не собирался. По селу пошли слухи, что в доме отца Николая поселился призрак, стерегущий клад. Однако пацаны - народ не больно-то боязливый, и кто-то со временем подал идею возобновить поиски сокровищ. Как ни странно, но наша карта еще уцелела и, воспользовавшись ею, группа ребят отправилась на раскопки. Я в этом деле уже не участвовал: как раз школу тогда заканчивал и готовился к экзаменам. Но хорошо помню, как пацаны принесли небольшой ларец, отделанный гранитной крошкой. Чтобы добыть это сокровище, им пришлось перерыть всю детскую комнату в доме отца Николая, причем на глубину в аршин! Но, несмотря на этот тяжкий труд, они были счастливы и их глаза светились гордостью. Почему мы в первый раз ничего не нашли? Да просто оказалось, что Лизка и Лешка перепутали Варькину кроватку и поэтому невольно пустили нас по ложному следу. Ларец тот закрыт был на маленький замочек, который сильно заржавел и открываться никак не хотел. Пришлось сбивать его ломиком. Когда крышку открыли, то все думали, что увидят золото и серебро, собранное отцом Иоанном с дорогих окладов старинных икон, но нашему взору предстало нечто совсем другое.
В ларце оказалось два медных венчальных кольца, два бронзовых подсвечника, потертая Библия, пакетик ладана, пачка свечей, небольшой серебряный крестик на цепочке да похоронный набор. Почти все так, как и было указано в той записке. Только вот зачем надо было батюшкам так надежно припрятывать это добро? Пацаны, обнаружив хоть какой-никакой клад, утешились и успокоились, раздав свои находки бабушкам. А вот некоторые из мужиков, наоборот, воодушевились этим событием и стали проводить свои раскопки по всему двору, саду и огороду. Искали клады и в доме: печь разобрали полностью, погреба проверили, потом окна, двери, косяки повынимали и принялись за стены и крышу. Это продолжалось до тех пор, пока не обвалились сенцы, и бревно сломало одному мужику ногу и ключицу. После этого все работы свернули и усадьбу отца Николая оставили в покое. Сейчас от дома остался лишь один заросший бурьяном фундамент. Так что, ребятки, искать там теперь что-либо глупо и бесполезно...
- А может, клад спрятан все же в Никольском храме? - предположил я, закидывая на воз последний навильник травы.
- Вряд ли. Когда отец Иоанн хоронил свои сокровища, здесь шли еще службы, и запрятать незаметно столько добра в стенах храма было просто невозможно. Кто-нибудь обязательно бы это заметил. Тогда ведь наша церковь не была такой заброшенной. Конечно, отец Николай мог как-то помочь лучшему другу схоронить в храме самое ценное, но только немного из того, что было в Преображенском храме. Все богатства тут не уместились бы, так как и Никольский храм тоже был не из бедных. После его закрытия все убранство описали и куда-то аккуратно вывезли. Отец Николай ничего не прятал, хотя говорили, что золота и драгоценностей в храме оказалось очень мало, похоже, самое дорогое тоже ушло в сокровищницу отца Иоанна, еще задолго до закрытия нашей церкви. Да и глупо было бы, сынок, прятать что-то в храме. Ведь тут стали бы искать в первую очередь. И искали ведь и у нас. Все вокруг Никольского-то перелопатили и в подвалах шарили. Да и пол тут не раз меняли, и кровлю... Нигде ничего не попадалось... Разве что тайник какой имеется мудреный. А как сделали в церкви склад да завезли туда всякую гадость, так никто с тех пор в храм и не ходит. Там и сейчас так воняет, как на поле во время подкормки удобрениями. Долго в этом помещении находиться не разрешают, угореть или отравиться можно, во как!
Поэтому и стоит наш храм целешенек. Никто не хочет брать себе для хозяйства аммофосные бревна, доски или кирпичи... И восстановить не восстановишь, так вот и стоит горемычный, как памятник безбожным временам. Эх-хе... - вздохнул дядя Миша и перекрестился, потом добавил: - Я вот как думаю. Клад, скорее всего, скрыт где-нибудь в лесу, в земле, в надежном убежище... А знает о его нахождении, похоже, один Господь! А то, вон, некоторые наши уверяют, что клад этот в озере лежит, что близ Преображенского-то находится, ну, вы знаете... (Мы согласно кивнули). Но я в это не верю. В воде все быстро придет в негодность, как ни хорони... Да и прошлым летом какие-то мужики из города приезжали, шарили, говорят, по дну, да ничего не нашли, кроме ракушек да пиявок. Такие вот дела, ребятушки. И мой вам совет - лучше вы этот клад не ищите. Здесь его все равно нет. А начнешь искать - только зря потратишь и силы, и время. Лучше уж вы потихонечку восстанавливайте храм, а мы уж потом всем миром как-нибудь его украсим и обустроим. Надо же как-то расплачиваться за грехи наших отцов и дедов...
Мы поблагодарили дядю Мишу за его столь интересный и содержательный рассказ. Трава уже была собрана и уложена на подводе в виде большой и ладной копны. Косарь остался очень доволен нашей работой и сказал, чтобы послезавтра мы зашли к нему за молочком, которое он решил подарить нашему лагерю. Потом дядя Миша тронул кобылу и направил повозку к своему двору. Мы пошли рядом, чтобы посмотреть, где он живет, и заодно взглянуть на руины дома отца Николая. Косарь расспрашивал нас о ходе восстановительных работ, и мы охотно рассказывали ему о проделанном уже труде. Когда проходили мимо каких-то густых зарослей, дядя Миша, небрежно махнув в их сторону, сказал:
- Ну вот, это и есть батюшкин дом... Как видите, одна поросль и осталась.
Зрелище, действительно, было малоприятное. Среди густого бурьяна и высоких кустов ирги и акации едва-едва виднелись мшистые и закопченные жалкие останки кирпичной кладки. Какая-то пестрая птичка, соорудившая себе гнездо в этих зарослях, живо порхала над развалинами и весело щебетала, не обращая на нас никакого внимания. Да, пытаться искать что-то среди этого нагромождения камней и корней было просто бессмысленно. Мы с минуту постояли возле зеленого островка и, вздохнув, побежали догонять повозку.
Дядя Миша угостил нас квасом, и мы, попрощавшись с ним, поспешили обратно к магазину. Петька ехал на своей Зоське еще в начале улицы, поэтому мы избавились от лишних объяснений по поводу нашего отсутствия. Я купил всем по мороженому, а кобылку угостил маковым рогаликом. Мы уложили сумки на подводу и, усевшись рядом с
