После продолжительных занятий любовью Ева и Алексей принялись обсуждать сложившуюся ситуацию.
— Катя Ипатова мешала моим планам еще в России, — сказал Алексей, закуривая. Ева, обнаженная, лежала на софе, застеленной тигровой шкурой, и тоже курила. — И судьба, видимо, находит некое садистское удовольствие в том, чтобы снова сводить меня с ней. Эта девчонка опять на моем пути!
— На нашем пути, Алекс, — произнесла хрипло Ева. — Тетя Герли совсем сошла с ума. Я уже думала, не нанять ли психиатров, которые попытаются доказать, что старуха свихнулась и не в состоянии принимать аде кватные решения. Но весь ужас в том, что Герлинда здорова, как десять быков, да и с мозгами у нее все в порядке. Ей будет скоро восемьдесят четыре, другие старики в ее возрасте имеют совесть и умирают, а она намерена справить еще и свой столетний юбилей! Однако, уверяю тебя, в сентябре она встретит свой последний день рождения. Но до этого тетка сделает Катерину равноценной наследницей, помешать ей я не сумею. Я, конечно, могу отправить Герли прямо сейчас в елисейские кущи…
— Не спеши, — прервал ее Варавва. Он включил тихую музыку. — Не нужно допускать ошибок, Ева. Пока никакой суеты. Ты меня поняла? Тебе чертовски повезло, что смерть Ютты сошла за естественную. Иначе у тебя могли быть очень крупные неприятности. Нам надо все хорошо обдумать и нанести точный и неожиданный удар, который разрубит гордиев узел в секунду.
— Как скажешь, — произнесла, вытягиваясь по-кошачьи, Ева. Они прикрыла глаза, сквозь длинные ресницы наблюдая за поджарым стальным телом Алексея. В ней снова проснулось желание. — Иди ко мне, — произнесла она.
А про себя Ева подумала, что поступит так, как наметила. Она отравит Катю в ближайшие дни, и тогда одной проблемой будет меньше. А Алекса вовсе не обязательно ставить в известность о ее планах. Победителя не судят, и когда Ипатова умрет, он сам скажет ей спасибо.
Алексей присоединился к Еве на софе, и они снова сплелись в пароксизме страсти на пламенеющей тигровой шкуре.
Катя, не подозревавшая о нависшей над ней смертельной опасности, наслаждалась жизнью. Сначала в газетах появились сенсационные сведения о новой наследнице Герлинды Ван Райк, ее племяннице, которая после двадцати четырех лет забвения нашлась — в России! Это вызвало шквал любопытства и вопросов. Затем по каналу ProSieben показали интервью с Катей на вилле в Бланкенезе. Зрители были в восторге от этой скромной красавицы и ее сестры- близнеца Евы, которые так дополняют и любят друг друга. Потом были обнародованы официальные результаты генетической экспертизы — Ева и Катя являлись родными сестрами, и в этом нет ни малейшего сомнения.
Катя побывала и на роскошной тридцатипятиметровой яхте, принадлежавшей Карлу-Хайнцу Людеке. Сам Карл-Хайнц и его сын обитали в настоящем поместье, расположенном под Гамбургом. Карл-Хайнц, рыжеволосый гигант, сразу понравился Кате, она даже заметила, что миллиардер начал оказывать ей недвусмысленные знаки внимания. Его сын, Юрген, тридцати двух лет, был без ума от Евы и ее сестры. Один раз он даже принял Катю за Еву — девушки, следуя задумке Евы, появились в совершенно одинаковых нарядах, и различались только украшениями — у Кати был жемчуг, у Евы — бриллианты. Когда толстяк Юрген нежно обнял Катю за талию и попытался поцеловать в ушко, она шутливо потрепала его по щеке и осадила насмешливой фразой:
— Милый Юрген, не забывай, ты женишься не на мне, а на Еве.
Зато его отец, могущественный Карл-Хайнц, как поняла Катя, был чрезвычайно рад тому, что у Евы появилась сестра-близнец. Еще бы, ведь Карл-Хайнц когда-то ухаживал за ней, и теперь он, видимо, думает — пусть сын женится на Еве, а я женюсь на Катерине! Они ведь — копии друг друга! Катю веселила мысль, что она может стать мачехой собственной сестры. Карл-Хайнц был остроумным и галантным, но Катя не чувствовала к нему ничего, кроме уважения и симпатии. Выходить за него? Но ведь у нее есть Вадим.
