– Вполне... Заметь, Костя, идея насчет Суриной Ларисы Сергеевны фактически не моя, а твоя! Ты ведь как раз с ней ко мне и шел, а?
– Тьфу! – искренне сказал, но при этом все-таки не сплюнул Константин Дмитриевич. – Ну ты и демагог, Саня, все-таки! Я что, предлагал покопать вокруг вдовы в ее родном городе? Да просто проверить, насколько прав мой знакомый, не более того! Нас же в первую очередь интересуют ее московские связи, если таковые все-таки имеются!
– Да?.. – Александр Борисович задумчиво посмотрел на своего шефа и друга. – Скажи, пожалуйста, а тебя не наводит ни на какие размышления одна малю-сенькая деталька?
– Что ты имеешь в виду? Давай без загадок!
– Да всего лишь небольшой психологический штришок: если помнишь, «ауди», из которой расстреляли обе машины банкира, шла на обгон мимо них в сторону Москвы.
– Ну и что?
– А то, что киллеру... точнее, киллерам куда проще и разумнее было бы не разворачиваться, после того как они сделали свое дело, в сторону области, а продолжить путь в столицу... Никому ведь и в голову не могло прийти, что суринские машины так быстро обнаружат – кому, спрашивается, надо в Новый год, да еще сразу после полуночи, куда-то ехать? И то сказать, что свидетель, обнаруживший их, решил отправиться к московским друзьям спонтанно, по пьяному делу.
– Я не понимаю, к чему ты клонишь.
– Как правило, киллер после выполнения задания уносит ноги в сторону своей базы, проще говоря, поближе к родному дому... Судя по всему, у наших родной дом не в Москве...
– Тебе не кажется, что твое рассуждение притянуто за уши?
– Не-а. – Саша покачал головой. – Ты и сам понимаешь, что в экстремальной ситуации – а наша ситуация даже для профессионального киллера экстремальная – любой человек действует по преимуществу рефлекторно... Погоди, если экспертам удастся восстановить номер автомата, а нам найти место его «приписки», выяснится, что владелец не москвич...
– А им удастся? – выразил сомнение Меркулов.
– Надеюсь!
– Оптимист ты, Саня. – Константин Дмитриевич крякнул, выбираясь из кресла. – Ладно, работай... А этого рыжего сопляка все-таки окороти... Тоже мне гений!
– Ну так я, значит, выписываю Яковлеву-младшему командировку, да, Костя?
– Черт с тобой, выписывай! – буркнул Меркулов уже с порога, выдержав для острастки паузу. И мрачно добавил свою любимую в таких ситуациях фразу: – Избаловал я тебя, Турецкий, до полного безобразия... На свою собственную седую голову!..
10
Красота Ларисы Сергеевны Суриной, о которой Турецкий был наслышан, сногсшибательного впечатления на него не произвела. И не только потому, что брюнетки были не в его вкусе: за прошедшие после гибели банкира дни, как дружно отметили позднее и Олег Александров, и Савва Васильевич, прихваченные Сашей в особняк покойного банкира, Лариса не то чтобы подурнела, но явно погрузилась в депрессию. Отчего внешность ее заметно поблекла.
Своих визитеров она встретила, закутанная в темный купальный халат, который был Ларисе велик – наверняка мужнин. Без грамма косметики на лице, с кое-как подколотыми волосами...
После того как печать с кабинета Сурина, расположенного на втором этаже, рядом со спальней супругов, была снята, женщина устало опустилась на диван, стоявший напротив письменного стола, и, уставившись в одну точку, не шевельнулась ни разу, пока бумаги покойного раскладывались по местам – в ящики и находившийся тут же сейф.
Впрочем, процесс не занял много времени, и Александр Борисович, до этого незаметно и молча наблюдавший за вдовой, вскоре присел рядом с ней на упомянутый диван.
– Лариса Сергеевна, – мягко заговорил он, – вы в состоянии сейчас ответить на несколько вопросов, возникших у нас в связи с гибелью вашего пасынка?
