животика. «Как же она красива, когда спит! – залюбовавшись, невольно подумал Курбатов. – Ее необходимо погрузить в летаргический сон и выставить на публичное обозрение».
Внезапно Дашка проснулась. Очарование сняло как рукой. Потянувшись, уставилась в глаза и произнесла:
– У тебя такой зверский взгляд, словно собрался устроить скандал.
– Нет. Просто мне надоело.
– Что надоело?
– Все надоело. Надоели эти разбросанные по всему дому прокладки и трусики, надоел вечный срач на кухне. Я хочу это тело, но оно недоступно! Мы занимаемся любовью, только когда приспичит тебе.
– Ты высказался? Мне тоже надоели твои вечные придирки, твое постоянное занудство, твоя невероятная прожорливость и всеядность. Твоя сексуальная ненасытность. Слушай, тебе надо просто найти дуру и жениться. Поверь, их много таких, которые будут испытывать счастье от мытья посуды и стирки твоих носков. А ты сможешь в любой момент пристраиваться сзади и удовлетворять свою похоть. Неужели, Саша, ты так и не понял? Я не та девушка, которая будет гладить твои носовые платки. Я создана для праздника! Мое призвание – дарить радость. Мне тоже надоел этот бардак, но если ты не способен заработать на домработницу, я для тебя слишком дорогая игрушка. Все, я ухожу.
– Ну и прекрасно. Вещички помочь собрать?
– Нет. Просто подумай, куда ты меня сейчас отвезешь.
– Как это?
– Я теперь девушка бездомная. Ради тебя ушла от обеспеченной жизни. Боже, ради кого я бросила все!
– Ничего, – успокоил ее Курбатов, – девушка с таким талантом быстро найдет достойную замену.
– Конечно, я не пропаду. Но мне необходимо несколько дней где-нибудь перекантоваться. Лучше, если это будет интеллигентный, не лишенный вкуса молодой мужчина.
– Одевайся. У меня есть на примете старая волосатая лесбиянка.
Курбатов побросал вещи Дарьи в автомобиль и повез ее по направлению к дому Поремского.
Оставив девушку внизу, Александр поднялся. Позвонил в дверь. Она приоткрылась.
– А, Саша! – сказал Владимир. – Случилось что?
– Да ничего особенного, – ответил Курбатов. – У тебя кто-нибудь в квартире есть?
– Нет. Один как перст.
– Ну и отлично. Володька, с тебя пузырь. Помнишь свою просьбу? Я тебе ее дарю.
Дверь захлопнулась. Курбатов принялся тарабанить. Снова появилась щель.
– Ей всего-то надо переспать пару ночей, – начал объяснять ситуацию Александр. – Не на вокзал же девчонку гнать. Вспомни, как сам приехал в Москву?
– Ну посели у себя, – посоветовал Поремский.
– Ага, когда там уже другая?
– Ладно, веди, но предупреждаю: на две ночи!
Курбатов побежал вниз и вернулся с девушкой. Она подняла глаза.
– Здрасте! – внезапно произнес Поремский.
Дашка нанесла Курбатову удар между ног и бросилась вниз. Поремский выскочил следом. Догнав девицу, Владимир прыгнул. Обхватив ее руками, рухнул на землю. Мгновения ей оказалось достаточно, чтобы впиться зубами ему в нижнюю губу. Несмотря на появившийся солоноватый вкус крови во рту, Поремский объятий не разжимал. Прихрамывая, появился Курбатов. Он замер в недоумении. Повел плечами и удивленно спросил:
– Может, объяснишь, в чем дело?
– Помнишь, я рассказывал о своих приключениях в лесном лагере, когда из меня пытались сделать мишень «Бегущий кабан»? Была там в банде девица-вампир, – объяснил Поремский. – Это она!
– Ах ты, ё..! – Курбатов выматерился.
