разыграли название будущей корпорации: орел означал «Сан-Донато», решка – «фон Штар». Выпал орел.
Вслед за этим они немедленно отправились обратно в провинцию и успели к началу процесса над Иваном Иванычем. Алешка привез с собой из Эльпараисо лучшего столичного адвоката.
Агнесса, столкнувшись в зале суда с Ксений, завопила:
– Вот она, эта несносная девчонка! Мой брат заботился о ней, как о дочери, а она перешла на сторону бандитов, убивших его!
Оставив Ивана Иваныча на попечение Пелагеи и Ксении, Алешка снарядил экспедицию в джунгли. Он взял с собой десятерых проверенных работников с плантаций, которые не раз доказывали преданность его отцу, и они отправились к индейцам во второй раз.
Их возвращение стало триумфом – по городку разнеслись удивительные слухи о том, что «сын убийцы» привез с собой несколько мешков, заполненных отборными изумрудами. Камни, которые оценивались во многие сотни тысяч реалов, были размещены в банке. О судебном процессе над Иваном Иванычем все забыли, в Коста-Бьянке началась «изумрудная лихорадка». Всего за две недели в городок съехалось двадцать тысяч охотников за удачей, которые прочесывали джунгли в надежде отыскать драгоценные камни.
В качестве свидетельницы защиты в суд была приглашена Ксения. Без утайки она рассказала о том, что ей пришлось пережить в доме австрийского барона. Присяжные были шокированы, когда узнали, что фон Холенброк растлевал девочек, а его сестра Агнесса всемерно помогала ему в этом, а после отравляла несчастных.
Агнесса вопила, что Ксения лжет, но столичный адвокат вызвал в качестве свидетелей родителей нескольких малышек, которых ее брат брал на воспитание, а также служанок и горничных, в разное время работавших у барона. Все они в черных красках живописали то, что приходилось выносить воспитанницам. Венцом всего стала химическая экспертиза останков воспитанниц, выявившая, что они были отравлены мышьяком.
Иван Иваныч, когда ему предоставили последнее слово, заявил:
– Я и не скрываю, что прибил барона лопатой! Я это сделал, и я горжусь своим поступком! Я готов понести наказание за смертоубийство, но будь у меня возможность, я бы поступил так снова!
Присяжные совещались десять минут и вынесли единодушный приговор: «Невиновен», мотивировав это тем, что Иван Иваныч, который действовал «в состоянии сильнейшего душевного волнения», оказал обществу «неоценимую услугу», избавив его от жуткого растлителя малолетних. Супруг Агнессы, узнав о причастности жены к мерзким преступлениям барона фон Холенброка, немедленно бросил ее. Она закатила истерику, а следующим утром ее нашли на главной площади городка привязанной к столбу – голой, вымазанной в дегте и вывалянной в перьях. Агнесса с позором бежала в неизвестном направлении, и никто никогда больше не слышал о сестре австрийского барона.
Иван Иваныч, полностью восстановленный в правах и с репутацией героя, вернулся в поместье. Алешка и Ксения в течение последующего года, получив от банка Ротшильдов миллионный заем, занялись обустройством изумрудного рудника, строительством завода и прокладкой железнодорожной ветки.
Ксения иногда думала о словах колдуньи – джунгли были вырублены, холм снесен, водопад и лагуна превратились в сток для нечистот и химических отходов. Каждый из индейцев получил по десять тысяч реалов и возможность переселиться в город. Колдунья как сквозь землю провалилась.
Шадрины переселились в Эльпараисо, где началось строительство огромного особняка. Алешка сделал Ксении предложение, и их свадьба стала самым значимым событием года 1901-го. Жених был в черном фраке, а невеста в белом платье, украшенном жемчужинами и бриллиантами. Головку Ксении венчала диадема из индийских сапфиров и рубинов – она не рискнула надеть изумруды.
Ксения сопровождала мужа, когда Алексей отправлялся на рудник. Однажды им пришлось пережить нападение бандитов, и только револьвер, который Ксения спрятала под юбками, позволил им остаться в живых и спасти сундук, до краев заполненный изумрудами.
Состояние Сан-Донато увеличивалось с каждым месяцем. Алексей оказался блестящим финансовым экспертом, и вскоре Ксения узнала, что они – миллионеры. Сбылась мечта ее papa, который именно за этим и прибыл в Коста-Бьянку. Увы, увы, Федор Архипович не застал этого момента.