Ева же с беспокойством следила за тем, как Карл-Хайнц ухаживает за Катей. Если так пойдет и дальше… Катя вполне может окрутить шестидесятивосьмилетнего миллиардера, выйти за него замуж и смешать ей, Еве, весь тщательно раскладываемый пасьянс. Тогда она ничего не получит — все достанется или Кате, или детям, которых она нарожает Карлу-Хайнцу. Тот ведь всегда хотел еще детей! И миллиарды уплывут из рук Евы!
Поэтому она приняла решение не затягивать с устранением Кати. Хорошего понемножку. Катерина получила от жизни все, что хотела. Теперь может и выпить сока или минералки с желтыми горошинами испанского яда.
Ева как-то завела разговор с сестрой о том, какие чувства она испытывает к старшему Людеке.
— Да никаких, — смеясь, ответила Катя. — Это моя подружка, Светка Храповалова, любит мужчин постарше, но у меня есть Вадим.
Ева подумала, что мнение Кати может измениться, если Карл-Хайнц предложит ей руку и сердце. А тот, судя по всему, был к этому почти готов. В конце концов, Катя — ее родная сестра, значит, как и сама Ева, может замышлять что-то, приняв вид совершеннейшей невинности.
Катю посетили Светка и Олеся. Девчонки были в отпаде, как выразилась Храповалова.
— Я всегда знала, что ты принцесса, — сказала Светка Кате. — Боже мой, ты же теперь миллионерша! У тебя такой домина! А у тетки, или кто она там тебе, магазины, забитые брюликами! Эх, а я так мечтаю о небольшом колье!
Олеся, как всегда, была задумчивой, но все равно радовалась за подругу. Катя заметила, что Светка едва не плачет от зависти. Поэтому она упросила тетю Герли преподнести Светке что-то в подарок. Бриллиантового колье ей, разумеется, не обломилось, но от имени Герлинды Катя вручила подругам по маленькому сафьяновому чехольчику. Храповалова алчно открыла его. Там лежала небольшая брошь — золотой листок с вкраплениями нескольких камней. Точно такое же украшение было и у Олеси.
— Какой он маленький, и бриллианты крошечные, — сказала Светка разочарованно. Она явно рассчитывала если не на ожерелье, то на диадему. — Вот так вечно в этой жизни — одним корешки, другим вершки. Ах, это вообще не бриллианты, а горный хрусталь? Фи, какая дешевка!
Однако несмотря на уничижительный комментарий Светка проворно спрятала подарок в карман джинсов. Олеся же, полюбовавшись творением ювелиров фирмы «Ван Райк», закрыла коробочку и протянула ее обратно Кате:
— Извини, Катюша, я так тебе благодарна, но принять это не могу. У меня все есть; Спасибо!
— А мне можно взять это, если Олеська не хочет? — спросила Светка и, получив согласие, запихнула и вторую коробочку в карман. Катя вдруг поняла, что у нее уже нет подруг, как раньше. Наследство Ван Райк будет всегда стоять между ними, во всяком случае, между ней и Светкой.
Новость о том, что русская девушка стала внезапно наследницей миллионного состояния, просочились и на родину Катерины. Поэтому она попросила Герлинду помочь с приездом в Гамбург отца и его новой жены Марины. Катя не хотела, чтобы Александр Александрович узнал обо всем из газет или от соседей. Она решила лично сказать ему правду.
За Ипатовым и Мариной Герлинда послала самолет фирмы. Катя встретила отца в аэропорту. Тот еще ничего не знал, зато знала Марина, с которой Катя обстоятельно поговорила по телефону. Новая жена отца ей очень нравилась, Марина обещала приложить все усилия, чтобы Александр Александрович справился с ошеломляющей новостью.
Удар оказался очень сильным. Отец едва не плакал, когда слушал рассказ Кати и держал в руках тайные письма Дарьи Гавриловны. Марина обнимала мужа.
