что можно было сказать: захлопнулось. Но одновременно поползло вниз переднее, за которым мелькнул короткоствольный автомат.
Павел отпрянул в глубь подворотни. Левая нога его зацепилась за тянувшийся вдоль ремонтируемого тротуара провод, а правая с размаху угодила прямо в брошенное на дороге строителями, ушедшими обедать, ведро с остатками побелки.
Опрокинутое ведро, грохоча, подпрыгивая и разбрасывая во все стороны белые маркие брызги, покатилось, пугая кошек.
Осторожно выглянув из-за стены, Шаров увидел, как автомобиль лишь слегка притормозил у банка и въехал в открывающиеся ему навстречу ворота голубого двухэтажного особнячка с белыми колоннами, притулившегося рядом с небоскребом. За воротами суетилась вооруженная охрана. Едва Асафьев въехал во двор, ворота автоматически закрылись. И лишь любопытные хоботки телекамер наружного наблюдения крутились из стороны в сторону над высокой каменной оградой...
Павел Шаров, выйдя из-под ненадежного укрытия арки, шагал в мокром белом ботинке по улице, не обратившей никакого внимания на инцидент, некоторое время оставляя за собой на асфальте все более блеклые следы. Он чертыхался. Многого ли он добился, играя в Пинкертона? Ну, похоже, расстроил злодею приятное любовное свидание... Да уж.
Наверное, можно купить «пушку», хотя не очень понятно, как это сделать. В конце концов, с майором можно посоветоваться. Пускай на уголовников выведет, что ли...
Но вот удастся ли воспользоваться оружием? Так, чтобы не самому стать мишенью для профессиональных стрелков, а попасть в убийц наверняка? Как подобраться к обоим бизнесменам вплотную, не рискуя стать третьей их жертвой из семьи Шаровых? Вопросы, на которые у Паши пока не было ответа. Но все чаще думалось о том, что надо искать какой-то другой – нетривиальный – путь...
Турецкий, хоть и старался не подавать виду, был не в духе.
Вроде бы все как раз складывалось нормально.
Подозреваемый сознался. Правда, нагородил еще всякого, что еще расхлебывать и расхлебывать. Но в целом задача была выполнена: оказалось, что дело возобновлялось не зря. Найден непосредственный виновник смерти молодой семьи Асафьевых. И есть указание на заказчика данного злодеяния. И никаких пока следов коррупции в славных органах дознания и следствия. То есть нет ни сведений, ни малейших оснований подозревать, что Ландырев или Максименко получили взятку за то, чтобы закрыть дело об автокатастрофе. Просто обстоятельства, спешка, самоуверенность и некоторая халатность исполнителей привели к тому, что первоначальные выводы следствия оказались неверными. Но теперь ошибка исправлена. И несчастным родителям погибших будет дан полный ответ. И о новых вскрывшихся обстоятельствах дела, и о невиновности должностных лиц во взяточничестве, и об административных взысканиях, которые все же придется на них наложить за недостаточно добросовестную работу.
Дома вроде бы тоже устаканилось.
Жена, выпустив пар, успокоилась на некоторое время. Дочка тоже дулась недолго. Тем более он сумел искупить свою вину сторицей, пообещав непременно прийти на очередной школьный спектакль. А попутно, в качестве компенсации за нанесенную обиду, выполнил еще одно свое давнее обещание. Нина, не так давно – к ужасу матери! – увлекшаяся фэнтези, потихоньку перешла от исторических сказок Семеновой к серьезным книгам по истории страны. Несколько раз бывала на автобусных экскурсиях по городам Золотого кольца и очень просилась в понравившийся Суздаль, который видела «мельком», хотя бы на пару дней.
Когда Александр Борисович сказал, что готов вечером в пятницу отправиться туда на все выходные, Нина запрыгала, как первоклашка, бросилась к нему на шею, чмокнула и умчалась в свою комнату, отыскивать в Интернете информацию о возможности ночевки в этом провинциальном городке. Надо сказать, что цены в древнем захолустье мало чем отличались от цен в московских отелях. Но напористость дочки была вознаграждена: на каком-то из туристских форумов она прочитала восторженный отзыв о квартирной хозяйке, сдающей туристам верхний этаж своего дома, превращенного в этакую частную гостиницу. Говорили об уюте, о радушии хозяев и о вполне божеской плате за место. Пока отец был занят своими преступниками, Нинка дала матери телефончик, ну и объяснила, чего от нее требуется.
В пятницу Александр Борисович сказал своим ребятам, чтобы в случае затруднений обращались к Грязнову, поскольку тот согласился побыть «оперативным дежурным» по делу Асафьевых на выходные. Ну разве что ядерная война случится, тогда, разумеется, и ему можно было сообщить. Все равно ведь будет на связи. С дьявольским изобретением мобильных телефонов никуда от работы стало не деться...
Раздав последние «ценные указания», он, что называется, удрал пораньше. И в пять пополудни семья стартовала, предварительно созвонившись с Суздалем, чтобы часам к девяти ждали.
Горьковское шоссе – не самая лучшая дорога в России, но «француз» вел себя вполне по-мушкетерски: быстро и ласково. Турецкий всегда старался не пользоваться своими прокурорскими «корочками» без надобности, поэтому правила обычно соблюдал. И только в поездках по трассе на дальние расстояния, как и всякий нормальный автомобилист, держал скорость километров на двадцать выше дозволенной. Честно снижая ее, когда встречные машины моргали дальним светом.
Остановились лишь однажды – в Лакинске, который славится местным пивом. Купили несколько пластиковых бутылок: на ужин, да хозяину «гостиницы» в качестве презента. Стольный град древней Руси Владимир миновали транзитом, полюбовавшись Золотыми воротами и куполами соборов из окна автомобиля.
При подъезде к Суздалю немного заплутали – свернули на Иваново. Но быстро спохватились и вернулись на окружную дорогу, ведущую к Покровскому монастырю. Первый же поворот налево, затем направо к частным домикам по грунтовой дороге – и на высоком пороге третьего строения от асфальта с распростертыми объятиями их встретила Ольга, хозяйка апартаментов.
– С приездом! – Она была искренне рада. Не потому, что заработок, а потому что ей нравилось делать людям добро. – Как добрались? Не блудили?
– Нет, – улыбнулась в ответ Ирина. – Только собираемся.
Турецкий локтем слегка подтолкнул ее под ребра. Веди, мол, себя прилично. Открыл было рот – сознаться, что немного заблудились, но сказать ничего не успел.
– И хорошо, – прежде него откликнулась улыбчивая хозяюшка. – Сегодня вторая комната у меня пустует. Поэтому весь этаж в вашем полном распоряжении.
Она на секунду призадумалась.
– А знаете что? Давайте мы девочку положим в своей комнате. Это ничего не будет вам стоить.
– Спасибо. Мы можем заплатить, – начал Турецкий.
– Нет-нет! – Ольга была настроена решительно. – Так вам будет удобнее. И никаких денег. Все равно комната не занята.
– Спасибо вам, – Ирина согласилась, и Турецкому оставалось только последовать ее примеру.
– Спасибо!
Перед тем как идти спать во внезапно обретенный «номер», Нина устроила родителям краткий ликбез.
Собственно, Александр Борисович однажды уже бывал в Суздале. Лет десять, а может, и пятнадцать назад он был тут в командировке, расследуя дело, связанное не то с убийством настоятельницы Покровского монастыря, не то, наоборот, с умерщвлением настоятельницей одной из послушниц. Тогда газетчики подняли шум, который поднялся аж до уровня самого Патриарха Московского и всея Руси, и по просьбе церкви и государства дело было поручено Генеральной прокуратуре. Убийцу изобличили, но подробностей Турецкий вспомнить не мог, как ни морщил лоб. Похоже, дружок, пора тебе и впрямь на покой, мрачно заметил сам себе Александр Борисович. Не иначе склероз начинается...
Впрочем, о том, что в монастыре покоятся останки Соломонии Сабуровой – жены великого князя Московского Василия III и четвертой жены Грозного Анны Васильчиковой, Турецкий знал. Как слышал и о том, что до переезда в Успенский монастырь на Ладоге здесь томилась первая жена Петра Великого Евдокия Лопухина. Но на этом его познания об этих исторических местах заканчивались. Поэтому он с удовольствием слушал исторические анекдоты, которые вспоминала дочь.
А рассказывала она забавные вещи о русском Нострадамусе Василии Васильеве, принявшем в монашестве имя Авель.
Родился пророк в середине восемнадцатого века в деревне Акулово под Тулой. До двадцати восьми лет
