не умер, то ему сейчас больше ста лет! В таком возрасте никто на убийства не способен!
В свободное время подружки обычно прогуливались по городскому парку, или отправлялись на дикий пляж на берег Волги, или совершали вылазки за город. Вот и в тот день (был конец марта) они шлялись после уроков по улицам Заволжска. Вообще-то Оля должна была забрать из школы своего младшего братишку, однако она заявила, что тот уже взрослый, во второй класс ходит и сам до дома добежит, тем более что от школы до него всего два квартала.
– Но ведь дядя Крюк, говорят, питается человеческими мозгами! – возразила тогда Оля. – И поэтому не стареет ни на день, оставаясь вечно молодым. Может, и правда он – Джек Потрошитель и к нам теперь пожаловал?
– Ерунда! – отрезала Катя. – Если кто до ста лет и больше живет, так вовсе не в Англии и не у нас, а на Кавказе!
– Только представь себе – старичок с большими седыми усами и палочкой является убийцей… – Оля хмыкнула.
А Катя, представив, расхохоталась. Картина получалась забавная и в то же время невероятная.
– Вот и я о том же! – задорно воскликнула Оля. – Знаешь, в нашем доме милиционер живет, Михаил Федорович, и мой отчим…
Оля запнулась. Отчим настаивал на том, чтобы она называла его «папой», а девочка отчаянно сопротивлялась, считая, что у нее только один отец – настоящий, тот самый, что все еще находился на излечении в психиатрической больнице. Поэтому величала отчима на «вы» и по имени-отчеству, отчего тот окончательно зверел и, беря широкий ремень из свиной кожи с массивной пряжкой, принимался хлестать падчерицу. Но девочка не сдавалась и продолжала «выкать» отчиму и титуловать его «Геннадием Ивановичем».
– Так вот, Геннадий Иваныч как-то говорил с Михаилом Федоровичем, и тот по секрету сообщил ему, что следствие уверено – дядя Крюк является жителем нашего Заволжска.
– Да ты что! – ахнула Катя. А Оля, подмигнув подруге, продолжила:
– И еще, что дядя Крюк, скорее всего, человек незаметный, не вызывающий подозрений. Не надо искать кого-то страшного, похожего на Карабаса-Барабаса. Наверняка убийца выглядит как обычный советский гражданин. Михаил Федорович сказал, что он… как же это… слово такое заковыристое… что он мимо… мима… миникрирует…
– Мимикрирует, – поправила подругу отличница Катя. И Оля, вечная троечница, махнув рукой с короткими грязными ногтями, поддакнула:
– Во-во! Мимикрирует под невинного обывателя. И поэтому поймать дядю Крюка ой как сложно!
– А как ты думаешь, зачем он головы отрезает и уносит? – спросила, замирая от ужаса, Катя. Этот вопрос занимал ее уже давно.
Оля, подумав немного, важно ответила:
– Думаю, дядя Крюк их просто собирает, как некоторые собирают марки, монеты или засушенных бабочек. Ведь в мире полно психов! Вот мой папка…
Она запнулась. Об отце, пребывавшем в сумасшедшем доме, девочка говорила только с Катей, да и то весьма редко.
– Мой папка, когда я его посещаю, говорит, что любой человек – сумасшедший, если хорошенько копнуть. Что нормальных полностью просто нет.
– Выходит, и мы с тобой психи? – улыбнулась Катя. И Оля, подняв голову и завыв по-волчьи, воскликнула:
– Еще какие! Ведь в школе все уверены, что мы с тобой – две идиотки! Так вот, я думаю, дядя Крюк собирает головы и хранит у себя в гараже.
– Или прямо в квартире, – добавила, сгорая от любопытства и одновременно дрожа от ужаса, Катя. – Но ведь они же разлагаться начнут! Он их или сушить должен, как индейцы делали – тогда головы сморщиваются и становятся крошечными, не больше кулака, – или в спирте или формальдегиде хранить.
– Послушай, у меня идея! – заявила вдруг Оля. – А что, если нам попытаться…
Она осмотрелась по сторонам, будто опасаясь, не подслушивает ли их кто. Но рядом никого не было, кроме стайки воробьев, клевавших что-то на земле.
– Что, если нам попытаться дядю Крюка самим вычислить? – продолжила девочка. – Ты не смейся! Чем мы хуже милиции?
– Так ведь там же профессионалы работают… – протянула неуверенно Катя. На что Оля возразила:
– Ага, блин, профессионалы, которые уже два с лишним года никак не могут преступника изловить! На улицу стало страшно выйти!
В самом деле, жители Заволжска, напуганные зверствами дядя Крюка, с наступлением темноты боялись покидать свои дома. Да и днем, если и отпускали своих детей играть около дома, то обязательно под надзором старших.
– Интересно, а кем дядя Крюк по жизни является? – задумалась Катя.
– А давай как в рассказах о Шерлоке Холмсе, которые ты мне читала, сделаем! – продолжила Оля. – Холмс бы этого мерзавца в два счета вычислил! Надо ведь только внимательнее к людям присматриваться и уметь все про всех разузнавать! Так, да?
Катя, обожавшая истории про знаменитого частного детектива из Британии, закивала:
– Дядя Крюк… Почему ему дали такое прозвище? Потому что у него имеется стальной крюк, которым он свои жертвы убивает. Но головы он им отрезает чем-то иным, наверняка ножом или кинжалом…
– Так Михаил Федорович моему отчиму и сказал! – подтвердила Оля.
– Значит, он имеет возможность эти инструменты где-то взять, – продолжила размышления Катя. – Кинжал, предположим, можно в магазине купить. Но крюк, причем такой, чтобы…. чтобы им можно было людей убивать, в лавке не купишь, надо самому делать. Следовательно, у него имеется доступ к такого рода материалу. Он может, к примеру, на заводе работать – токарем.
– Многие мужики дома что-то сами мастерят, – возразила Оля. – Мой отчим тоже… – Девочка запнулась, и ее глаза загадочно вспыхнули: – Вот было бы классно, если бы Геннадий Иваныч оказался маньяком! Его бы арестовали и в тюрьму посадили!
– Нет, такого убийцу расстреляют, – со знанием дела возразила Катя. – А у вас что, имеются дома банки с заспиртованными человеческими головами?
– Нет, только с огурцами и помидорами, – вздохнула с явным сожалением Оля. – А идея была неплохая!
Катя улыбнулась и стала думать вслух дальше:
– Но дядя Крюк должен все-таки где-то их хранить! Не дома же! А если жена наткнется… Хотя он может быть не женат! Ага, у него должен быть тайник, например бункер в лесу, где он головы прячет. И свой стальной крюк.
В тот момент на дорожке городского парка появился высокий мужчина с портфелем, жевавший на ходу пирожок.
– А что, если это и есть дядя Крюк? – прошептала заговорщически Оля, и девочки, не сговариваясь, устремились за дяденькой.
Вслед за прохожим они проследовали к какой-то конторе, где тот пробыл около получаса, а затем, когда объект слежки вышел из здания, направились за ним в два магазина, хозтоваров и «Рыболов-любитель». Затесавшись среди покупателей, девочки увидели, что в первом магазине дяденька купил моток веревки и набор ножей, а во втором – несколько больших крючков! Ого!
От увиденного у Кати и Оли перехватило дыхание. Дяденька выглядел так заурядно – лысоватый, толстоватый, в потрепанном сером костюме, в съехавшем набок сиреневом галстуке. Все покупки он положил в пузатый портфель и, купив на улице еще один пирожок, пошагал к одной из пятиэтажек.
– Катька, я тебя уверяю, точно дядя Крюк! – шептала на ухо подруге Оля. – Посуди сама: веревку купил, чтобы жертв связывать, ножи – чтобы головы им отрезать. И, наконец, крючки на сомов приобрел! Такие подойдут, чтобы и людей убивать!
Подойдя к дому, мужчина поставил портфель на лавочку и воровато огляделся. Девочки тут же сделали
