Турецкого:
– Не убежит? – и кивнул за дверь.
– Куда ему!
– Эй, да перестань ты ее лапать! – ткнул он полковника в плечо. – Ты плащ на ней расстегни, развяжи там... чего надо, грудь освободи, чтобы дышала... Я удивляюсь, Саня, – сказал, отворачиваясь от лежащей женщины и суетящегося над ней полковника, – неужели их всех так ничему и не научили? Даже собственную бабу в чувство привести не могут...
– Успеет еще, научится, – примирительно сказал Турецкий.
– Вряд ли уже, – тяжко вздохнул Грязнов и вытащил из кармана телефонную трубку. Нащелкал номер. – Привет, это Грязнов. Подошли-ка сюда ко мне криминалиста и врача. А следователь с опером уже на месте. Пиши адрес... Ну пойдем, Саня. А вы, Евгений Яковлевич, теперь, надеюсь, поняли, с кем дело имеете? Или все сомневаетесь? Ну так вот, если нет, садитесь и пишите. А вот, кстати, и ваш защитник. Привет, Николай, – сказал он вошедшему в приоткрытую дверь Щербаку. – А это твой клиент, – Грязнов показал на Селезнева. – Головой отвечаешь.
– А там, на площадке, не ваша работа? – спокойно спросил Щербак. – Здравствуйте, Александр Борисович.
– Его, – показал Грязнов на Турецкого.
– Вполне профессионально, – одобрил «работу» Щербак. – Лучше, пожалуй, даже я не справился бы. Ему вообще противошоковый неплохо бы.
– А у тебя есть? – спросил Грязнов.
– Все необходимое всегда с собой.
– Ну пойдем, сделай ему. А мы с ним поболтаем, Саня, да? Пока люди подъедут. Сдается мне, что мы с ним знакомы... Знаешь откуда? Это он меня в дом Джамала не пустил! Точно, узнал!..
Выходя, Турецкий остановился, прислушался и уловил наконец журчащий тонкий звук стекающей в фонтанчике воды. Подумал, неплохо бы вот эдакое соорудить у себя дома – для Ирины с Нинкой. Вот бы радовались. Но подумал об этом как-то посторонне. Ведь дорогое удовольствие, а «где деньги, Зин?»...
Было уже поздно, когда Турецкий с Грязновым уселись наконец в кабинете Кости Меркулова и занялись восхвалениями друг друга. Нет, в самом деле, смотри, сколько удалось дел провернуть!..
Вышедший проводить их на лестницу полковник Селезнев неожиданно узнал лежащего на полу бандита. Снял шляпу, плотно сидевшую на лысой голове, сказал:
– Я не уверен стопроцентно, но можно проверить. По-моему, это Ахмат... как это говорили? Оруженосец нашего Джамала Джафаровича, так?
В ответ Ахмат лишь яростно сверкнул глазами, чем окончательно и выдал себя. А теперь, даже если бы он стал клясться, что действовал исключительно по собственному почину, ему бы уже никто не поверил.
Пистолет эксперт-криминалист увез с собой, хотя и Турецкий, и Грязнов прекрасно понимали, что оружие «чистое» и предназначено было совсем для другого. Наверняка Ахмат собирался сперва прикончить супругу полковника, потом его самого, сымитировав самоубийство, а пистолет вложить в руку Селезнева. Ну что ж, вполне в духе некоторых плохих традиций, когда какой-нибудь султан или кто-нибудь из бывших советских «вершителей судеб», уходя и «хлопая на прощание дверью», на всякий случай забирал с собой и жену. Чтоб другому не досталась? Или из иных соображений?
Ситуация с пистолетом обсуждалась на лестнице, пока врач осматривал бандита, удивляясь, каким образом тот сумел нанести себе сразу столько увечий.
А когда все закончилось и бандита унесли вниз, Турецкий все-таки не удержался: уж очень не давал покоя ему тот фонтан в квартире.
– Странно, Евгений Яковлевич, – сказал он, приготовившись тоже спускаться. Грязнов уже пошел, но придержал шаг. – Детей у вас вроде нет... Так кому ж все то великолепие?
Селезнев молчал, но скулы его играли.
– Идем, Саня, – позвал снизу Грязнов, – еще много работы...
– Позавидовал, значит? – ухмыльнулся Меркулов.
– Да, Костя, – вздохнул Турецкий. – Грешен...
– Злей будешь, – подмигнул Грязнов.
– Да уж дальше некуда, – отмахнулся Турецкий. – А что касается этого Ахмата – его пришлось в госпиталь отправить, сильно разбился, понимаешь, при ударе о стену. Даже врач удивился.
Меркулов слушал, переводя подозрительный взгляд с Турецкого на Грязнова и обратно, но никакого подвоха с их стороны не замечал. Вот же спелись, сукины дети!..
– Но я полагаю, что будет очень правильно, если мы его проверим по чеченским делам. Надо будет дать толковую ориентировку. Кстати, осматривая его, врач заметил, что у него уже было тяжелое, судя по всему, осколочное ранение, после которого он лечился. Врач опытный, и если он говорит, что лечился не у нас, я считаю, верить ему можно. У них же, у эскулапов, свои заморочки, они друг друга по почерку узнают, представляешь, Костя?
– Ладно, ты мне зубы не заговаривай, – покачал поднятой ладонью Меркулов. – Что смогли узнать?
– А он молчал, сверкал глазами и зубами скрипел. Но мы знаем, кто он и откуда. Поэтому мы со Славкой подумали, что самым своевременным будет вызов сюда или на Петровку господина Багирова-младшего. У нас уже накопились вопросы к нему.
– Ты что по этому поводу думаешь, Вячеслав? – Меркулов посмотрел на Грязнова.
– Да я в общем-то согласен с Саней...
– Как-то не очень уверенно говоришь. Нет? Показалось?
Турецкий удивленно посмотрел на Славку: странно, ведь обсудили уже!
– Извини, Саня, – отчего-то морщась, сказал наконец Грязнов, – но пока мы ехали, мне еще одна мыслишка закралась в голову. Если не возражаешь, конечно?
– Да не тяни!
– Костя, я сегодня с Назаром разговаривал. С Назаровым, ты, возможно, помнишь его, он одно время у нас в ГУУРе пахал. А после его в Душанбе перевели.
– Знаю, о ком ты. Он сегодня там Агентство по наркотикам возглавляет.
– Вот-вот. Как я понял из нашего почти эзоповского разговора, у него имеется компра на Багирова- среднего, который, оказывается, недавно был у них и вел секретные переговоры. Можно догадаться о чем. Так вот, в этой связи я подумал, что, может быть, гораздо лучше было бы сейчас немного подождать? Ну взяли мы Ахмата. Пусть Джамал поволнуется, поищет его. Понервничает, наконец. А мне Назар обещал помощь, причем в самое, возможно, ближайшее время. Мы вправе его немного поторопить. А когда он выдаст нам необходимые материалы, мы и загребем одним махом двоих братьев. Что будет старший делать? Естественно, приведет в действие все механизмы, чтобы спасти их, вытащить из клетки, так? И я почти уверен, что он хоть и хитрый дипломат, но в крайних ситуациях никто не застрахован от ошибок, наверняка в чем-нибудь допустит промах. А мы постараемся оказаться рядом и с ходу возьмем eго за... – Грязнов оборвал свою убедительную речь и, зная, что Костя не выносит грубости, тем более расхожего мата, замолчал, глазами и жестом руки изобразив, что он имел в виду.
Оказалось еще более убедительно, и Турецкий расхохотался. А Костя только с легким осуждением, но и с улыбкой покачал головой.
– Есть логика, – согласился Турецкий. – Хотя очень хочется взять за это самое всю их шоблу.
– Ну что ж, господа юристы, – как в давние времена, сказал вдруг Меркулов, – я тоже готов согласиться с Вячеславом. Но тебе придется еще раз выйти на твоего Назара... Послушайте, ребятки, – словно вспомнил что-то, – а ведь я могу помочь! Ну как же! У меня есть один человечек в ФАПСИ...
– В нужный момент, Славка, – заметил Турецкий, – у нашего Кости всегда совершенно неожиданно находится именно «человечек», который к тому же обретается в нужном месте. Заметил?
– Старик, куда нам с нашим рылом! – развел руками Грязнов.
– Не острите, мальчишки, – неожиданно серьезно заметил Костя. – Вячеслав, я попробую, может быть, еще и сегодня обеспечить тебе закрытый канал. Чтоб вы могли поговорить без этих ваших эзопов. Грамотеи фиговы...
