побеседовать главный редактор. Это там, видите затемненное стекло? Прошу, ни слова об обстоятельствах нашего знакомства.
– Ладно. Не волнуйтесь, – успокоил его Владимир. – Да. Небольшая личная просьба. У вас еще работает такая активная девушка, Юлия Вербовская?
– А! – усмехнулся Белобокин. – Она пользуется спросом. Но для вас сделаем.
– Мне бы кабинетик отдельный! – высказал пожелание следователь.
– Без проблем. Вот там, – указал в сторону нескольких дверей Белобокин, – кабины для переговоров. Подождите пару минут. Она зайдет.
Поремский вошел в кабину размерами чуть больше телефонной будки и уселся на один из двух стульев. Через несколько минут дверь отворилась. Вошла чуть настороженная девушка. Из-за скромных размеров кабинета обстановка мгновенно стала интимной. Воздух наполнился всеми оттенками ароматов ее косметики. Владимир скользнул взглядом по огромным карим глазам, чуть заметной россыпи веснушек, остренькому подбородку и задержался на шнуровке в районе декольте. Репортерша, видимо, спешила и теперь глубоко дышала. При каждом вдохе невольно создавалось ощущение, что тесемки лопнут и ее женское естество вырвется наружу...
Владимир тряхнул головой, снимая наваждение, и произнес:
– Вам сказали, кто я?
– Нет, – ответила она.
– Я представитель Генеральной прокуратуры. Вот мои документы, – протягивая удостоверение, представился Поремский. – Репортаж со свиньей, в котором все вывернуто наизнанку, – ваша работа?
– Да! – по-боевому вспыхнув, ответила девушка.
– Не радуйтесь, – ровным тоном продолжил Поремский. – Скандала не будет. Я просто иду сейчас к вашему генеральному и беру его за одно место по результатам финансовой проверки. А в качестве откупного выдвигаю требование об увольнении журналистки Вербовской за непрофессионализм...
– Так ведь он же сам приказал! – надув губки, воскликнула Юлия. – И человека указал, которого необходимо подставить!
– Спасибо, – откинулся на спинку стула Владимир. – Вы мне очень помогли. О нашем разговоре, естественно, никто не узнает. Можете спокойно идти ковыряться в грязном белье.
– Знаете, на вашем месте я бы сильно не задавалась, – успокоившись, произнесла девушка. – Вам по роду службы приходится ковыряться не в меньшем дерьме!
– Значит, мы похожи и можем найти общий язык? – спросил Владимир, с трудом отрываясь от бюста и поднимая взгляд на уровень глаз.
– Не сомневайтесь, мы его найдем!
Владимир поднялся по прорезиненной лестнице с удобными пластиковыми перилами к двери с надписью золотыми буквами: «Главный редактор». Дважды стукнув, отворил дверь. В царящем прохладном полумраке сидел хорошо упитанный, гладко выбритый мужчина.
– Садитесь, – предложил Иванов. – Кофе, коньяк?
Поремский, отрицательно мотнув головой, утонул в мягком кресле. Редактор, оглядев его, удовлетворенно откинулся назад.
– Молодой человек, у меня к вам небольшое предложение. Вы по долгу службы владеете информацией. А мы за ней ведем охоту. Я прекрасно понимаю, что вам ее не на блюдечке приносят. И мне не требуются секретные материалы по ведущемуся следствию. Но есть открытая информация, ценность которой лишь в ее оперативности. А вам лишние деньги не помешают.
– И что, многие соглашаются?
– А вы посмотрите, кто на месте преступления оказывается раньше?
– Ну это милиция, – произнес, понимающе кивнув, Поремский. – А по нашему ведомству у вас в штате кто-то тоже есть?
– И даже очень высокие чины, – самодовольно улыбнулся редактор.
– Знаете, я недавно в Генеральной прокуратуре. Всех порядков, принятых в столице, не знаю. Пожалуй, посоветуюсь с начальством.
– Ни в коем случае! – возразил Иванов. – Во-первых, вам не разрешат. А если и позволят, то львиную долю прибыли заберет себе начальство. Кто стоит над вами?
– О, вы владеете информацией относительно нашей иерархии? Фамилия Казанский ни о чем не говорит?
– Начальник Следственного управления? Смело идите к нему и беседуйте на эту тему. Больше тридцати процентов гонорара не уступайте, впрочем, мы можем договориться, и я сам буду выплачивать ему. А ваш доход останется покрыт тайной.
– Точно? Я ничем не рискую?
– Да! С господином Казанским у нас взаимовыгодное сотрудничество уже несколько лет, – быстро затараторил Иванов. – Мы не только получаем от него информацию, но и сами ее поставляем, участвуем в спец–операциях: прикрытие и провокации.
– Недавно у нас шумели по поводу одной вашей статьи! Подозреваю, что без согласования с Казанским она не прошла бы.
– Вы очень проницательны. Чистой воды заказ! Ну что, по рукам?
– Простите, но дальнейший разговор перспектив не имеет. Я пойду, – произнес, вставая, Поремский.
– Ну что же, – вздохнул главный редактор, – надеюсь, с Белобокиным вы в хороших отношениях...
Поремский вернулся в Генеральную прокуратуру. Турецкого он застал сидящим на углу стола и разговаривающим по местному телефону. Тот кивнул Владимиру на кресло и продолжил:
– Ладно. Сам заскочу. Да, еще одна просьба. Три гильзы для отчета нужны Клавдии Сергеевне.
На другом конце провода задали вопрос, и Турецкий охотно пояснил:
– Участвовала в задержании. Прикрывала меня огнем. А ты не знал? Ну сам занеси. Ей будет приятно. Заверни во что-нибудь и не ори открытым текстом. А так намекни, мол, слышали, как вы отличились на той неделе ночью.
Александр Борисович нажал отбой и пояснил:
– Идиотизм. Мало того что требуют отчет по каждому выстрелу, так им и гильзы сдай! Представляешь: идет задержание, перестрелка, погоня, и опер, как последний кретин, бросается за гильзой после каждого выстрела! Хорошо, тут у одного дядюшка комендант полигона. Так он всю прокуратуру снабжает!
– Борисыч, у меня есть кой-какая информация. Сначала по мелочи. Помнишь, в газетенке Рюрика и всю Генпрокуратуру с нехорошим продуктом мешали? Провокация по заказу Казанского!
– Сдается мне, что и все остальное не случайность. Что ж, будем давить гадину твердой рукой Меркулова. А теперь давай о главном.
Поремский поделился информацией, добытой у Белобокина. Турецкий немного задумался и произнес:
– Фанаты «Спартака» – это странное сообщество со своей иерархией. Если наши друзья вхожи в него, то, думаю, занимают определенное место. Надо внедрять своего человека, но не знаю кого. Ребят много, однако чужака не примут. Необходимо годами тусоваться, чтобы войти в боевую дружину.
– Есть у меня один раздолбай, – произнес Поремский. – После моего ухода его тоже из училища выперли. Вовка Мовчан, кликуха у него Зека.
– Сидел? – сразу спросил Турецкий.
– Сидел, – кивнул Поремский.
– Надежный человек?
– Абсолютно ненадежный. Принципов никаких. Асоциальный тип. Продает с легкостью Иуды. Меня подставлял запросто. У него словно шило в одном месте. Мужику уже за тридцать, а все скачет, словно чертик. Жить ему, видите ли, скучно.
– И ты ему веришь?
– Как бы это объяснить? Да. До того момента, пока опасность будет щекотать нервы.
– Какая статья?
– Ну, там целый букет. Бзик у него на почве футбола. Кроме спортивных газет ничего не читает. Вечно
