«Странно, – подумал Денис. – Все это очень странно».
«Ксения» снова обняла «Антона». Приникла к его груди, сказала покаянно:
– Я только сейчас поняла, как я тебя люблю. Я так по тебе тосковала, бедный мой, несчастный, что я с тобой сделала?..
– Это я во всем виноват, я был слепцом, злым и жестоким негодяем.
– Что ты говоришь? Не говори так, ты меня просто сумасшедше любишь. Любовь все прощает...
– Но я убил человека. Друга!..
– Я понимаю, понимаю, – говорил Варшавский шепотом, – вам кажется кощунством, а, да?
Грязнов пожал плечами. Снова шла съемка, Варшавский и Грязнов стояли у стеночки.
– Да после такой раскрутки и грех было бы бросить проект.
– Да уж, – сказал Грязнов зло. – Раскрутка...
– Ну не так выразился, не так. Но, Денис, жизнь продолжается, искусство вечно, а есть надо каждый день, каждый, – виновато говорил Варшавский.
– Марк Семенович, – вдруг обернулся Грязнов к Варшавскому, – здесь человека убили. Может быть, убийца вот сейчас здесь. Может быть, это даже вы, так что не надо...
– Я не убийца, вы что, вы что?! – замахал руками Варшавский.
– Стоп, снято! Марик, я тебе голову оторву! – закричал режиссер. – У нас чистовая запись, а ты тут... Пошел вон!
– Да-да, – испугался Варшавский, – пойдемте отсюда.
И он увел Грязнова в комнату рядом с павильоном.
Но едва они сели, дверь открылась и заглянула бойкая тетка:
– А где массовка собирается?
– Нина Петровна, вы же знаете, статисты собираются в зале шестого павильона, да. В зале.
Тетка пропала. Варшавский улыбнулся:
– Ветеран студии. Во всех массовках ее увидите. Говорят, у Пырьева снималась, а, да. Вот это был режиссер! За актерами с палкой гонялся! А как матерился! Песня! А какие фильмы снимал, какие фильмы! Правда, бюджетец там не чета нашему – миллионы...
– А ваши тысячи откуда? – спросил Грязнов.
– Максимов принес в клювике, да.
– В тумбочке взял?
– Ага, есть у нас такая тумбочка – государственный бюджет называется, а, да, – развеселился Варшавский.
Грязнов пристально посмотрел на Варшавского:
– Это точно?
– Точнее не бывает, я ж эти деньги получаю, да.
Больше тут Денису делать было нечего. Он попрощался и вышел в коридор.
– Стоп! – закричал кто-то издали.
Режиссер бежал к Денису, отмахиваясь от своих помощников с их вечными проблемами и вопросами.
Когда догнал, приобнял Грязнова за плечи и повел его по путаным коридорам студии.
– Этот ничего, но класс – на порядок ниже, – говорил он про сценариста. – Не сечет. Не его история. Диалоги из рук вон плохо пишет. Знаете, у меня подозрение, что Кирилл написал конец, но интриговал нас до последнего... Вот бы найти.
Грязнов открыл уже было рот, чтобы сказать, но не стал. Потом произнес нейтральное:
– Да-да...
– Ведь он мне рассказывал. Так, набросками, намеками, эскизно... Там в конце кого-то должны были убить.
– Шестого, вы уже говорили.
– А вы его нашли?
– Кажется. Вот сейчас поеду и узнаю.
– Ну счастливо.
Возле его машины стояла Ксения.
– Подвезти не смогу, – виновато сказал Грязнов. – Тороплюсь на встречу.
– Ничего-ничего, я сама... – Она пожала плечами.
– Если Антон появится... – сказал Денис.
– Он не появится.
– Если появится Антон, – настойчиво повторил Грязнов, – пусть сразу же мне позвонит. Его убить могут, понимаешь?
– Он не появится!
Грязнов сел в машину и повернул ключ.
9
Мотор никак не заводился. Грязнов взглянул на часы. Набрал на сотовом номер:
– Эдуарда Николаевича будьте добры. Это Грязнов беспокоит... А давно?.. Если вернется, скажите, что я обязательно буду, мотор барахлит. Но я обязательно буду.
Наконец мотор фыркнул, завелся, Грязнов сорвал машину с места, словно это был гоночный аппарат. Вылетел на дорогу и погнал.
– Успею, должен успеть, – приговаривал он.
Снова набрал на сотовом номер, но тут же и отключил:
– Да чего я дергаюсь? Не опаздываю же.
Но все равно прибавил скорость, обходя попутные машины в опасной близости.
Долихачился.
Милиционер взмахнул полосатым жезлом, приказав Грязнову остановиться, но тот даже не замедлил ход.
– Да что я делаю? – сам себя обругал Денис.
И все равно гнал дальше, нервно поглядывая в зеркало заднего вида.
И точно, вскоре за ним пристроился милицейский «форд» с мигалкой и сиреной.
– Водитель «Жигулей», остановите машину! – по матюгальнику приказывали из «форда».
Грязнов и не думал останавливаться.
Милиция не отставала, но Грязнов волновался не из-за этого. Он снова набрал номер на мобильнике:
– Эдуард Николаевич не вернулся? Да нет, ничего... Да-да, мы с ним договорились... Я успею... Спасибо, извините.
И все это под гул милицейской сирены и голоса из громкоговорителя:
– Водитель «Жигулей» шестой модели, срочно остановитесь, иначе мы будем стрелять на поражение!
Ничего, он доедет до Лидского, тот им все объяснит. Все-таки Лидский работает в прокуратуре.
Денис наконец выскочил на нужную улицу, включил дальний свет фар и увидел: Лидский стоит у края тротуара и поглядывает на дорогу.
– Уф-ф... – только и произнес Грязнов.
Милиция его уже догоняла, да он и сам начал притормаживать, когда из переулка напротив вылетел джип с выключенными фарами, чуть не задел Грязнова, обогнал и помчался прочь.
– Срочно остановите машину! – гремел голос из динамика.
Грязнов высунул руку в окно, показывая преследователям, что он уже останавливается.
И в этот момент идущий посредине дороги джип вдруг резко свернул и всем своим огромным капотом полетел на Лидского.
– Э... Э! Э!!! – закричал Грязнов.
Но, конечно, Лидский его не слышал.
Глава двенадцатая
1