– Что? – Она подняла на него глаза, словно возвращаясь к происходящему вокруг из какой-то своей дальней дали, и, не сразу вникнув в суть вопроса, наконец безразлично кивнула. – Наверное... Но я его почти не знала, видела всего два раза...
– При каких обстоятельствах?
– При каких? – Она снова помолчала, слегка наморщив чистый, высокий лоб. – Ну... Первый раз вскоре после свадьбы. Анатолий заехал к нам на городскую квартиру поздравить. Тогда и познакомились...
– А на самой свадьбе он разве не был? – удивился Турецкий. Она отрицательно покачала головой:
– Нет, его тогда вообще в Москве не было, Вадик сказал, командировка какая-то... Ну а во второй раз мы увиделись уже на похоронах.
Лариса прерывисто вздохнула и умолкла.
– Вы знали, что помимо вас в качестве наследника в завещании Вадима Вячеславовича указан Анатолий Вадимович?
– Знала, – снова безразлично кивнула женщина. И вдруг, словно кто-то невидимый нажал кнопку пульта, переключив ее с одного режима на другой, вздрогнула и подняла на Турецкого глаза, в которых и слепой разглядел бы вспыхнувший внезапно страх. – Господи... – пробормотала Лариса. – Я... Я же хотела попросить... – Ее взгляд беспомощно метнулся к стоявшему у письменного стола Олегу, перескочил на Савву и вновь вернулся к Александру Борисовичу. – Вы не могли бы... Не могли бы выделить мне охрану?.. Я заплачу! Хорошо заплачу, у меня свой счет есть!..
– Охрану? – Брови Турецкого невольно округлились. – Но ведь у вас и так есть охрана!
– Я им больше не доверяю, никому!
Лариса вскинула руку к горлу, с силой вцепилась в халат:
– Я много думала в эти дни и поняла: кто-то же сказал убийцам, что Вадик с Верой выехали из дома! Понимаете, кто-то из них не просто сказал, а наверняка, после того как они уехали, позвонил... Да, позвонил этим подонкам! А я не знаю кто!.. Любой из них мог, а теперь... теперь еще и Анатолия... Разве вы, Савва Васильевич, – она перевела взгляд на следователя, – просто так звонили и говорили, что мне лучше удвоить охрану?..
– Вы знаете, – неловко шевельнулся Алексеев, – у нас так принято, можно сказать, на всякий случай, для гарантии...
– Бросьте!.. – неожиданно резко оборвала бормотание Саввы Лариса. – Я вовсе не дурочка, хотя некоторые так и думают... Но тут и дураку ясно, что кто-то убивает всех, кто имеет отношение к деньгам Вадика! Вначале – его самого, потом Толика, а теперь... теперь что же остается думать мне? Моя очередь, да?..
По щекам Ларисы уже вовсю катились слезы, пухлые губы подрагивали.
«Вряд ли такую сцену можно сыграть, не будучи гениальной актрисой, – подумал Турецкий. – Возможно, она и гениальная актриса, но вот то, что напугана всерьез, никаких сомнений...»
– Успокойтесь, Лариса Сергеевна, – он осторожно дотронулся до локтя женщины, обнаружив, что та дрожит, и окончательно убедившись в подлинности ее страха. – Не паникуйте, пожалуйста, очень прошу выслушать меня.
Сурина с видимым усилием взяла себя в руки и еле заметно кивнула.
– Ваша логика понятна и, в сущности, совпадает с нашей, хотя после опроса вашей обслуги и охраны у нас не сложилось впечатления, что кто-то из них может быть причастен к случившемуся... Однако сейчас показания и алиби, а также связи всех, кто находился в ту ночь здесь, тщательно проверяются... Это, как вы понимаете, требует времени. Согласен, вам нужны гарантии безопасности... Выделить вам охрану мы возможности не имеем, но выход есть.
Лариса посмотрела на него с надеждой.
– Вы слышали о таком ЧОПе – «Глория»?
Женщина отрицательно покачала головой.
– Ну тогда вам придется поверить мне на слово: надежнее его сотрудников в Москве вы точно не найдете. Все они когда-то служили в горячих точках, причем в качестве разведчиков... если это вам о чем-то говорит...
