— Я все оплачу, — сказала она. — Кристина верой и правдой служила мне тридцать два года. Мы проводим ее в последний путь. Но как некстати эта смерть, кто ж теперь будет составлять мои письма?
Герлинда запретила сообщать Еве о смерти Якобс. Зачем девочке лишний раз волноваться, однако Ева сама позвонила домой и спросила, все ли в порядке. Она хотела поговорить с Катей. Услышав голос сестры, Ева, ожидавшая вести о том, что та умерла, едва сдержала крик негодования.
— У тебя все в порядке? — осведомилась она. — Ах, умерла Кристина, во сне… Да, это так трагично. Бедная Кристина, я была к ней очень привязана. Она меня так любила. Как это случилось?
Узнав подробности, Ева поняла — вместо Кати на тот свет отправилась Кристина. Какая нелепая и досадная осечка! Яд всем хорош, только иногда происходят подобные накладки, и отраву выпивает не тот, кому она предназначена. И вместо Гамлета умирает Гертруда. Смерть Кристины, совершенно ненужная и случайная, не огорчила Еву. Она расстроилась из-за того, что истратила напрасно ценный яд. Ну что ж, Катя, тебе в этот раз повезло. Во второй раз Ева лично проследит за тем, чтобы сестра точно приняла яд. И осечки не будет.
Кристина, по мнению врачей, умерла естественной смертью. Никто и не заподозрил злого умысла. Значит, яд действует безупречно. Похоже, надо разработать новый план.
Ева отказалась от предложения Юргена тотчас вернуться в Гамбург. Ладно, она насладится морем и яхтой, которая со временем будет принадлежать ей. Зачем прерывать отдых из-за смерти секретарши?
Церемония погребения Кристины Якобс прошла скромно. К радости Евы, Кристину кремировали — того хотела сама покойная и такое распоряжение оставила своему адвокату. Как и обещала Герлинда, Кристина нашла последнее пристанище на Ольсдорфском кладбище. Сама тетя Герли, Катя, Ева, уже вернувшаяся с яхты, а также несколько дальних родственников Кристины — вот и все, кто проводил секретаршу в последний путь. Урну с прахом закопали под могильной плитой.
— Кристина была мне хорошей помощницей, — печально сказала Герлинда. — Но все мы смертны… Катя и Ева, вы помните, что планировалось на сегодня? Да, именно, составление нового завещания. Но в связи с трагическими событиями я перенесла это на пятницу. Так что прошу вас послезавтра, в двенадцать часов, быть в моем кабинете.
Ева знала: еще одна смерть в течение всего нескольких дней вызовет подозрения, тогда полиция точно обратит внимание на кончину Кати или Герлинды. Поэтому придется смириться с тем, что Катрин станет в пятницу наследницей. Но ведь мертвые не наследуют, не так ли…
Алексей, которому Ева рассказала о попытке отравить Катю, был вне себя.
— Как ты могла! — сказал он. — Ты ставишь под удар не только себя, но и меня! И как вообще получилось, что умерла не Ипатова, а безвредная дура- секретарша?
Ева усмехнулась:
— Я очень осторожно выведала у Кати, что произошло. Я просчиталась: если бы сестренка не была простужена, то она бы сейчас лежала на кладбище, возможно, вместе с Кристиной. Она угостила ее соком, вот и все. А сама не выпила, так как у нес болело горло.
— А ты уверена, что упаковка с отравленным соком теперь не стоит в твоем холодильнике? — спросил Варавва. — И что не ты станешь следующей жертвой?
— О, Катя понятия не имеет, что сок отравлен, она оставила упаковку на столе в беседке. А его потом убрали и вылили, я справлялась. Так что опасности нет. И вообще, я предпочитаю не апельсиновый, а мультифруктовый.
— Обещай мне, — Алексей взял в ладони лицо Евы. — Обещай, что ты больше ничего не предпримешь, не посоветовавшись со мной.
— Обещаю, — сказала Ева, опуская взгляд. Она знала, что поступит так, как захочет. Похоже, Алексу жалко убивать Катрин, но ведь без этого нельзя.
— У меня появилась замечательная идея, — сказала Ева. — А именно план того, как можно одним ударом устранить и Герлинду, и Катю.
— Учти, Ева, сейчас никаких новых смертей, это вызовет подозрения, полиция наверняка проведет вскрытие и установит причину смерти. А вычислить, что за всем стоишь ты, не так и сложно. И вообще, ты можешь отпугнуть от себя Юргена, и тогда пяти миллиардов нам не видать.
— Не беспокойся, дорогой, — Ева взъерошила густые темные волосы Алексея. — Я изложу тебе мой план; а ты скажешь, стояший он или нужно изобрести что-то еще. Ты прав, расследование проведут, но это будет только нам на руку, вот в чем вся суть! Но сначала, милый, давай немного побалуемся…
В пятницу, ровно в двенадцать, Катя и Ева были в кабинете Герлинды. Хотя после смерти Кристины не прошло и недели, жизнь в Белом замке вошла в прежнюю колею. Герлинда успела отвергнуть уже семь кандидатур потенциальных секретарш.
Ева, погрузившись в глубокое кресло, посмотрела на Катю. Алексей одобрил ее план и предложил несколько его видоизменить. Пусть Катрин становится наследницей миллионов, быть в этой роли ей придется всего ничего. Потому что первого сентября, на вечеринке по случаю дня рождения тети Герли… Впрочем, немного терпения!
Катя улыбнулась Еве, которая с теплотой смотрела на нее. Ипатова немного волновалась. Неужели тетка на самом деле оставит ей половину этого роскошного дома, сверкающих драгоценностей, которые она видела в хранилище, половину своего немаленького состояния?
Герлинда (желтый шелк, бериллы и алмазы) приветствовала девушек. В кабинете, помимо них, находился невысокий элегантный господин средних лет. Катя его уже несколько раз видела, это был адвокат Герлинды, Маркус Гольдберг.
— Мои милые, — сказала торжественно Герлинда. — Я собрала вас здесь, чтобы в вашем присутствии подписать завещание. Новое завещание. Я делаю это открыто, чтобы вы знали, что вас ожидает после моей кончины. Вы — внучки моей сестры Фелиции, благодаря которой я осталась в живых. Поэтому я считаю себя вправе оставить все мое имущество, движимое и недвижимое, именно вам. Согласно старому завещанию единственной наследницей признавалась ты, Ева. Но теперь, когда я узнала о существовании твоей сестры, Кати, я не могу обделить ее. Ты ведь принимаешь мое решение, Ева?
Ван Райк посмотрела на Еву, та с легкой улыбкой произнесла:
— Разумеется, тетя Герли. Именно так и должно быть. Катя обязана получить половину всего!
— Я знала, что ты поймешь меня, Ева, — удовлетворенно произнесла Герлинда. Затем она обратилась к Кате: — А согласна ли ты, дорогая, с моим решением?
— Тетя Герли, — смущаясь, произнесла Катерина. — Я не буду лгать и говорить, что несогласна, но в то же время мне как-то неловко. Я неожиданно вторглась в вашу жизнь…
— О, милая, в жизни все происходит неожиданно. Неожиданно для нас, игрушек в руках богов, — сказала Герлинда. — Поэтому, видя, что вы принимаете это решение, я попрошу господина Гольдберга зачитать мою последнюю волю!
Ева наблюдала за теткой. Как бы ей хотелось, чтобы та сейчас свалилась с сердечным приступом, умерла прямо здесь, не сходя с места, в одно мгновение. Адвокат четко и медленно зачитал завещание Герлинды, не особенно длинное и сложное. Как и обещала, Ван Райк делила все на две абсолютно равные части между Евой Ван Райк и Екатериной Александровной Ипатовой, дочерьми Ютты Франке и внучками Фелиции. В спорных случаях, когда имущество нельзя было разделить поровну, требовалось продать его, и каждая из девушек получала половину от вырученной суммы.
