— Ага. А если мы не будем обращаться в вашу фирму? Вы получите все сто процентов. Плюс премиальные лично от меня.
— То есть? — опешила Шерли.
— То есть вы можете не говорить обо мне в своей фирме и работать у меня, скажем, по вечерам и выходным. И все деньги — ваши.
Шерли смотрела на него во все глаза:
— О.
— А что? Вам это не приходило в голову?
— Если честно — нет. Но это — гениальная идея. Обогатиться за ваш счет! И не делиться с боссом! Послушайте, Даллас, вы просто молодец!
— Я просто человек бизнеса. А вы — художник. У меня голова работает совсем по-другому.
— Н-да. А у меня она, похоже, совсем не работает, — пробормотала она. — Я согласна!
— Ну и отлично. Вот видите, а вы стеснялись брать у меня телефон. Теперь нам сам бог велел быть приятелями. А то и больше.
— Больше?
Он смутился:
— Например, деловыми партнерами. А теперь позвольте, я тоже запишу ваш телефон.
— У меня же есть ваш.
— Как знать. Вы снова можете чего-нибудь испугаться или застесняться и не выйти на связь. А я твердо намерен позвонить вам в понедельник и обсудить условия договора.
— То есть вы серьезно берете меня на работу?
— Считайте, что до конца весны вы обеспечили себя хорошим заработком и возможностью творческой реализации. А там — посмотрим. В принципе, зачем вам ваша фирма? Будете искать клиентов и работать самостоятельно. Или — свою откроете. Или…
— Можно немного помедленнее? У меня голова не так работает, помните? Мне пока достаточно вашего предложения. Остальное пусть подождет.
— Ну и отлично. Договорились.
Он вдруг весь преобразился, и Шерли только диву далась: в начале разговора перед ней сидел совсем другой мужчина! Тот был — неопределенного возраста, скучный, невзрачный, с трудом вытягивал из себя слова вежливости, даже лицо было трудно запомнить: оно все время ускользало.
Теперь Даллас ожил: в глазах появился веселый блеск, и Шерли вдруг заметила, что они светло- зеленые, как у нее. Он был крупный, широкоплечий, поначалу даже показался ей толстяком, теперь же она увидела, насколько легкими и точными стали его движения. А улыбка — веселой и немного лукавой. Тоже — как у нее…
И Шерли вдруг поняла, что именно ей казалось странным: они с Далласом были похожи. Ну… словно родственники!
— Дом, говорите, за поворотом?
— Да… — Она взялась за ручку двери. — Мне, наверное, пора. Заболтались мы с вами.
— Я все равно вас подкину. На правах будущего босса.
— Ну что вы!
Но Даллас уже заводил машину. Они вырулили на ее улицу, прямо под окна, и Шерли увидела, что на балконе стоят и курят Антуан с мамой.
Сейчас они ей устроят!.. А впрочем — черт с ними! За час драгоценной свободы можно расплатиться небольшим скандалом. И как знать, может, новая работа и правда откроет перед ней новые возможности? По крайней мере, заработанных денег хватит для того, чтобы еще раз слетать на Багамы…
— Знаете что, Шерли? — Даллас вдруг взял ее за руку, когда она уже одной ногой стояла на асфальте.
— Что?
— Не надо ни в чем сомневаться.
— Если вы — о своем предложении, то я не сомневаюсь, — буркнула она.
— А почему же вы хмуритесь?
— Да просто на балконе стоит мой жених… и мама, которая спит и видит нашу свадьбу. И сейчас они устроят мне допрос, кто вы такой.
— Ах, жених… — Он сразу выпустил ее руку. — Ну… если жених, тогда идите.
Шерли пристально посмотрела на него, но не стала ничего говорить, просто вышла из машины.
— Я позвоню вам в понедельник, как договорились! И… удачи вам с женихом! — Даллас поднял стекло и стал разворачиваться.
— А вот в этом я как раз сомневаюсь, — проговорила Шерли вслед уезжающей машине.
4
Она очень любила путь на работу. Может быть, даже больше, чем саму работу. Для того чтобы добраться до офиса их фирмы, ей надо было пересечь небольшую площадь, пройти через длинный сквер, разделявший две полосы движения на дороге, а потом — мимо парка аттракционов. Иногда она закладывала петлю и шла через сам парк: между каруселей, беговых дорожек, смотровых площадок…
Ей нравилось чувствовать, как пробуждается город, и самой пробуждаться вместе с ним…
Утро… Шерли всегда любила утро, особенно весной. Оно награждало какой-то необъяснимой свежестью, новизной ощущений, словно ты вчера родился и смотришь в мир широко открытыми глазами. Утро заряжало солнцем и бодрило, сдирало с души и рвало на куски остатки сна. Оно бежало впереди и звало за собой, словно лучшая подруга: «Ну давай! Быстрее! А то не успеем увидеть всё!». Шерли чувствовала и принимала эти правила игры.
Может, она была не одинока и где-то еще жили люди, так искренне умеющие радоваться пробуждению, а может быть, нет. Во всяком случае, ее это не волновало, когда она видела тысячи хмурых лиц на улице. Выйдя из дома за полтора часа до начала рабочего дня (хотя на дорогу вполне хватило бы и половины этого времени), она всегда опаздывала.
Строгий по части дисциплины начальник не верил ей, что можно целый час потерять из-за того, что на газонах начала пробиваться свежая весенняя трава, а в городской парк вернулись дикие утки. Ее объяснение, что все художники имеют право на свою сумасшедшинку, оставляло его совершенно равнодушным. Он самолично каждый день отчитывал Шерли, и в конце концов все к этому привыкли, а когда виновнице утренних баталий случалось заявиться вовремя и не схлопотать выговора, в офисной обстановке словно не хватало чего-то очень важного.
Сегодня Шерли почти бежала. Она даже думала проехать пару остановок на автобусе, но потом решила, что не станет изменять своей привычке и пойдет, как обычно, просто не через парк, а мимо. Так можно сэкономить минут двадцать.
Сегодня ей надо будет сдать пять эскизов, которые она держит уже неделю, отмотаться от девчонок, которые непременно потащат ее в кафе отмечать постфактум день рождения, и вместо этого с обеда заняться одним важным делом.
Ей нужно наконец-то, отбросив все условности, составить список положительных и отрицательных качеств Антуана, а потом подсчитать, каких окажется больше. Она собиралась заняться этим еще с тех пор, как переехала к маме. Конечно, список можно было бы составить и дома, но на работе голова всегда соображает гораздо продуктивнее, это было научно доказано. И потом, дома всегда мешалась либо мама, либо сам Антуан.
Да! Еще сегодня должен позвонить Даллас.
Эта мысль вызвала у нее радостную улыбку. Может быть, он прямо сегодня назначит ей свида… то есть встречу. Деловую встречу. Прямо сегодня — после работы… Хорошо, что она как следует накрасилась, немного подкрутила волосы и надела новые сапоги! Именно они почему-то придают оптимизма!
Светло-сиреневое пальто, забрызганное в субботу, было почищено, новые сапоги заставляли шагать
