И тут какая то девочка взяла инициативу в свои руки.
– Пойдемте, ребята. Мы уже на 15 минут опаздываем на центрифугу, – она первая решительно направилась к выходу.
Ребята недружно, по одному потянулись за ней, и вскоре Шеверов остался один.
Подошел Глухов.
–Начнем работать? Экипаж уже в сборе.
– Пожалуй, что так. Приглашай их в корабль, – Шеверов, не оглядываясь, быстро направился к входному люку космического корабля тренажера.
После занятий, возвратившись в комнату подготовки для разбора тренировки, Шеверов уселся в кресло, и сразу же попросил Глухова.
– Ругать будешь?
– Нет, – успокоил инструктор. – Вы и так во всем разобрались. Д и обстановка сегодня была сложной.
– Особенно перед тренировкой, – не удержался от реплики Шеверов. Глухов промолчал, внимательно посмотрел на командира экипажа, и Шеверов вдруг неожиданно для себя произнес. – Черт возьми! А ведь я их совсем не знаю!
– Просто вы не настроились, Виктор Иванович, – Глухов говорил тихо, спокойно, стараясь незаметно войти в разговор. А ребята такие же, как и везде.
Как же! – Усмехнулся Шеверов. – На всех встречах они по струнке. Глазами едят и «Всегда готовы!» А тут как тревога в собственном доме. Приходишь и не знаешь чего ждать. Почему?
– Космонавтов они действительно лучше знают. Привыкли к ним. Вот и осмелели. Перешли к очередной стадии самостоятельности.
– Вот-вот. Знают нас по сплетням родителей. Выбивать все это надо из их мозгов, пока не поздно. Сначала они перестают уважать космонавтов, а потом и родителей в гроб загонят.
– Конечно, это плохо, когда не уважают старших. Но знаете, – попытался было, что-то объяснить Глухов, но Шеверов не обратил на него внимания. Продолжил.
– Хотя, должен признать, я в школе и похуже творил. Поверьте – учительнице на стул кнопки подкладывал, клей бесцветный намазывал. И это еще не самое худшее. Такие были времена.
– И без последствий? – Поинтересовался бортинженер.
– По-всякому было. Иногда и самому страшновато становилось. Но нынешняя пацанва до такого и не додумается, – он задумался, весело посмотрел на собеседников. – А вот на Марс именно они полетят, черт возьми, а не мы!
– Завидуете?
– Понимаю. Физически ощущаю это понимание. И, честно говоря, завидую. Мои выходки в школе были от избытка дурости. А они... Они гордые! Вот вша безвестная, а уже гордая! Откуда это у них?
–От вас, – улыбнулся Глухов.
– Что? – Повернулся к нему Шеверов.
– Гены! Гены! Из известного вам учения мракобесов от лженауки.
– Да ну тебя, – махнул рукой Шеверов. – Ладно уж, говори. Что там у меня еще не так было при встрече с ребятами?
– По-моему, вы слишком злоупотребляли техническими терминами. Ребята увлечены космонавтикой, но знаний им все же еще не хватает. Но и разжевывать им все тоже не надо. Пусть кое над чем поработают и самостоятельно. Нужно только дать им направление поиска.
А ты, я смотрю, всерьез подходишь к их подготовке. Давно начал?
– Да нет. Как только в нашей стране стали организовывать детское аэрокосмическое общество.
– А сегодня были практические занятия после некоторой твоей с ними теоретической подготовки?
– Выходит, что так...
– Мог бы и предупредить. А то им кто то наобещал и парашюты, и мотоциклы, и путешествия. А я должен был все это им подтвердить. Но ведь я не банкир!
– Да. Обещаний пока отовсюду много. А они верят всему.
– Кстати. Встреча мне не очень понравилась, – Шеверов встал, начал переодеваться. – Никакой организованности.
– Да и вы вроде без особого энтузиазма говорили с ребятами.
– Ну, меня то, как раз и можно понять. Никакой души не хватит на тысячу однообразных выступлений. Я не профессиональный актер. Привычка приходит потом. Иной раз стоишь на трибуне, что-то говоришь и даже сам на замечаешь, что мысли совсем о другом. Да и встречают с каждым годом все равнодушнее. Это тоже не стимулирует.
– В таких случаях говорят, что пора завязывать. – Засмеялся Глухов.
– Как же. Отцепишься от вас. Держи карман шире. И не хочешь, а вытолкнут из укромного местечка на всеобщее обозрение. Даже штаны не успеешь одеть.
– Согласен. В тени всегда спокойнее. Мне, например, нравится чувствовать себя одним из множества людей, выполняющих какую-то общую работу, быть членом дружного коллектива.
– В наш век любую работу уже нельзя считать делом одиночек. Успех зависит от всех сразу, – декларирующим голосом произнес Шеверов, и сразу посерьезнел. – От одиночек тоже многое зависит. И нечего сравнивать, а тем более объединять под лозунгом «Все работы хороши» работу космонавта и дворника.
– Дворник тоже личность и достоин уважения. И на мусорных свалках кому то нужно работать.
– что-то больно уж рьяно ты записался в адвокаты к лодырям и бездельникам. Тебе ведь пока не грозит чистка нужников?
– я себя защищаю, – Глухов хитровато посмотрел на Шеверова. – Пока есть возможность. Право такое дают. К тому же, я обязан заниматься и воспитательным процессом.
– Аника воин! Ладно, пошли в класс. Там у нас с инженером будет к тебе несколько серьезнейших вопросов. Посмотрим, как ты будешь крутиться, когда «тебя поджарят на раскаленной сковородке».
И, продолжая разговор, они направились к выходу из зала.
Уже поздно вечером, возвращаясь домой, Шеверов встретил девочку, которая увлекла ребят после встречи. Она явно ожидала его и сразу представилась.
– Наташа Ларина.
Шеверов даже не удивился. Привык к разного рода объяснениям и извинениям. И потому, чтобы не затягивать разговор, сразу сказал.
– Суть я знаю. Если есть что-то новое, то даю не более пяти минут.
– Хорошо, – согласилась Наташа. – У нас с Костей был неприятный разговор о путях и методах освоения космического пространства, о достижениях советской космонавтики. Во многом мнения у нас не совпадали. Особенно мне не нравилось то, что он причислял космонавтов к сверхособенным личностям и возносил свою принадлежность к этой касте. Когда я возразила, он оскорбил меня словесно, а я в ответ ударила его по лицу. Он успех схватить мою руку, и, наверное, мне было бы плохо, если бы в класс не вошла Полина Аркадьева. Ей показалось, что это Костя меня уже ударил, хотя он только хотел это сделать. Дальше все катилось привычно, и оба мы проявили завидное упрямство.
– Дела. Самокритика в чистом виде. Сюда бы политработника.
– Я вообще-то не хотела его ударить.
– Хотела погладить, но силенок не рассчитала. Так что ли красавица? Орешек то не по зубам оказался!
– Костя сам извинился передо мной, – не показала своей реакции на насмешку Наташа. – Без принуждения. В присутствии ребят.
– Что!? – Шеверов даже остановился, но вспомнив что сам же и предлагал такой вариант, спросил. – Весь класс собрался?
– Нет. Но были почти все. Как то стихийно все получилось.
– Да, шустрая ты. Такого парня заломала. Чего же ты теперь хочешь от меня?
– Я хочу завтра собрать комсомольцев и поговорить о внимании, об уважении друг к другу, об уважении к личности любого человека, о чувстве собственного достоинства. Мы уже взрослые, а о серьезных вещах
