- Нет! Я же ничего, ничего тебе не сказал!
Эйнлиэт расхохотался.
- Ты слаб, мальчик мой! Твоя душа для меня – как открытая книга, которую ты не смог во время захлопнуть!
По-прежнему злобно и жутко ухмыляясь, посланец Ганнуса обернулся коршуном и с пронзительным криком улетел прочь. А Рагхан упал на колени, схватившись за голову, рванул себя за отросшие черные волосы, прикусил губы и издал мучительный стон отчаяния, пронзающий душу ядовитыми ледяными стрелами. У него не получилось, опять не получилось достойно ответить своему истязателю…
- Нет, нет… Я ведь не хотел, чтобы так вышло! – почти беззвучно шептал мальчик. – Прости, Сильфарин. Я не хотел тебя предавать.
Сквозь узкий проход еще было видно, как кружил над волнами большой черный коршун. На охоту отправился...
Холодные пальцы несмело прикоснулись к запястью Рагхана, и мальчика передернуло: он уже успел забыть о присутствии в пещере Галлу. Девочка сидела рядом, глядя прямо в душу испуганно и преданно. И внезапно выдавила:
- Спааа-ибо.
- Что? – не сразу понял Рагхан.
Галлу сделала вдох и зажмурилась. Она очень, очень старалась…
- Спа-си-бо.
Он не знал, почему ему вдруг стало больно от этого простого слова. Устало выдохнул:
- За что спасибо-то?
Но Галлу только громко замычала, усиленно замотала головой и упрямо повторила:
- Спа-си-бо.
Ночью Эйнлиэт вернулся. Влетел в грот вместе с пронзающим до костей ветром, склонился над проснувшимся Рагханом, близко-близко лицо поднес и сверкнул глазами. Протянул свою горячую ладонь и погладил сжавшегося в комок мальчика по лицу… Прошептал ласково:
- Ничего, ничего, мой хороший, я научу тебя его ненавидеть.
- Но я не хочу…
В темноте глаза блеснули яростью. А Эйнлиэт зашипел змеей и пообещал:
- Тогда заставлю!
Глава 12
Сильфарин лежал на низенькой софе и, ни о чем не думая, смотрел на освещенную факелами противоположную стену комнаты, когда на ней заплясала женская тень. Вздрогнув, мальчик поднялся и бросил взгляд в сторону аркообразного входа: в проходе стояла та же служанка, что встретила их днем.
Ругдур и Улдис поднялись ей навстречу, глядя с нетерпением, однако девушка смотрела только в глаза Сильфарину.
- Госпожа согласилась принять тебя. Но только тебя одного.
- А почему нам… - начал сатир, но Ругдур остановил его, предупредительно стиснув плечо и глянув хмуро и строго.
- Идем. – Служанка протянула мальчику руку.
Она провела его по длинной аркаде, по обеим сторонам которой стояли пышные клумбы с нежно- белыми цветами. Легкий вечерний ветерок, влетая в холл через высокие окна, мерно раскачивал тонкие стебли и дотрагивался до кожи на лице Сильфарина, щекоча ее кончиками каштановых прядей. В конце аркады обнаружилась скрытая тенью дверь, украшенная вырезанными на красном дереве узорами и рунами. Служанка слегка толкнула ее, все еще сжимая руку мальчика, и тут же почтительно поклонилась.
- Он здесь, госпожа.
И Сильфарин замер: голос, который отозвался на эти слова изнутри сумрачной комнаты, таил в себе столько глубокой и звенящей силы, что сковывал по рукам и ногам, прижимая к земле, но в следующее мгновение поднимая ввысь и повергая в благоговейный трепет.
- Пусть мальчик войдет, Ниршэ…
Служанка посторонилась, пропуская Сильфарина в мягкий полумрак обители мудрейшей из Великих. Сердце мальчика забилось чаще: если верно то, что он услышал от вумиана из таверны, Абха сможет помочь ему найти Свет. Как никто другой.
Если захочет…
Ступив через порог он прежде всего низко поклонился и только потом решился поднять глаза на госпожу Талавира. И был поражен безупречностью возникшего перед ним лица.
Он даже не знал, можно ли было назвать это лицо красивым – весь светлый облик, что он узрел в то мгновение, стоял много выше понятия земной красоты. Существо это было подобно ангелу с совершенными, идеальными чертами. Легкая улыбка, дарующая покой и радость, лежала на нежных губах, и дивное сияние струилось из выразительных голубых глаз, как будто там, в глубине, бил ключом неистощимый источник силы, милосердия и веры. И любви к миру, призванной освещать и созидать. Вот она – Великая. Она на самом деле дарила свет: он сиял на ее челе и в медовых волосах, он пролег в складках белого платья, отороченного золотой нитью…
- Здравствуй, дитя мое, - ласково приветствовала мальчика Абха.
Он вздрогнул и пришел в себя.
- Я… не могу выразить своего счастья, госпожа. Счастья от того, что имею честь говорить с тобой.
Абха улыбнулась.
- А ты обучен хорошим манерам. Присядь рядом со мной. – Она указала на мягкий пуф по правую руку от себя. – Чего ты хотел?
- Увидеть Палнаса.
- Но зачем? И откуда ты узнал о нем?
Она как будто даже не удивилась. Знала? Догадывалась? Но на то она и Великий вумиан, пусть даже слабее Телькхура и Игвейда. А что еще ей известно о нем? Наверное, все-таки не все, раз задает вопросы…
- Мне… рассказал крихтайн Альдер. Мы встретились в Арумане, и он…
Абха встрепенулась, наклонилась и схватила мальчика за руку. От этого прикосновения по коже поползли мурашки. А может, и не от прикосновения вовсе? Может быть, оттого, что Сильфарин не ожидал… нет, напротив – как раз ожидал такой реакции. В глубине души. Теперь он готов был поверить любым словам о молодом провидце – окончательно в его фигуре запутавшись. Наверное, даже если бы сыну Рунна сказали, что Альдер – сам Создатель, мальчик бы очень серьезно подумал, прежде чем отрицать это.
Последние дни, показавшиеся безумной и жестокой игрой, научили верить во все.
- Почему ты так напугалась, госпожа?
- Ты видел ученика Палнаса? – голос Великой дрогнул.
- Да. А он… Что-то не так?
Она выдохнула и, взяв себя в руки, вновь откинулась на спинку кресла, чуть прикрыв глаза.
- Нет, все в порядке. Просто уже довольно давно Палнас отправил его на восток с очень важным поручением, и все мы переживаем… - Абха вдруг осеклась. – Но это большая тайна.
Сильфарин разочарованно опустил подбородок и тяжело вздохнул.
- Да, Альдер уже дал мне это понять. Но он предсказал мне, что я стану учеником Великого.
Наступило продолжительное молчание. Тишину богатых покоев нарушало лишь потрескивание дров за каминной решеткой – да едва различимый шорох тонких занавесок. Наконец Абха произнесла:
