это чувствую. Скоро должно произойти нечто такое, что оправдает нас и возвеличит, а врагов посрамит! Не зря же я сюда приехал, не зря же мы вновь встретились, да и не просто так влипли во всю эту неприятную историю! Отец Иоанн, как видишь, на нашей стороне. Уж он-то не допустит, чтобы его клад заныкали бандиты, а о нас, его верных помощниках, обязательно помолится Господу!
- Спасибо, Жор! Я почему-то верю тебе! - сказала Пашка и, улыбаясь, взяла меня под руку. Мы пошли по дороге, напевая по очереди разные молитовки, кто какие знал наизусть, а «Верую...» и «Отче наш...» произнесли в едином порыве. День, между тем, разгорался. Природа оживала. Лес наполнялся веселыми трелями птиц и жужжанием насекомых. Все страхи и волнения, навеянные ночью, отошли от нас, и мы вновь наслаждались красотами земли нашей российской, ясным светом, солнечным теплом и юным и прекрасным летом... Вскоре дорога раздвоилась. Следов не было видно ни на одном из путей. Вопрос: «Куда идти?» у нас не возник - двинулись, как и подобает христианам, вправо. Лес был смешанный и постепенно сгущался, однако на дорогу не наезжал. Мы шли по кромке красноватой колеи и вслушивались в звуки леса. Через какое-то время наш слух отчетливо уловил рев мотора приближающегося к нам авто. Судя по всему, то был внедорожник «Нива» или УАЗ, так как другие машины легкого класса по этой дороге пройти не могли. Мы присели за куст шиповника: осторожность все-таки не помешала бы! Конечно, мы очень хотели встретить людей, но, как знать, не окажутся ли они злыми и коварными бандитами! По дороге не спеша, на правах хозяина, важно проследовал УАЗ, который мне показался уже знакомым. Не эту ли машину мы видели на дороге, ведущей к бандитскому логову? Мы переглянулись и останавливать джип не стали, ибо риск вновь столкнуться с людьми Кривого Назара был еще велик. Когда машина скрылась из вида, мы вышли из-за укрытия и снова двинулись вдоль дороги, которая пока и не собиралась заканчиваться. Прошел, наверное, еще целый час, а мы все шли и шли. И вдруг, когда я уже стал подумывать о хорошем привале, мы вновь услышали звуки жизни: звонкие человеческие голоса, дружный смех и крики, доносящиеся из глубины леса. Мы снова удивленно переглянулись и свернули с дороги. Стали осторожно приближаться к этому шуму. Судя по всему, в чаще проходило какое-то крупное мероприятие. Кто-то говорил в микрофон и колонки зычно разносили его голос по окрестностям. Потом слышались веселые восклицания толпы, шелест аплодисментов, музыкальные паузы, гудки машин, смех, свист, улюлюканье. Что же тут могло быть, в такой-то глухомани? Товарищеский матч местных команд на лесном стадиончике? Чествование какого-нибудь юбиляра? Праздник начала сенокоса? Пикник городских жителей? Свадьба экстремалов? Или тут снимали какой-нибудь фильм? Все это выглядело очень странно. День не выходной (а на селе-то их летом и вообще не бывает!), место глухое, вдали от населенных пунктов, дороги плохие. Кого же могла занести нелегкая в этот лес ясным июньским утром? Одно утешало, что это уж точно не люди Кривого веселятся после удачной операции, и что им, этим странным незнакомцам, нам, пожалуй, вполне можно будет довериться. Скоро мы приблизились к орешнику, за которым уже кое-где виднелась огромная поляна или даже просека. Там мелькали десятки человеческих фигур, блестели никелем автомобили. Голоса уже раздавались вполне разборчиво, и можно было сообразить, что же тут на самом деле происходит. Однако то, что мы услышали первым делом, буквально повергло нас в шок! Кто-то, невидимый еще нам, взял микрофон и начал крыть кого-то трехэтажным (а то и выше) матом!
- Господи, помилуй! - воскликнула Пашка и закрыла уши ладошками.
Правда, запала у оратора хватило ненадолго, и он оборвал свои излияния. В ответ ему раздались дружный смех, свист и возгласы одобрения. Кто-то отчаянно защелкал в ладони и заорал:
- Молодец, Кон, знай наших!
- Не понял, - протянул я, совсем уж пораженный происходящим и, сделав знак Прасковье, пошел взглянуть на место матерных баталий. Я осторожно раздвинул орешник и очутился на поляне. В центре ее возвышался подиум, наспех изготовленный из каких-то ящиков, досок и мшистых пней. На нем стояли колонки-усилители, торчал штатив микрофона. В одном из углов этой импровизированной сцены колыхался гигантский резиновый толстяк, напоминающий по виду злого героя из мультсериала «Охотники за привидениями». Чтобы это накачанное воздухом чудовище не взмыло к небу, его удерживала серебристая цепочка, закрепленная за лебедку на бампере стоявшего рядом «Лендровера»[17]. Всего на поляне я обнаружил шесть внедорожников и десятка два не менее крупных мотоциклов-байков. Сцену окружала толпа молодых мужчин и женщин, которые почти все были затянуты в черную и коричневую кожу со множеством цепочек, заклепок и другого металла. Сильная половина публики имела лысые головы, а слабая - носила умопомрачительные прически. И я заметил, что цвет волос у некоторых дам был голубым, розовым, желтым, огненно-красным, фиолетовым и даже зеленым! Невольно подумалось: «Скажите на милость, а разве бывают девочки с голубыми волосами![18]». В руках у слушателей виднелись сигареты разных марок и размеров, жестянки с тоником и пивом, глянцевые журналы, ветки папоротника. Кто-то снимал происходящее на кинокамеру, а кто-то запечатлевал наиболее интересные сцены на своем мобильном. На другом конце большой поляны были накрыты пять или семь походных столиков, выстроенных в ряд. На них с избытком громоздились всевозможные кушанья в стиле «а-ля фуршет». На подиуме хозяйничали ди-джей (парень в джинсах и черной куртке-косухе, с темными очками на глазах и ершиком волос на побритой голове, да еще и с пирсингом в ноздре и ухе) и две его ассистентки (девицы в узких кожаных брюках, в высоченных сапожках и очень коротеньких курточках, ноздри, ушки и пупки этих красоток тоже поблескивали вставленными в них бусинками). Лица этих девушек были так размалеваны, что едва узнавалась их принадлежность не только к прекрасному полу, а к человеку вообще! Пока я вел разведку, на сцену вышел какой-то коротышка в весьма потертых джинсах с рыжей кожей на коленях и сзади (как у ковбоя!), а выше пояса он носил лишь распахнутую кожаную безрукавку, полностью оголявшую его волосатые грудь и живот. На массивной шее мужчины блестела толстая серебряная цепочка. Новый оратор важно принял от ди-джея микрофон и, сплюнув в толпу жвачку, подошел к ухмыляющемуся воздушному толстяку и начал костерить его на все лады! Как говорится, не только святых, но даже и мертвых выноси! Публика тем не менее
