на окраине города, под тихие песни кузнечиков, а вовсе не на террасе среди декораций под веселые истории Стефана, которые тот рассказывал по пятому разу!
Конечно, она знала, что Оливер рядом и может примчаться в любую минуту, стоит только позвать. Но Хэтти не хотела так легко сдаваться. Она сама удивлялась новому, странному мазохизму, которого раньше за собой никогда не замечала, и вела себя так, словно желала испытать собственный характер, а заодно и проверить выдержку Оливера. Хэтти переживала так сильно, как будто раскрыла более серьезную ложь или измену.
Последнюю сцену, когда она убивает своего любовника-босса, Хэтти отыграла блестяще, ибо в тот момент испытывала острую ненависть ко всем мужчинам на свете. Съемочная группа была в восторге и даже аплодировала.
— Если так и дальше будет продолжаться, через пару лет голливудские режиссеры будут рвать тебя на куски, — сказал Стефан, когда они в перерыве сели пить кофе на лужайке. — А все из-за того, что какой-то кретин плохо обошелся с тобой!
— Он не кретин, — тихо ответила Хэтти.
Она настолько глубоко переживала ложь, что даже не давала себе труда задуматься о главном: а откуда взялась эта ложь? Что стоит за столь странными несовпадениями или, наоборот, совпадениями? Кто врет — Оливия или он сам? С другой стороны — зачем Оливии врать?
Да и вообще все это не важно. А важно то, что происходит у нее в душе. Почему так получилось, что у нее, девушки, привыкшей все просчитывать на сто ходов вперед, произошла такая осечка? Дожив почти до двадцати семи, она влюбилась очертя голову! Влюбилась, между прочим, впервые, как юная глупая школьница. И в кого? В какого-то проходимца, человека, знакомого ей всего три дня, про которого ничего не знает и который ей лгал. Это просто чудовищно! Это смешно и нелепо.
А теперь, когда нужно взять себя в руки, оценить обстановку и извлечь из нее максимальную пользу, что она делает? Она мучается сама, мучает его, не может разобраться в своем раздвоении личности и, в довершение всего, принялась прятаться и сменила телефон!
Проворочавшись в постели до двенадцати, так и не придя к более-менее основательному решению, Хэтти почувствовала непреодолимое желание поговорить с умным человеком…
— Уже получила «Оскара»? — издевательски спросила бабушка.
— Пока нет, но обязательно получу. Запиши мой новый номер, чтобы поздравить после выпуска новостей… Как там все? Ни про кого не слышала?
— Бывает, слышу. Но в двух словах не расскажешь. Э-э… Джонни женится.
— Ну вот, а говоришь, что в двух словах не расскажешь.
Бабушка вздохнула.
— Да. Свадьба в мае. Кажется двадцатого, в субботу.
— Ну что ж. Я за него рада.
— Как там Оливер?
— Прекрасно, — натянуто процедила Хэтти.
— Мне-то не ври. Рассказывай, что ты обнаружила?
Вот ведь бабушка! Почему она ставит вопрос именно так? Откуда ей известно, что Хэтти узнала что-то нехорошее?
— Да какая разница, что я обнаружила? Главное, что… Главное, что я получу много денег за роль. И куплю квартиру на Манхэттене.
Хэтти гордо замолчала, ожидая бабушкиной похвалы, а может, даже и дифирамбов.
— Ну и зачем ты во все это ввязалась? — неожиданно мрачно спросила та.
— Как? Ты же слышала… квартира… А что, собственно, тебе не нравится?
— Мне не нравится, что ты не счастлива. Впрочем, решать тебе… Я дам Мадлен твой новый номер? А то она жаловалась, что не может дозвониться последние две недели.
— Я сама ей завтра скажу. Пока, бабушка.
Хэтти тут же набрала приемную Джонни. Ей не терпелось узнать подробности о предстоящем бракосочетании. Сейчас у них конец рабочего дня, и она вытрясет из Мадлен все, что той известно!
Надо же, вот подлец! Встречался два года и даже не намекнул на возможное замужество, а тут несколько месяцев — и на тебе, женится! Хэтти душила настоящая обида и ненависть. Нет, не зря она с таким злодейским видом воткнула нож в грудь своего любовника по фильму! Все они — негодяи! Она ему покажет, как только увидит! Да она его просто убьет!
— Алло, — сказала трубка голосом Джонни, и Хэтти поперхнулась. — Слушаю вас. Говорите!
— Здравствуй, Джонни, — испуганно произнесла Хэтти. — Это я.
— А-а! — забалагурил он. — Вот так сюрприз! Хэтти, как поживает английский кинематограф?
— Думаю, что нормально, хотя не имеет ко мне никакого отношения. Как и ты. Я вообще-то звонила Мадлен.
— А она уже ушла.
— Черт! Я наберу ее мобильный. Пока.
— Да подожди ты! Давай я перезвоню тебе, чтобы Объединенное Королевство в лице твоего мобильного счета не понесло убытки.
— Мне хватает денег. Что ты хотел узнать?
— Ах, тебе хватает денег! Умница ты моя! Слушай, все так прекрасно складывается, правда?
— Что ты имеешь в виду? — Хэтти недоумевала. Он говорил слишком нахально. Вообще-то это она должна…
— Я имею в виду, что ты удачно перепорхнула из моих объятий прямо в руки к богатенькому Стефану.
— К Стефану?.. Откуда ты… Мадлен проболталась, да?
— Да все болтают! И даже газеты трубят, что у мистера Долсона дебютный проект с актерами- непрофессионалами.
Как ей хотелось убить его в этот момент, но она молчала.
— Хэтти, знаешь ты кто?
— Кто?
— Банкомат. Ты жрешь купюры и охотишься на них. Ты просто создана для купюр. Теперь у тебя наконец будет пентхаус на Манхэттене? Пригласишь?
— Пошел к черту! — Она нажала отбой.
Через минуту телефон взорвался трелью.
Она не хотела отвечать на звонок. Она ответила только затем, чтобы бросить ему в лицо свое поздравление с грядущей свадьбой:
— Я не стану с тобой разговаривать! Только…
— Кстати, а как там Оливер? — сразу спросила трубка, и у Хэтти подогнулись колени. Нажимать отбой расхотелось раз и навсегда.
— Что ты сказал?
— Я как-то сразу забыл спросить. Ты же согласилась сниматься у своего дружка Стефана только ради того, чтобы попасть в гости к Оливеру? Или все-таки ради денег?.. Ха-ха-ха! Да, в Англии мы были последний раз вместе, помнишь? Тебе нравится эта страна, Хэтти, я сразу понял. Потому что из всех склянок, которые ты собирала по белу свету, именно английские тебе понравились больше всего. Я имею в виду духи.
— Откуда ты знаешь про Оливера? — прохрипела она. — От Мадлен?
— И да, и нет.
— Как она могла!
— Подожди, не ругай мою секретаршу. Эта… мягко говоря, неорганизованная девушка, которой ты советовала очернить меня перед руководством, позабывала на своем экране все на свете, в том числе твое письмо про Оливера. А сама убежала на обед.
— Да как ты мог… Ой… Ой!
Хэтти стало худо. Она непроизвольно схватилась за сердце. Прямо как горничная в последней серии, после убийства. Только она, Хэтти, никого не убивала. Это ее убил Джонни. Да. Он ее убил. Потому что,
