– Да ну? Ты мне никогда об этом не рассказывал.
– Не рассказывал.
– Что он сказал? Зачем он приезжал?
– Он рассказал мне о 'Золотом Сердце'. Это была его идея - что я должен его угнать.
– Его идея?
– Его, - кивнул Зафод. - И единственная возможность его угнать, сказал он - это церемония открытия.
Форд некоторое время смотрел на Зафода, открыв рот, а потом повалился от хохота:
– То есть, ты хочешь сказать, - выговорил он, - что ты заставил их сделать тебя президентом Галактики только для того, чтобы угнать этот корабль?
– Ага, - подтвердил Зафод и улыбнулся улыбкой, которая привела бы большинство людей в комнату с войлочными обоями и дверью без ручки.
– Но зачем? - воскликнул Форд. - Что такого ценного в этом корабле?
– Фиг его знает, - ответил Зафод. - Я так думаю, что если бы я знал, почему мне так нужен этот корабль и что в нем такого ценного, то это проявилось бы на мозговом сканировании, и я в жизни бы не прошел тесты. Должно быть, Йуден рассказал мне много таких вещей, которые я до сих пор держу закрытыми.
– Так ты решил поковыряться в своих мозгах после разговора с Йуденом?
– Он умел уговаривать.
– Ну, старик... ты бы все-таки приглядывал за собой.
Зафод пожал плечами.
– То есть, я хочу сказать... Ты ни малейшего понятия не имеешь, зачем ты это сделал? - спросил Форд.
Зафод задумался, и по лицам его поползли тени сомнений.
– Нет, - сказал он наконец. - Похоже, что я не пускаю себя в свои тайники. Однако, - добавил он, поразмыслив, - я могу себя понять. На моем месте я бы не доверял себе ни на дохлую крысу.
В это мгновение последняя планета в каталоге исчезла из-под их ног, и вернулся подлинный мир.
Теперь они сидели в обитой бархатом приемной, уставленной стеклянными столиками, на которых стояли призы и кубки.
Перед ними стоял высокий магратеянин.
– Мыши готовы вас принять, - сказал он.
30.
– Ну, вот, теперь ты знаешь все, - промолвил Старпердуппель, мимоходом машинально пытаясь прибрать хоть что-то в феноменальном беспорядке своего кабинета. Он поднял из кучи лист бумаги, не придумал, куда убрать его и опустил обратно в кучу, которая немедленно развалилась и разъехалась по полу. - Глубокое Раздумье спроектировало Землю, мы построили ее, ты жил на ней.
– И вогоны уничтожили ее за пять минут до окончания работы программы, закончил Артур не без злорадства в голосе.
– Именно так, - подтвердил старец, оторвавшись от печального созерцания комнаты. - Десять миллионов лет планирования и трудов уничтожены в один миг. Десять миллионов лет, землянин! Ты можешь представить себе это время? Цивилизация галактического масштаба могла бы пять раз развиться из одного червяка!
Старпердуппель помолчал.
– Вот она, сила бюрократии! - добавил он.
– Вы знаете, - задумчиво проговорил Артур, - а ведь это многое объясняет. Всю жизнь меня преследовало странное чувство, что в нашем мире что-то неправильно. Что-то очень большое и нехорошее. И никто не мог сказать мне, что именно это было.
– О, нет, - махнул рукой старец, - это совершенно нормальная паранойя. Это чувство известно всей Вселеной.
– Всей Вселенной? - переспросил Артур. - Но если оно известно всей Вселенной, это что-то да значит! Может быть, где-нибудь за пределами известной нам Вселенной...
– Может. Что с того? - Старпердуппель не дал Артуру разогнаться. -Должно быть, я уже стар, - продолжил он, - но я считаю, что шансы узнать, что происходит на самом деле, столь абсурдно малы, что нам остается только, я бы сказал, не задумываться об этом и делать свое дело. Взять, к примеру, меня. Я - дизайнер береговых линий. Получил приз за Норвегию.
Старпердуппель пошарил в куче мусора и вытащил оттуда большой прозрачный куб со своим именем на нем и объемной моделью Норвегии внутри.
– Какой во всем этом смысл? - промолвил он. - Не то, чтобы я смог понять. Всю свою жизнь я занимался фиордами. В какой-то момент они вошли в моду, и я получил главный приз.
Старпердуппель повертел куб в руках и, пожав плечами, бросил в сторону, небрежно, но так, чтобы тот приземлился на что-нибудь мягкое.
– В этой новой Земле, которую мы сейчас строим, мне дали Африку. И я, конечно же, делаю ее со всеми фиордами, потому что я люблю их и я настолько старомоден, что позволяю себе считать, что они придают материку очень милый стиль, барокко, если хотите, или рококо. А мне говорят, что это недостаточно экваториально. Недостаточно экваториально! - Старпердуппель горестно рассмеялся. - Какая разница? Наука, конечно, далеко шагнула вперед, но я предпочитаю быть счастливым, чем делать все, как надо.
– И вам это удается?
– Нет. На этом-то все и стопорится.
– Жаль, - сказал Артур сочувственно. - Ваш образ жизни выглядел весьма симпатично.
Где-то в стене замигала маленькая белая лампочка.
– Идем, - сказал Старпердуппель. - Тебе предстоит встретиться с мышами. Твое появление на этой планете вызвало немалый интерес. Его уже назвали, как я слышал, третьим самым невероятным событием в истории Вселенной.
– Какие была первые два?
– О, скорее всего, чисто случайные совпадения, - ответил Старпердуппель. Он открыл дверь и пропустил Артура в нее.
Артур оглядел его, потом себя и поношенный халат, в котором он лежал в грязи утром в четверг.
– Похоже, и у меня серьезные проблемы с образом жизни, - пробормотал он про себя.
– Прошу прощения? - переспросил старец.
– Нет-нет, ничего, - ответил Артур. - Я пошутил.
31.
Всем прекрасно известно, что легкомысленные слова могут стоить жизни, но мало кто понимает всю серьезность этой проблемы.
К примеру, в ту самую секунду, когда Артур произнес 'у меня серьезные проблемы с образом жизни', в ткани временно-пространственного континуума образовалась причудливой формы дыра, по которой его слова перенеслись далеко-далеко назад во времени и на почти бесконечное расстояние в пространстве, в далекую галактику, где неведомые воинственные существа стояли наготове, собираясь начать ужасную межзвездную битву.
Предводители воюющих сторон встретились в последний раз.
Жуткое молчание царило над столом переговоров. Полководец в-л-хургов, великолепный в своих