Елизавета Порфирьевна находилась в специализированной клинике – несчастная окончательно повредилась рассудком и решительно не узнавала дочь. Когда Ксения навестила ее, то увидела седую женщину с изможденным лицом и горящими глазами. Maman бросилась к Ксении, схватила ее за руку и, приложив палец к губам, прошептала:
– Осторожнее, он здесь!
– Мамочка, кто? – спросила со слезами на глазах Ксения.
Елизавета Порфирьевна затрясла головой и ответила:
– У меня нет детей, вы ошибаетесь! И знаете почему? Потому что я свела своего отца в могилу порчей, и он отомстил мне за это! Он здесь, под кроватью! А когда наступает ночь, старый черт выбирается оттуда и душит меня!
Шея Елизаветы Порфирьевны была в синяках – врач сказал Ксении, что maman, одержимая навязчивой идеей – якобы старый граф преследует ее, по ночам вцепляется себе в горло, воображая, что борется с покойником.
Когда весной 1902 года Ксения ощутила первые признаки беременности, то была безмерно рада. Мальчика, появившегося на свет в начале 1903 года, нарекли в честь деда – Теодором. Ксения не могла нарадоваться на малютку, строила планы о том, какое великолепное будущее его ожидает, но малыш скончался в возрасте пяти месяцев – нянька обнаружила утром в колыбельке бездыханное тельце. Врачи констатировали так называемую внезапную младенческую смерть.
Через две недели от инфаркта скончался Иван Иваныч – он остался в провинции, где продолжал заниматься разведением каучуковых деревьев. После судебного процесса, завершившегося его оправданием, у него пошаливало сердце, но он относился к своему здоровью без должного почтения. Пелагея после смерти мужа посвятила себя Степе.
Ксения, наблюдая за подростком, была рада, что особняк в центре Эльпараисо заполняется смехом. Она чувствовала, что муж все больше и больше отдаляется от нее, – Алексей проводил по многу недель на руднике, вместе с геологами и географами ездил по стране в поисках новых возможных месторождений изумрудов, бывал за границей, где заключал сделки, и появлялся дома не чаще одного раза в три-четыре месяца.
Ксения тосковала по прежним временам, когда они еще не являлись одной из самых богатых пар Коста-Бьянки, но весь мир лежал у их ног. Алексей был, как и раньше, нежен с ней, но постоянно говорил о цифрах баланса, расширении производства, банковских процентах. Получая от него в подарок корзину с цветами или редкостную безделушку, Ксения боялась сказать, что ей нужен прежний Алешка, который бесследно исчез, уступив место расчетливому и холодному молодому миллионеру.
Главным противником корпорации Сан-Донато стал Ринальдо Баррейро, который считался изумрудным королем республики. Он был на короткой ноге с президентом, министрами и генералами, газеты именовали его самым богатым жителем Коста-Бьянки, он диктовал цены на изумруды в течение последних пятнадцати лет. Баррейро не принимал всерьез Алексея и Ксению, а когда понял, что корпорация Сан-Донато станет его серьезным конкурентом, приложил все усилия, чтобы стереть в порошок соперников.
Рудники Сан-Донато сотрясли забастовки рабочих, требовавших увеличения зарплаты, но даже и после того, как Ксения уговорила мужа пойти на уступки в этом вопросе, работа не возобновилась. Некто тайно оплачивал предводителей рабочих, чтобы они постоянно разжигали ненависть к хозяевам.
Как-то изумрудный король заявился в особняк к Сан-Донато. Невысокого роста, с воинственными усами и колючим взором, Ринальдо Баррейро потребовал немедленной встречи с Алексеем. Тот был в отъезде, поэтому Баррейро встретила Ксения, которая была во второй раз беременна.
Ринальдо Баррейро отличался бешеным темпераментом, он был женат несколько раз, и все его супруги умерли насильственной смертью: одну из них он затравил до смерти собаками, а другую, застав со своим секретарем, связал и бросил в болото, кишащее аллигаторами. Все преступления сходили ему с рук из-за колоссального богатства и близости к власти.
Ксения, накинув шелковый халат (Баррейро заявился без приглашения в половине двенадцатого ночи),
