Комиссарша посмотрела на Катю долгим пристальным взглядом и сказала:
— Нас известили, что в вашем доме умер человек. Как я понимаю, госпожа Герлинда Ван Райк.
— Но тетя Герли умерла от сердечного приступа, — удивилась Катя. — Почему необходимо ваше присутствие?
— Потому что ее смерть вызывает некоторые вопросы, — ответил помощник комиссара, высокий лысоватый Йохан.
Эльке добавила:
— Мы должны побеседовать с вами, госпожа… Госпожа Ипатова, если не ошибаюсь? Я помню репортаж о вашей удивительной судьбе… Йохан, а ты займись теми из гостей, что еще не разошлись. И вообще, узнай полный список присутствовавших на дне рождения.
— А тетя Герли, — спросила в отчаянии Катя. — Она что, так и останется лежать на ковре…
— Не беспокойтесь, — ответила комиссарша. — О вашей тетке позаботятся. Где мы можем поговорить? Я не буду вас долго мучить, госпожа Ипатова, всего несколько вопросов, не более того…
Несколько вопросов на самом деле обернулись скрупулезным и жестким допросом. Комиссар Эльке Шрепп явно знала свое дело. Она допрашивала так искусно, что Катя была вынуждена несколько раз говорить об одних и тех же событиях. Видимо, комиссарша пыталась поймать ее на противоречиях.
— Ну что ж, госпожа Ипатова, — произнесла наконец Шрепп. — Благодарю вас за сотрудничество. Но вы сами понимаете, вам придется еще, как минимум, раз или два встретиться со мной.
— Почему? — спросила Катя, чувствуя себя совсем разбитой. Она никак не могла привыкнуть к мысли, что тети Герли нет в живых. — Почему вы уделяете такое повышенное внимание трагической смерти моей тетки?
— А потому, госпожа Ипатова, — сказала тихим голосом Эльке Шрепп, — что у нас возникли определенные сомнения в том, что кончина госпожи Ван Райк обусловлена естественными причинами. Именно поэтому будет произведено вскрытие, которое установит истинную причину смерти.
— Нельзя ли обойтись без этого? — спросила Катя, чувствуя, что ей сейчас станет дурно. — Я уверена, что тетя Герли умерла от сердечного приступа или чего-то подобного. Ей исполнилось восемьдесят четыре…
— Нельзя, — сказала Шрепп отрывисто и протянула Кате свою визитку. — Если что-то вспомните, то звоните мне немедленно. Я же или мой помощник Пилярски предупредим, когда потребуется ваш визит к нам. Всего хорошего!
Катя, которая беседовала с комиссаршей в кабинете тети Герлинды, осталась одна. Тело тети забрали. В кабинет вошла заплаканная Ева. Она сказала:
— Катя, Юрген предлагает переехать к нему. Мне страшно оставаться в этом доме. Я думаю, что и тебе лучше воспользоваться его приглашением. Мы остановимся на его яхте, она стоит в порту. Его яхта — это настоящий плавучий отель. Ты не возражаешь?
— Нет, Ева, — ответила Катя и обняла сестру. Та, гладя Катерину по голове, думала о том, что все прошло как нельзя лучше. Теперь важнее всего — изолировать Катю и держать ее под неусыпным контролем. Ева сумела внушить Йохану Пилярски, помощнику комиссарши, мысль о том, что смерть Герлинды была неожиданной и странной. Ничего, Катя, подумала Ева, скоро установят, что тетя Герли была отравлена, и настанут совсем другие времена. Потому что полиция начнет искать виновных, и виновной станешь ты, дорогая! А отравители, даже упомянутые в завещании, не наследуют имущество своих жертв. И когда, Катрин, тебя запрячут в тюрьму на много лет (лучше — навсегда), единственной наследницей состояния Герлинды, ее дома и фирмы стану только я. Ева!
Катя согласилась переехать на яхту Людеке. Ева права, сейчас так тяжело оставаться в доме, где умерла тетя Герли. И нужно скрыться от вездесущих репортеров, которые уже появились в Бланкенезе, несмотря на то, что была почти полночь.
