Полутораглазый стрелец (сборник)

И, раздвинув подвала стены,
Мы выходим наверх гурьбой
Окунуться вновь в многопенный
Твой, советская жизнь, прибой.

1936

Смерть в Патардзеули*

Как раненый в горах питается джейран
Целебною травой, он стал жевать цицмати,
А рядом, выпрямив в последней схватке стан,
Старуха, мать его, лежала на кровати.

Ни запах тления, ни плакальщицы вой
Нисколько не смущал трапезы поминальной,
И сорок человек за чашей круговой
Сплоченною семьей сидели беспечально.

Не прах предать земле, не память спеленать,
Новорожденную уже в застольном гуле,
Не друга утешать, утратившего мать,
Мы съехались сюда, в его Патардзеули!

Нет, смерти не было! Был синий небосвод
Да горы за окном. Лишенная регалий
Всей зеленью холмов, всем шумом вешних вод,
Которые смеясь ее опровергали,

Она рассыпалась, как легкая зола,
Преобразилась там, за этой дверью серой,
И, равноправная участница стола,
Ликующей средь нас уселась примаверой.

А отошедшее от матери тепло
С минуту облачком помешкало у входа,
Вернулось в горницу и к сыну перешло,
Неистребимое, как достоянье рода.

1936

Варцихе*

Перед вами, багдадские небеса…

Маяковский

Я ехал долг отдать далеким небесам,
Недобрый выбрав час для дружеской расплаты,
Я ехал долг чужой отдать, покуда сам
Был перед вами чист, багдадские закаты!

Я к сроку не успел добраться до конца,
И небеса (увы, я был иноплеменник!)
Лишь крови жаждали, как Шейлок, от купца
Венецианского не принимавший денег.

Что было делать мне? Варцихская луна,
Нежданно выкатясь по трапу из подвала,
Над бочками с вином, уже пьяным-пьяна,
На заводском дворе злорадно ликовала.

Что было делать мне? Она, не серебря
Ни леса, ни реки, плыла туда, к Багдади,
Где исступленною Горгоною заря
Змееподобные раскидывала пряди.

Бессребреницею жестокою луна
Шаманила вокруг пылавшего мангала,
Расплаты требуя за долг чужой: она
Теперь моих стихов, как крови, вымогала.

За школьную тетрадь, за детство, может быть,
Уже внимавшее в горах весенним грозам,
Я кровью должен был своею заплатить,
Обызвествленною артериосклерозом!