— Но, думаю, до тяжб у вас дело не дойдет, — сказала Герлинда.
А Ева подумала: «Конечно, не дойдет, так как наследница будет всего одна — я».
В текст завещания был включен пункт о том, что супруги Катерины и Евы не получают прав на имущество своих жен. Так Герлинда хотела обезопасить внучатых племянниц от охотников за богатыми невестами.
Затем господин Гольдберг пододвинул кожаную папку с завещанием к Герлинде, та подписала его. Ева закрыла на секунду глаза. Ну вот, а она так боялась этого момента. Теперь сестра — равноценная наследница. Но все равно только она, Ева, получит все. И очень-очень скоро.
— Вот и вся процедура, — сказала тетя Герли, улыбаясь. — Вы можете быть свободны, мои хорошие. Завещание будет храниться у господина Гольдберга. Содержание его вы знаете. А теперь мне необходимо переговорить с господином адвокатом по некоторым другим вопросам.
Катя и Ева покинули кабинет. Ева предложила сестре отметить это важное событие бокалом шампанского. Катя сначала смутилась.
— Да все в порядке, — успокоила ее сестра. — Думаешь, что это будет выглядеть кощунственно? Но мы же не желаем смерти тети Герли, пусть живет еще столько же, сколько прожила.
Наблюдая за Катей, когда та пила шампанское, Ева пожалела, что нельзя прямо сейчас отравить ее. Но нет, она уже допустила оплошность. Еще несколько дней, и все решится!
— Ты рада? — спросила Катя.
Сестра ответила:
— Не то чтобы очень. Вся эта процедура навевает на меня грусть. И сразу вспоминается, что тете Герли скоро стукнет восемьдесят четыре.
Ко дню рождения Ван Райк готовились тщательно. Прием обещал быть немногочисленным, но шикарным. Герлинда уже выводила Катю в свет, но все же она хотела, чтобы богатые и именитые еще раз увидели ее новую племянницу. Она явно гордилась Катей.
Катерине же не хватало Вадима. Они перезванивались почти каждый день, общались по электронной почты, но Катя чувствовала себя без него тоскливо и одиноко. Ева была ее сестрой, но Катя чувствовала, что между ними существует незримый барьер. Ева всегда мила, предупредительна, любезна. И все же… Иногда Ипатова чувствовала на себе пронзительный взгляд сестры, от которого у нее по коже пробегали мурашки. Как будто она меня ненавидит, мелькала у Кати мысль, которую девушка сразу же прогоняла прочь. Нет, Ева ее любит, а это все излишне буйное воображение.
Двадцать девятого августа настала вторая годовщина гибели мамы и четвертая — со дня смерти Ютты. Катя заперлась в комнате и почти весь день не выходила. Но тоска прошла, последующие дни были заняты приготовлениями к празднованию дня рождения Герлинды.
Первого сентября, в среду, Катя проснулась рано, еще не было и шести. Она не торопясь приняла душ, оделась, затем спустилась вниз. Дом, казалось, еще спал. Уж точно спала Ева, которая поднимается позже всех.
К удивлению Кати, тетя Герли была уже на ногах. Облаченная в светло-зеленое платье, с уникальными изумрудами на шее, в ушах и вокруг запястий, она просматривала бумаги в кабинете. Катя, улыбнувшись, спрятала за спину завернутый в цветную бумагу подарок. Она прошла в кабинет.
— Дорогая тетя Герли, мои наилучшие пожелания ко дню рождения, — произнесла она. Герлинда расплылась в улыбке (хотя и ожидала всеобщих поздравлений), поцеловала Катю, потом развернула обертку подарка и ахнула. Изящная шкатулка из палисандра, Катя присмотрела ее уже давно. Тетя Герли любила подобные вещицы.