Ева еще раньше, как только поднялась суматоха по поводу смерти Герлинды, спрятала пипетку с остатками яда (которую она тщательно вытерла) в ванной комнате Кати, в ее косметичке. Рано или поздно полицейские придут с обыском, и тогда… Кроме этого, Ева взяла с собой на яхту все «наследство доброй Лукреции». Яды хранились в потайном ящике стола, его даже при обыске вряд ли найдут, но нельзя рисковать. Она спрячет их на яхте, а потом, когда Катю арестуют, снова водворит их на старое место.
Юрген забрал сестер из темного и пустого дома. По требованию Эльке Шрепп ничего не убирали, все оставили, как было. Какое же это страшное зрелище — растаявший праздник, прерванное веселье, сменившееся внезапной скорбью и смертью.
Комиссар Шрепп по дороге домой задала вопрос Йохану Пилярски:
— Что ты обо всем думаешь?
Тот ответил:
— Сложно сказать, но, похоже, старушку лишили жизни намеренно. И сделал это кто-то из ее ближайшего окружения.
— Нужно как можно быстрее получить данные аутопсии, — сказала Шрепп. — Я уже попросила патологоанатома заняться телом Ван Райк. Это очень и очень важно. Потому что если ее смерть все же имеет естественные причины, то злой умысел исключается. Но врач, который оказывал первую помощь умершей, уверен, что это отравление.
— Вот список всех гостей, которые были на дне рождения Ван Райк, — Йохан протянул комиссарше, сидевшей за рулем «Форд — Эскорт», два листа бумаги. — Кроме того, не привлекая внимания, я собрал и отослал на экспертизу осколки разбитого бокала, из которого пила Герлинда Ван Райк. Если ее и отравили, то, скорее всего, именно шампанским.
— Никто, кроме нее, не пострадал, — задумалась Эльке. Она по праву считалась одним из лучших сыщиков Гамбурга. Дело о смерти Ван Райк не давало ей покоя. Конечно, старушке было восемьдесят четыре, но все же…
— Я узнал от одного из гостей, что Герлинда всего несколько дней назад подписала новое завещание, — продолжал Пилярски. — Если раньше все наследовала Ева, то теперь появилась еще одна наследница — русская девушка Катя. Ты же помнишь ту историю, которую крутили по «ящику» и о которой галдели в газетах…
— Да, да, — ответила Шрепп. — Это меня и смущает. Стоило тетушке подписать новое завещание, и она тут же умирает. Катя произвела на меня двойственное впечатление. Вроде бы она в шоке, но в то же время чего-то боится, как будто у нее совесть нечиста. Нужно заняться ею вплотную. Но пока нет результатов вскрытия, рано шевелиться. Мне обещали, что завтра к полудню мы будем точно знать, от чего умерла Герлинда Ван Райк. В зависимости от этого и предпримем конкретные шаги. Кажется, подъезжаем к твоему дому, Йохан! До завтра!
Эльке Шрепп высадила коллегу в Альтоне, сама поехала дальше, в Бармбек, где снимала трехкомнатную квартиру. Детей у Эльке не было, несмотря на то, что ей перевалило за сорок, и не будет, так как она являлась лесбиянкой, и вопросы продолжения рода ее никогда не занимали. С последней своей подругой, продавщицей салона модной одежды, смуглой Паолой, она рассталась два месяца назад. Не сошлись характерами. И вообще Эльке не была приспособлена к долгим отношениям и семейной жизни. Работа для нее значила гораздо больше, чем уют и любящий человек. Дома ее ждала трехцветная толстая кошка по кличке Ангела Меркель[16] (Эльке всегда голосовала за социал-демократов). Там она спокойно подумает о новом деле. Она во что бы то ни стало докопается до истины. И если Герлинду убили, то Эльке поймает ее убийцу и предаст его суду. Или ее, если убийца женщина…
Катя и Ева расположились на яхте семейства Людеке. Ева по привычке сразу же приняла ванную. Она послала «подруге Соне» сообщение на мобильный: «Ужасная трагедия сегодня вечером. Умерла тетя Герлинда. Извини, но завтра встретиться с тобой не смогу». На самом деле это значило, что именно завтра она и встретится с Алексеем, как договаривалась, на его квартире. Герлинда умерла! Ева, нежась в теплой воде, отпивала шампанское из высокого бокала.
Катя ворочалась с боку на бок, никак не в состоянии уснуть. Да и до сна ли сейчас? Тети Герли больше нет. Как это ужасно! И делом о ее смерти занимаются люди из криминальной полиции. Комиссар обращалась с ней суперкорректно, но в ее глазах сквозило недоверие. Катя взглянула на часы. Почти четыре, а она никак не может заснуть.
Одевшись, Катерина вышла в коридор. Апартаменты Евы расположены по другому борту. Она прошла мимо двери каюты сестры. Та наверняка спит. Хотя кто знает? Так и не решившись постучаться, Катя снова вернулась к себе в комнату, улеглась в кровать и закрыла глаза. Необходимо хотя бы немного поспать, завтра предстоит тяжелый и напряженный день. А Вадим еще ни о чем не знает. Она позвонит ему и расскажет о смерти тети Герли. Будь он с ней рядом, смог бы помочь, но Вадим сейчас в далекой Америке. Как же ей его не хватает!
Смерть Герлинды Ван Райк наделала много шуму. Еще бы, скончалась одна из самых богатых женщин Германии. Да при таких интригующих обстоятельствах — во время празднования своего дня рождения. Однако старушке было много лет, поэтому ни одна из газет не усомнилась в том, что кончина произошла от естественных причин. Но Ева знала — следует немного потерпеть, и все станет на свои места.
Она встретилась тайно с Алексеем. Варавва сказал, что в ближайшие дни им не надо видеться. Он спросил:
— Ты уверена, что все пройдет, как ты задумала?
— Да, — ответила Ева. — Я больше чем уверена. У них будут две подозреваемые — Катя и я. Поэтому арестуют ту, у кого найдут компрометирующие улики. У меня в комнате ничего нет, а вот у Катерины…
Алексей внимательно посмотрел на Еву. Надо же, он и не подозревал, что она такая хитрая. Он любит ее, в этом нет сомнений, но в то же время боится. Ева чрезвычайно опасна. Но именно это и привлекает его в ней. А еще то, что она унаследовала так много денег. Если верить газетам, Герлинда обладала состоянием никак не меньше сотни миллионов. И Ева получит все. А Катя — ничего, за исключением длительного тюремного срока. Алексею даже было немного жаль девушку. Она же ни в чем не виновата… Но жизнь такая несправедливая.
— Ну что же, Ева, — произнес он, целуя девушку. — Я думаю, ты знаешь, что делаешь. И уверен, ты все продумала. Потому что наступает очень тревожное время.
— Оно продлится всего ничего, — сказала Ева. — А после того, как пройдет процесс и Катрин получит свое, мы заживем богато и счастливо.
У нее будет полно денег! А потом еще свадьба с Юргеном. Ева уже переговорила с ним. Она разыграла трогательную сцену — хнычущая, беззащитная и такая слабая девушка плачет на плече у своего жениха. Юргену нравилось выступать в роли защитника.
— Теперь у меня никого нет, — говорила Ева, прижимаясь к Людеке. — Только ты, мой милый Юрген.
Скажи, ты ведь ни за что меня не бросишь! Бедная тетя Герлинда, я так ее любила! И почему это случилось, я еще никак не могу прийти в себя! О Юрген!
Людеке импонировало, что Ева тянется к нему. Гладя ее по длинным светлым волосам, он приговаривал:
— Все хорошо, моя птичка. Конечно, ты не одна, у тебя есть твой Юрген. Я защищу мою любимую от всех невзгод. И никогда не брошу!