— Но почему? — бормотал Ипатов. — Почему Даша ничего мне не сказала, Катенька? Она обманывала всех столько лет! Как она могла!
— У нее не было другого выхода, — говорила Марина, гладя мужа по руке. — Саша, пойми ее. Ведь это не изменит ничего в том, что Катя твоя дочь.
— Я тебя по-прежнему очень люблю, — сказала Катя, прижимаясь к Александру Александровичу. — Ты мой единственный папка!
Ипатову требовалось время, чтобы смириться с жестокой реальностью. Марина пообещала, что будет заботиться о муже, и они улетели в Волгоград. Катя знала, что отец находится в надежных руках. Она понимала, что ему очень тяжело и больно, но всякую боль смягчает время. Главное, что Александр Александрович верил: она его дочь, любит его и никогда от него не откажется. А то, что она вдруг обрела новых родственников и богатство, только всем на руку. Отец категорически отказался взять деньги от Герлинды, но Катя настояла — и пластиковую карточку, на которой в банке лежало пятьдесят тысяч евро, увезла с собой Марина.
Катю же мучил вопрос — а кто является ее отцом на самом деле? И что произошло с Егором Селуяновым? Она боялась услышать, что и он умер.
— Да нет, этот русский живет где-то в земле Северный Рейн — Вестфалия, — сказала ей Герлинда. — После побега Ютта с ним рассталась, и они почти не виделись. Ты думаешь, что он твой отец? Возможно, Ютта и сама несколько раз намекала на это. И если ты хочешь его увидеть, то ради бога. Я не имею ничего против.
Катя собрала все доступные сведения о Егоре Селуянове. Тот раньше обитал в небольшой деревушке между Кельном и Бонном, около развлекательного комплекса «Фантазиаланд», а потом перебрался в Кельн. Катерина раздобыла его адрес. Она не знала, что именно ей следует предпринять — позвонить ему? Или написать? Да нет же, лучше всего навестить! Она точно знала — никто не заменит ей настоящего отца, Александра Ипатова, но в то же время ей было любопытно. Что же собой представляет Селуянов, человек, от которого скорее всего Ютта и родила дочерей-близняшек.
Поэтому с согласия Герлинды она отправилась в Кельн. Оказавшись в этом большом городе, она не без труда разыскала на южной окраине многоэтажку, в одной из которых и жил Егор Селуянов. Поднимаясь на десятый этаж, Катя думала, что дома эти чем-то походят на российские. Ей было немного жутковато. Что она ему скажет? Здравствуйте, я ваша дочь? Когда Катя с вокзала позвонила Селуянову, она услышала, как некто снял трубку и хриплым голосом произнес:
— Алло?
Она мгновенно положила трубку. Теперь Катя знала — ее предполагаемый отец находится дома. Сейчас он, кажется, нигде не работал. Перебивался мелкими заработками. После шумихи, устроенной западнонемецкими средствами массовой информации, о Егоре все постепенно забыли. Только на родине его приговорили к длительному тюремному сроку за предательство и попытку убийства.
Селуянов получил немецкое гражданство без промедления. Он же был жертвой тоталитарного режима. С тех пор, уже больше двадцати лет, он безвылазно жил в Германии. Даже когда Советский Союз распался, а Германия воссоединилась, Селуянов продолжал почти в каждом видеть советского агента, который прибыл с тайной миссией — убить его. Он уединился, стал нелюдимым, бросил работу, жил на социальное пособие. И постепенно сходил с ума. Ему везде мерещились шпионы КГБ, жаждущие уничтожить его. Разумеется, о Селуянове давно забыли, однако Егор продолжал истово верить, что Москва и ее спецслужбы хотят всенепременно его покарать.
Катя подошла к железной двери. Такая в квартире — это норма в России, но абсолютная редкость в Германии! Здесь двери могут быть стеклянными, но отнюдь не железными! Катя хотела было позвонить, но к своему удивлению не нашла звонка. Тогда она постучала. Гулкие раскатистые удары разнеслись по всему этажу.
Нa Катю воззрился кто-то с обратной стороны двери через «глазок», затем осторожно спросили:
— Кто вы и что вам надо?
Катя сказала:
