– И славу девать некуда? – Костя усмехнулся.
– А куда ее денешь, если она есть? – Шеверов тоже усмехнулся и подумал о том, что все же приятно, когда тебя хвалят. Правда, потом появляется желание сбежать от всех этих слов восхищения. Не всегда они искренны. Хочется побыть и обыкновенным человеком, делать свое дело самым незаметным образом. Но! Перестают приглашать на встречи, и становится обидно. Неужели забыли? И боязнь появляется, что теперь и в космос могут не пустить. Выработался мол. Знаю, что выдержу любые психологические нагрузки в работе, а в повседневной жизни какие-то мелочи иногда так раздражают, что потом очнешься и думаешь: «Да неужели это я?». А тут еще сын со своими проблемами... Шеверов с трудом оторвался от своих мыслей, взглянул на сына.
– Папа я постараюсь, – Костя опустил голову.
– Надеюсь. Кстати. Как девушку зовут? – Вдруг вспомнил Шеверов.
– Наташа... Ларина.
В комнату тихо вошел Глухов и Костя, понимающе кивнув головой, быстро вышел.
– Наташа... – Шеверов недоуменно посмотрел на стенд, на котором еще недавно висел бюллетень, мысленно чертыхнулся. – Вот ведь как получается. Здесь Ларин. Там Ларина. Отец?... Да, без отца она вряд ли самостоятельно дошла бы до таких мыслей. Он меня поливает грязью, а я должен был подписывать ему благодарственный бюллетень! Здорово!
Глухов негромко кашлянул, привлекая к себе внимание, и сказал.
– Ребята ждут, Виктор Иванович.
– Подождут, – и, увидев недоуменный взгляд инструктора, добавил: – Ладно уж. Пошли.
Встреча с ребятами началась привычно тихо и шла относительно быстро, хотя может быть и несколько суше, чем ожидал даже сам Шеверов. Школьники внимательно выслушали его сообщение, послушно и дружно поворачивали головы туда, куда просил посмотреть их Шеверов, но никто ничего не записывал. Вопросов ребята тоже не задавали, и казалось, что им совершенно безразлична информация, которую так старательно вдалбливал в их головы космонавт.
Не прерывая рассказ, Шеверов посмотрел вверх на электронные часы. Оказывается он говорил всего 15 минут. Но продолжать выступление не хотелось. Тем более, что как договаривались, дань уважения местным школьникам он уже оказал, и теперь пора бы приступить и к основной работе. Шеверов поискал глазами Глухова, что тот завершит беседу как обычно, но не нашел и тогда сам произнес.
– Вот и все сведения о тренажерах, которые располагаются этом зале. Если вопросов не будет, то я...
Он не успел закончить фразу. Из группы ребят решительно поднялась рука, и высокий парень протиснулся вперед.
– У меня вопрос, – он оглянулся на товарищей, будто прося их поддержки, и продолжил – Во время выходов в открытый космос у космонавтов происходили различные нештатные ситуации. Антенну отталкивали вручную, и переходил весь комплекс по несколько раз из конца в конец, и практически вручную стыковали орбитальную станцию с модулем. Я понимаю. Космонавтам повезло в том, что никто из них не получил при этом травму. Помогла, конечно, и их высокая профессиональная подготовка. Но ведь во время этих выходов космонавты не единожды теряли различные предметы и даже специально сбрасывали чехлы и другую аппаратуру. Однако, ни один из этих предметов так со станцией, и тем более с космонавтом, не столкнулся. Хотя по законам баллистики через виток они должны были встретиться в той же точке орбиты. Почему же не встретились?
– А вам бы хотелось? – Засмеялся Шеверов.
– Что вы. Конечно нет. Но ведь это противоречит законам баллистики!
– Да-а… – протянул Шеверов, который не ожидал столь серьезного вопроса. – И все таки, мне кажется, что вы сами должны додуматься до правильного ответа, – он сделал паузу, и с легкой иронией продолжил. – Если вы, конечно, всерьез интересуетесь проблемами космонавтики.
– Я пытался, но у меня не получилось достаточно убедительно, – не смутился и не обиделся школьник.
– Ладно, – миролюбиво согласился Шеверов. – Законы, о которых вы говорите, существуют для абсолютной пустоты. А на тех высотах, где мы летаем, еще есть атмосфера. Как ни странно, плотность ее неоднородна. Это и есть главная причина изменяющая орбиту утерянных предметов. Если же мы выбрасываем чехлы, аппаратуру, то направляем их в строго определенно направлении, чтобы уплотняющая атмосфера с еще большей гарантией захватила их в свои владения. Есть и другие причины. Но это, для более развернутого разговора.
Вероятно, первый вопрос придал смелости другим ребятам, и они стали задавать вопросы, опережая друг друга.
Кого то интересовало, будут ли ребята прыгать с парашютом и ка скоро, другому важно было узнать приобретут ли для юных космонавтов мотоциклы, езда на которых вырабатывает смелость, мужество, решительность, которые так необходимы космонавтам.
В конце концов, Шеверов не выдержал и спросил сам: «А вы не хотите месяца три покорпеть для начала над теорией?».
Все засмеялись, будто бы понимая космонавта. И тут один, самый маленький и незаметный, вдруг спросил.
– А после теоретических занятий нам позволят потренироваться на самых настоящих космических тренажерах?
– Очень хочется? – Засмеялся Шеверов.
– Очень. – Серьезно подтвердил паренек.
– Сожалею. Но времен вам не хватит. Космонавтам не хватает. Так что вы уж учитесь, как следует, а уж потом, попав в отряд, дорожите каждой секундой работы на тренажерах.
– И все же непонятно, – школьник внимательно смотрел на Шеверова. – В Соединенных Штатах Америки в каждом парке работает множество космических аттракционов, и каждый может проверить свои возможности, прежде чем решить идти ему в космонавты или нет. А у нас, выходит, даже для космонавтов тренажеров не хватает. Почему?
Шеверов вдруг физически ощутил какое-то неудобство и вдруг понял, что ребята притихли и слушали очень внимательно. Не слышалось ни реплик друг другу, ни смешков. И эта тишина, заинтересованность ребят почти физически давили на Шеверова, мешая сосредоточиться. Он как бы читал их мысли: «Ну, ну. Посмотрим, товарищ космонавт, как вы будете выкручиваться из этого положения. А потом зададим еще и не такой вопрос». Вот когда он вспомнил Полину Аркадьевну и ее предложение не встречаться с ребятами. Однако, опыт проведения подобных встреч помог ему быстро сориентироваться и в этой ситуации.
– Ишь ты, – Шеверов демонстративно взъерошил волосы мальчугана, прижал его к себе. – Такой маленький, и уже в политику подался.
– А нам Полина Аркадьевна говорила, – мальчик осторожно выскользнул из рук Шеверова, – что в каждом деле нужно искать основу, первопричину. Она нам многое объясняет. Но ведь о космосе и всем, что с ним связано, вы, наверное, лучше знаете?
– После беседы с вами я, кажется, начну в этом сомневаться, – Шеверов посерьезнел. – А вообще, должен признаться, что на ваш вопрос ответить трудно. Если конечно отвечать серьезно, подробно и обстоятельно. И мы можем даже по этому вопросу подискутировать, но уже в другой раз. – Он конечно же не рассчитывал, что ребята пригласят его на подобную дискуссию. – А если отвечать коротко, то нужно верить в то, что если у нас этого сейчас нет, так будет в самом недалеком будущем. А коль скоро наступит это недалекое будущее, в полной мере зависит и от вас. Вы же и есть наше самое настоящее будущее, – Шеверов усмехнулся. Похоже, что он удачно выпутался из сложного положения.
Ребята молчали, и он не стал искушать судьбу, а воспользовался этой невольной паузой, чтобы закончить встречу.
–Что ж, ребята. Спасибо за то, что внимательно меня выслушали. Но программа подготовки у нас жесткая, и я уже видел, как мой инструктор несколько раз поглядывал на часы. Вам я желаю огромных успехов. Будьте достойной нашей сменой. До свидания.
– Спасибо. До свидания, – вразнобой и с явным сожалением ответили ребята. Они продолжали кружком стоять вокруг Шеверова, не уходя и не решаясь задать ему новый вопрос.
