так много пить за карточным столом…
Дженни молчала, покачивая головой.
— Ну, что ты мне скажешь?
— Чудовищно!
Брет поднялся со своего кресла и робко сел у ее ног.
— Ты правда так думаешь?
— Чудовищно! Ты стал бы… Господи, я не могу осознать… Значит, ты изучил мое досье, ты все про меня знал, и даже… а я, как дурочка тут…
Она вдруг вспомнила Марка: «Ты — с ним. А я тут, как дурак!». Действительно, Мишель была права: все чувства и поступки ходят по кругу. Даже слова.
— Дженни. Я прошу тебя: подумай, прежде чем дашь мне окончательный ответ. Верь мне. Теперь я весь чист перед тобой и ни в чем больше не обманываю.
— Хорошо. Подумаю.
Когда она под утро вернулась в номер, Брет уже спал, раскинувшись на широкой постели. Какое легкомыслие! — неосознанно обиделась Дженни. И он даже не пошел ее искать! А вдруг с ней что-нибудь случилось бы?.. Но она тут же переполнилась нежностью, когда увидела, как рука Брета точно так же, как и ее, лежит на свободной половине кровати. Вся его поза и выражение лица красноречиво говорили, что ему чего-то сильно не хватает. Он сам — половина их нового целого. Лежит и ждет вторую половину… Дженни разделась, ловко проскользнула под его плечо и легла свернувшись калачиком. Конечно же, он проснулся, и некоторое время они просто лежали и молчали. Брет сопел ей в затылок, потом начал осторожно целовать. Дженни немедленно отозвалась на его ласки, и в шутливой нежной борьбе, когда один пытался раздеть, а другая отчаянно куталась в одеяло, оба не проронили ни слова…
Наконец Дженни сдалась, подарив ему возможность снова испытать настоящее счастье. И если бы кто-нибудь в эту минуту спросил у нее, для чего она живет, она, не задумываясь, ответила бы: «Чтобы каждую ночь умирать в его руках, а утром рождаться заново». И это была абсолютная правда.
Утро принесло с собой серые облака и мелкий моросящий дождь.
— И это — после вчерашнего кузнечика! — посетовал Брет, стоя на балконе.
— Просто кузнечик был безумный на всю голову. Как и мы с тобой. Поэтому и чирикал перед дождем.
— Но нам-то дождь нравится, правда, Дженни?
— Правда. Похоже, это наша с тобой погода. А здесь красиво даже во время дождя. Совсем не похоже на побережье.
— Здесь как-то… По-домашнему. Хочется закрыться в номере и никуда не ходить, пока идет дождь.
— Уютно.
— Да. Как дома.
— Можно книжку читать, кстати.
— Да. Как дома.
— Или камин топить…
— Или смотреть на дождь. Ты хочешь домой, Дженни?
— А где наш дом?
— А где скажешь. Хочешь, будет в Сан-Франциско.
— А как же Чикаго? Там у тебя дела.
— Нет у меня там никаких дел.
— Как это нет? А бизнес?
— Послушай. Почти десять лет я вел одно самое важное в своей жизни дело. И вот довел до конца. До начала… Ну, не важно. И ты думаешь, что после этого я брошу тебя и убегу к делам? Подождут. Есть отец, в конце концов. О чем ты говоришь, Дженни? Какие дела? Мне нужно ее… личное счастье устроить. Семейное. То есть личное…
— Ну что ты так волнуешься?
— Ну… потому что… — Он вдруг стал похож на обиженного школьника, который сейчас заплачет: «я так не игра-аю!» и убежит. — Ты же не дала мне еще ответа. А я все жду.
— Какого?
— На мое предложение.
— А ты мне делал какое-то предложение?
— Да. Ты забыла? Еще в Сан-Франциско.
— А-а, — она скроила наивное лицо, — точно, делал.
— Ну так что ты мне скажешь?
— У меня вопрос. Ты говорил, что не стал продавать мое досье федеральной полиции, а нашел ему другое применение. И что же это такое?
Брет счастливо улыбался. Дженни попала в точку. Теперь они точно будут вместе.
— Видишь ли, любимая… Кроме всего прочего, я узнал удивительную вещь о тебе.
— Какую же?
— Я узнал об одной твоей вполне невинной, но очень сильной мечте.
— Какой такой мечте? — Но она уже и так все поняла.
— Ты хотела стать актрисой? Да?
— Было дело, — медленно и осторожно проговорила Дженни.
— В общем… я подумал-подумал. Да и продал твою историю хорошим сценаристам. У меня есть знакомые ребята… Недалеко от Сан-Франциско. Теперь они делают фильм про Дженни Фокс.
— Недалеко — это в Голливуде, что ли? — Она воровато смотрела на него исподлобья, но ямочки уже заиграли на щеках.
— Да. Надеюсь, ты не против?
Дженни не выдержала, бросилась к нему:
— Брет!!!
— Так что, в принципе, — чуть освобождая шею от ее цепких рук, прошептал он, — ты можешь сняться… в главной роли. Они не будут возражать. Я договорился.
— Брет!!! Я тебя люблю!!! Ты… Ты …волшебник!
— Да. Я исполню все твои желания, если ты исполнишь одно мое.
— Это шантаж?
— Самый пошлый и бесстыдный за всю историю человечества.
— Какая глупость! Я согласна.
— Дженни!.. Подожди. Я не понял, а с чем ты согласна?
— Сняться в кино.
— А мое предложение?
— Какое предложение?
— В таких случаях бывает только одно предложение.
— Ну а что там было дальше по сценарию?
— Они поженились.
— Как банально! Я согласна.
Над Люксембургом снова зашумел дождь. На этот раз — уютный, как никогда…
