- Неужели Мудрейшая совсем ничего не видит?
- Я вижу. – Абха вздохнула и отвела взор. – Вижу. Но то, что открывает мне Правда, ужасно и темно.
- О чем ты?
- По просьбе Сильфарина я искала Свет. Но… но я не вижу Света! Нигде. Кругом только непроглядный мрак. И лишь дьявольский огонь еще позволяет взору различить смутные тени, что движутся по дороге жизни. Дьявольский огонь, исходящий от горящих кроваво-алым глаз самого Ганнуса! – Абха вскочила на ноги и стала без цели бродить по комнате. – Я вижу людей, сестра. Я вижу, как разрастается их племя, превращаясь в народ. Я вижу, как тьма раскидывает крылья над Каллаоном, над Талавиром, над всем Андагаэном… Тьма наползает на вершины Эвильских гор, и уже мертвые, но еще теплые тела жителей Галь-та-Хура и их врагов из Даонхалла разбиваются о камни. Я вижу пожар, охвативший весь Рионский лес! Я вижу, как рушатся стены Заршега, я вижу падение Арумана… Перед моим взором стоит Великий Палнас – и он уходит, уходит куда-то, где нет Рунна и мир не такой, как сейчас. А вумианы превращаются в крохотную горстку жалких потомков древнейшего народа, оттесненную людьми к западному побережью. Рельмы… рельмы вообще почти стерты с лица земли! Кругом только люди. Люди и волки. И повсюду кровь…
Сайибик поднялась и крепко обняла Абху. А та лишь обессиленно прошептала:
- Я не могу помочь мальчику. Прости меня, Рунн. Ты послал ко мне своего юного сына, а я… Я, правда, не могу.
- Тогда ты должна обратиться за помощью к Палнасу, - твердо сказала Сайибик.
Абха высвободилась из ее объятий и распрямила плечи.
- Ты ведь знаешь: он в Каллаоне, отрезанном от нас войском крихтайнов.
- Мы должны найти способ. Каким бы абсурдным он ни казался.
- Сайибик…
- Абха, ты мудра. Я уверена в этой истине больше, чем в какой-либо иной. Ты мудра. Ты мудрее всех. А мудрецы всегда осторожны и предусмотрительны. – Сайибик сверкнула глазами. – Но, помимо мудрецов, есть еще безумцы – глупые и расторопные. Сломя голову, бросаются они в огонь, чтобы либо погибнуть, либо выйти из него героями!
Абха глянула с нежностью и ласково потрепала сестру по щеке.
- Ты всегда была дерзкой искательницей приключений, Сайибик.
- Да… - Она вздохнула, наблюдая за тем, как зажигаются на небе звезды. – Из меня плохой Великий вумиан.
- Когда-нибудь, я уверена, и тебя, моя милая, назовут Учителем. С большой буквы.
Сайибик крепко стиснула руки Абхи и прижалась к ним губами.
- Пожалуйста, давай пойдем с ним в Каллаон.
Мудрейшая долго не отзывалась…
- Нет.
- Да почему же?!
- Потому что он еще не готов, девочка моя. Его душа открыта и беззащитна, и тень легко пустит в нее свои корни, если мы не будем осторожными. Через него тень найдет ключ к свету и сокрушит его... Понимаешь? Стремясь к Свету, мальчик может разрушить весь мир. Против своей воли. – Абха закрыла глаза. – Я очень, очень явственно вижу эту картину. Сейчас ему лучше укрыться от глаз своих врагов…
- Талавир – не достаточно надежное место, чтобы скрыть Сильфарина от Эйнлиэта! – воскликнула Сайибик. – Ведь это об Эйнлиэте ты сейчас говоришь?
Абха отвернулась и уперлась лбом в стену.
- Прошу: оставь меня одну.
Поколебавшись, Сайибик вышла из покоев сестры, а Абха опустилась на колени и, запрокинув голову, стала беззвучно молиться Рунну. Мудрейшая из Великих была в растерянности. А ее младшая сестра… Нет, она не могла видеть всего. И не поймет…
Кто-то легонько потряс Сильфарина за плечо, и мальчик открыл глаза. Перед ним было лицо девушки – очень похожей на Абху. Только совсем другое.
- Кто ты?
- Тсс! – Она приложила палец к губам, озираясь по сторонам, и поманила мальчика ладонью.
- Зачем мне прятаться от своих друзей? – недоумевал Сильфарин, тоже оглянувшись на спящих Ругдура и Улдиса.
- Я и не прошу тебя прятаться от них, - прошептала ночная гостья. – Я просто не хочу, чтобы нас услышал еще кто-нибудь… Особенно Абха.
- Ты что, скрываешься от Мудрейшей? – изумился мальчик.
- Умоляю, тише! – Незнакомка прикрыла рукой его рот. – Я хочу помочь тебе добраться до Каллаона.
Пользуясь тем, что Сильфарин не мог говорить от охватившего его волнения, девушка быстро зашептала:
- Моя сестра, Великая Абха, сказала тебе, что даст ответ завтра. Я знаю, каким будет ответ: Мудрейшая ничего не скажет тебе о Свете Рунна. И захочет спрятать тебя до лучших времен в каком-нибудь далеком-далеком городке на западном побережье Амариса. Пока ты не подрастешь. Вот какое решение приняла Абха.
Сильфарин вскочил и крепко, изо всех своих сил, схватил девушку за запястья. И замотал головой, будучи не в силах вымолвить ни слова. Только губы беззвучно шептали:
- Нет…
- Я помогу тебе и твоим друзьям. Но нужно уходить прямо сейчас.
- Как тебя зовут?
- Сейчас не время, чтобы…
- Нет, скажи! Я чувствую, что ты не просто так появилась в моей жизни. Так же было с Ругдуром. И я тогда не ошибся…
- Сайибик, - поспешно ответила ночная гостья, явно все больше волнуясь. – Быстрее, Сильфарин! Буди спутников. Твой конь уже ждет нас во дворе.
Глава 13
Они прятались от ночного патруля крихтайнов в темноте узкого прохода между двумя домами. Дождь поливал мощеную камнем улицу, мелкими ручейками струясь по длинным и извилистым трещинам. Вода, стекая с крыши, лилась прямо на гриву Тенкиуна, и конь то и дело встряхивал головой и бил копытом по земле. Хорошо, что подковы совсем не звенели. Впрочем, как и всегда.
Стук сапог воинов Файлиса становился все более отдаленным, и Улдис осторожно высунулся из укрытия, оглядывая пустынную улицу, как вдруг с противоположной стороны прохода их окликнул чей-то громкий шепот:
- Эй, что вы там делаете?
Они разом вздрогнули и обернулись на голос: прислонившись одним плечом к стене, перед ними стоял ухмыляющийся Норах, и даже в темноте глаза его слегка поблескивали непонятным весельем. Вне покоев Великой, где приходилось обсуждать лишь серьезные дипломатические вопросы, свон показался молодым (не старше Ругдура), простодушным, бравым и даже немного беззаботным.
- Прячетесь? – понимающе хмыкнул посол Каррока. – От крихтайнов или от госпожи Абхи?
Его проницательность поразила даже Сайибик. И все-таки она первая справилась с удивлением и бросила холодно:
- Не думала, что ты еще здесь, свон.
- Я как раз собирался взлетать, только решил прежде пройтись по ночному Талавиру. Не часто ведь
