассмотреть город, то ли надеясь узнать среди проходящих военных своего брата.
Сердце мальчугана замирало. Восторг сменялся сомнением: «А не подшутил ли надо мной командир?»
Однако сейчас Николка и сам мог убедиться в справедливости слов Пригожина, читая вывески на учреждениях и слушая разговоры прохожих. Значит, подвалило настоящее счастье!
Нетерпеливо ждал мальчишка возвращения командира, чтобы кинуться стремглав на поиски Степана. Он ходил по рядам разомлевших на припеке красноармейцев, словно похваляясь собственной радостью, заговаривал с бойцами, которых приметил в дороге и успел отнести к добродушным весельчакам вроде Бачурина.
Скорый во всем, Бачурин уже купил на базаре яблок. Угощая товарищей, говорил:
— Вот это, я понимаю, дешевка! Не сравнить с Хитровым рынком: там пять минут постой — и карман пустой!
— Вытрясут?
— Жулье такое, аж искры летят!
Вдруг Николка увидел Пригожина, выходившего из штаба дивизии. Увидел и похолодел от недоброго предчувствия: командир медленно спускался со ступенек крыльца, наклонив голову и не замечая ничего вокруг. Подойдя к роте, он рассеянно взглянул на людей, встретился глазами с Николкой, и тому показалось, будто Пригожий хочет заплакать.
Притихшая рота ждала. Командир прошелся перед строем. В штабе ему вручили телеграмму Лаурица: «Сдать роту и срочно вернуться в Орел». При таком положении не стоило даже заикаться об откомандировании в действующие войска.
— Я должен попрощаться с вами, друзья, — сказал Пригожий, остановившись против Николки. — Меня требуют обратно к месту формирований… Жаль! Повоевали бы вместе… Впрочем, вам пока на фронт не придется попасть. Вы вольетесь в заградительный отряд по борьбе с дезертирством.
Ряды заколыхались, бойцы обменивались между собой замечаниями. Одни были довольны, что не сразу идут в огонь; к таким принадлежал и Касьянов. Другие, напротив, рвались скорее сразиться с врагом — эти встретили сообщение без всякого энтузиазма. Бачурин досадливо сплюнул под ноги, а Николка прямо ахнул.
«Ну, я уйду к братке — вот и все!» — твердо решил парнишка, не собираясь больше ни одного дня задерживаться в тылу.
Тем временем Пригожий закончил свою речь и подошел к Николке.
— И тебе, тезка, не повезло, — сказал он, грустно улыбаясь. — Полк, в котором Жердев служит комиссаром, вчера отправился на позицию.
— Куда? — едва слышно шевельнулись губы мальчугана.
— Этого и мне в штабе не сказали. Да ты не журись! Командиром отряда назначен хороший человек. Он, кстати, знает твоего брата… где-то встречались… Поможет в трудную минуту!
Николка почти не слышал, что говорил ему Пригожин, до того велико было горе! Ведь полчаса тому назад он считал себя счастливейшим среди бойцов, а теперь? Он даже не спросил, зачислен ли на довольствие.
Скоро из штаба пришли еще военные. Стали в кружок, читая переданный им список личного состава роты. Николка не смотрел в их сторону, занятый своими печальными мыслями.
— А где же парнишка? — неожиданно услышал он знакомый голос.
И тотчас отличил среди военных, рядом со стройной фигурой Пригожина, смуглолицего, худощавого Терехова. Одетый в новый зеленоватый костюм, с наганом в желтой кобуре, Терехов быстро кидал взгляды на список и на роту и на ее левый фланг, где стоял Николка.
Глава тридцать шестая
Рейд Мамонтова по тылам Республики грозил серьезными последствиями. Фронтовых резервов на Юге почти не было, и командованию Красной Армии пришлось снимать части с позиций для борьбы с
