подозреваемых, заключать их в тюрьмы, препровождать их под надежным конвоем к епископу или инквизитору и в течение пятнадцати дней приводить в исполнение всякое решение, вынесенное по обвинению в ереси. Светская власть была обязана по первому требованию применять пытку к тем, кто откажется выдать всех известных ему еретиков. Если при задержании оказывалось какое-либо сопротивление, то община должна была платить огромный штраф, если в течение трех дней не выдаст всех принимавших участие в возмущении. Исполнительная власть должна была составить четыре списка тех, кто был объявлен обесчещенным или приговорен к изгнанию за ересь; один из списков должен был три раза в год читаться публично, второй передан епископу, третий – доминиканцам, а четвертый – францисканцам. Власть также должна была наблюдать за тем, чтобы дома еретиков или укрывавших их были разрушены через десять дней после объявления решения, и следить за поступлением штрафов в течение трех месяцев. Те, кто был не в состоянии уплатить, заключались в тюрьму и держались там, пока за них не вносили наложенного штрафа. Доход от штрафов, от смягчений наказаний и от конфискаций разделялся на три части: одна – городу, другая – лицам, которым было поручено следствие, третья – епископу и инквизиторам, которые должны были употреблять ее на преследование еретиков.
Эти предписания должны быть внесены навсегда во все сборники местных статутов, равно как и все законы, которые папа опубликует впоследствии; отлучение от Церкви грозило чиновникам, которые отказались бы это сделать, и наложение интердикта – городу. Владетели, власти и их чиновники должны были давать присягу соблюдать эти законы под страхом отлучения от должности. Всякая попытка изменить эти законы была преступлением, виновный карался вечным лишением доброго имени, штрафом и изгнанием; всякая небрежность в их исполнении наказывалась, как клятвопреступление, вечным позором, штрафом в двести марок и подозрением в ереси, что влекло за собой потерю должности и лишение навсегда права на какое-либо другое место. Всякое лицо, облеченное властью, в продолжение десяти дней со дня вступления в свои обязанности должно было избрать по указанию епископа или нищенствующих трех добрых католиков, которые под присягой были обязаны расследовать деятельность его предшественника и возбудить против него преследование за всякое уклонение от повиновения. Всякий подестат в начале и в конце своего правления должен был распорядиться о чтении булл в публичных местах, указанных епископом и инквизиторами, и изъять из книги статутов все законы, которые могли противоречить папским буллам. Иннокентий разослал инструкции инквизиторам, приказывая им под страхом отлучения от Церкви настоять на внесении этой буллы и эдиктов Фридриха в статуты всех городов и государств. Немного позднее он предоставил инквизиторам совместно с епископом привилегию толковать все пункты местных законов, относящиеся к ереси.
В 1255, 1256 и 1257 гг. Александр IV пересмотрел буллу, разрешил некоторые возникшие сомнения и повелел назначить повсюду следователей для расследования действий уходящих со службы магистратов. В 1265 г. Климент V снова опубликовал ее и прибавил слово «инквизиторы» там, где Иннокентий указывал только на епископов и монахов, так как к этому времени инквизиция стала главным орудием преследования еретиков. В следующем году он подтвердил указ Иннокентия инквизиторам внести во все сборники статутов, под страхом отлучения и интердикта, его узаконения, а также узаконения его предшественников. Указы папы точно исполнялись более ста лет как часть привилегий итальянских инквизиторов. В Италии эти меры доставили инквизиции прекрасно организованный и оплачиваемый государством состав служащих для выполнения ее задач. По ту сторону Альп эти предписания пап никогда не имели силы. Однако во Франции все государственные чиновники были обязаны содействовать инквизиции и задерживать еретиков; все мужчины старше четырнадцати лет, все девушки и женщины старше двенадцати лет должны были приносить присягу, что будут доносить епископам на виновных. Нарбоннский собор 1229 г. потребовал исполнения всех этих решений. Собор в Альби в 1264 г. обязал католиков доносить на еретиков инквизиторам и угрожал отлучением всем светским сеньорам, которые пренебрегли бы обязанностью помогать инквизиции и приводить в исполнение ее приговоры к смертной казни или к конфискации. Всякий инквизитор имел при себе королевские грамоты, уполномочивавшие его обращаться ко всем государственным чиновникам, чтобы они содействовали ему, сопровождали его и помогали ему во время его поездок. В Арагоне инквизитор по получении полномочия представлял его королю и главному начальнику и просил у него открытые листы, заявляя при этом, что они, согласно канонам, должны ему дать таковые, если желают избежать многочисленных наказаний, налагаемых буллами «Об истреблении» и «Как расследовать». Затем он должен представить эти листы чиновникам и заставить их поклясться, что они будут во всем повиноваться его приказаниям.
Таким образом, частные лица и государство становились помощниками инквизиции под угрозой наказаний вплоть до обвинений в ереси. Инквизиция становилась настоящей хозяйкой законодательства всех стран, которое она могла изменить по своему усмотрению.
К северу от Альп не было принято, как в Италии, что расходы инквизиции должны были падать на государство, но король заботился об этом; к тому же расходы на инквизицию не были велики. Доминиканские монастыри давали ей у себя место для заседаний, а государственные чиновники были обязаны оказывать ей все услуги. Если епископы не строили и не содержали тюрьмы, то монарх взял эти обязанности на себя. Инквизиторы имели право пригласить в помощь себе экспертов, которые не могли отказать им в освещении дела. Все научные силы королевства были обязаны прежде всего бороться против ереси и бесплатно предоставлять услуги инквизиции; ей должны были повиноваться и миряне, и прелаты.
В почти безграничных пределах власти инквизиторы действовали бесконтрольно и безответственно; даже папский легат не должен был вмешиваться в их дела – разведывать о ереси в пределах их компетенции. Их нельзя было отлучить от Церкви за преступление по службе, и представитель Святого Престола не мог даже временно отстранить их от должности. Если же и случалось подобное, то отлучение или отстранение от должности не имели никакого значения, если это не было сделано без особого полномочия папы. В 1245 г. инквизиторы получили право прощать своих в чем-либо провинившихся слуг; с 1261 г. они могли взаимно оправдывать друг друга за все действия по инквизиции; а так как у каждого инквизитора был подчиненный, всегда готовый оказать ему эту услугу, то он благодаря этому был совершенно неуязвим. Инквизиторы освобождались от всякого повиновения провинциалам и генералам своих орденов; им даже было запрещено получать от них бумаги, касающиеся их служебной деятельности; им дано было исключительное право отправляться в Рим, когда им вздумается, и оставаться там сколько захотят, несмотря даже на запрещение провинциала или главных капитулов своих орденов. Первоначально их полномочия прекращались со смертью папы, от которого они их получили, но с 1267 г. эти полномочия были объявлены постоянными.
Вопрос о несменяемости инквизиторов находился в прямой связи с вопросом об их подчиненности или об их независимости и вызывал много противоречивых постановлений. В 1244 г. Иннокентий IV издал указ, что провинциалы и генералы нищенствующих орденов имели право смещать, увольнять и замещать всех членов их орденов, которые несли инквизиторские обязанности, даже и в тех случаях, когда они получили полномочия от папы. В 1256 г. папа Александр IV утвердил за провинциалами право смещения инквизиторов; в июле 1257 г. он отнял у них это право, а 9 декабря того же года снова признал его за ними буллой «К чему в отношении некоторых», которая много раз была подтверждена им и его преемниками. Последующие папы давали противоречивые указы, пока наконец Бонифаций VIII не высказался за право смещения; но инквизиторы добились того, что это право могло быть применяемо только посредством правильного судебного процесса, т. е. на практике оно сводилось к нулю. Правда, согласно реформам Климента V, отлучение от Церкви, снять которое мог только папа, налагалось на инквизиторов за три рода преступлений: 1) за незаконные преследования, вызванные дружбой, личной враждой или алчностью, и за небрежность в преследовании, исходящую из тех же мотивов; 2) за вымогательство денег; 3) за конфискацию церковных имуществ в виде наказания проступков духовного лица.