Владимир отпустил девушку и встал. Дашка откинулась назад, показывая свою беззащитность. Следователи подняли и, удерживая за руки, втащили девицу в дом. Курбатов прихватил из автомобиля наручники. Ее приковали за руку к батарее отопления.
Вдруг Александр сел, снял ботинок и принялся его осматривать. Поманил молча Поремского и указал на тонкий, аккуратный кольцевидный шов. Поремский уловил. Жучок был вмонтирован в подошву. Он снял обувь, выставил на балкон. Затем произнес:
– Ну что, Дашенька? Твои хозяева уже знают, что ты в наших руках? Как они поступают с носителями ценной информации? Два варианта: либо сейчас на крышу вон того дома уже карабкается малолетний снайпер, а тебя мы оставляем напротив окна. Либо мы просто беседуем. Больше червонца не получишь и выйдешь лет через семь еще желанной и помудревшей.
– Лучше умереть молодой и красивой, – прозвучал ответ.
– Она знает, что мы блефуем, – произнес Владимир. – Конечно, мы сделаем все для того, чтобы защитить твою жизнь. Но ты должна знать: мы сделаем все и для того, чтобы защитить жизни других невинных людей. Прости, но это вынужденный шаг. Чего ты боишься больше всего? Старости и уродства?
– Володя, это шанс! – вскрикнул Курбатов. – Таблетки Волобуева!
– Правильно мыслишь! – подтвердил догадку Поремский. – Сейчас я девочке все разъясню! Деточка, профессор Волобуев на вашей совести? Не отвечай, я это знаю. Так вот, он занимался разработками в области новых медицинских препаратов. Одним из них была сыворотка против чрезмерного истощения. Один укольчик – и человек каждый день, практически ничего не съедая, набирает два килограмма. Делается она раз в неделю. И похудеть после практически невозможно.
– Да, вот фотография. – Курбатов сунул ей под нос фото лежащего в коме предполагаемого убийцы профессора. – Приглядись. Этого юношу ты должна знать. Профессор перед смертью успел вколоть вакцину.
– Рыжик... – выдавила изумившаяся Даша.
Поремский тем временем принес табурет. Постелил на него газетку. Поставил баночку со спиртом, ватку. Вскрыл упаковку с одноразовым шприцем, достал иголку. Сделав пропил, вскрыл ампулу с новокаином. Во– брал содержимое и выпустил в пузырек. Тщательно размешал. Втянул обратно в шприц.
– Саня, подержи, – попросил Поремский, – этого достаточно для прибавки десяти килограммов. С твоим ростом вполне нормально. Появятся небольшие галифе, слегка отвиснет задница и раза в два потолстеют руки. Ничего бесчеловечного я не делаю. Моя совесть чиста.
С этими словами он мазнул по руке, смоченной в спирте ватой. Она вдруг забилась и заорала:
– Не смей! Я все расскажу! Уроды!
– Ну давай.
– А сыворотку? – обиженно спросил Курбатов. – Куда?
– Я придумал. Мы поймаем тощего кота на улице и вколем ему. Пусть смотрит!
– Ладно, спрашивай... – сдалась она.
– Тот, узкоглазый, кто он? – задал вопрос Поремский.
– Это Атаман. Он долго жил в Китае. В монастыре. Постигал смысл жизни. Он святой, окруженный нами, грязными грешниками. Он нашел способ управлять людьми. Он станет нашим президентом, и страна поднимется из грязи. Он насквозь видит воров и взяточников. Он абсолютно бескорыстен и объявил священную войну тем, кто мешает нам жить. Он сам выносит приговор и приводит его в исполнение.
– А как же невинные жертвы? – спросил Курбатов.
– Совершенно невинных не бывает. Если человек не способен защитить себя, это его вина. И наказывать за нее необходимо. Люди деградируют, когда перестают испытывать чувство опасности.
– Но ты же женщина, – попытался достучаться до нее Поремский, – должна иметь сердце.
– Ничего никому я не должна. Я просто плохая девочка. Я порочная, жестокая, циничная штучка. Я попробовала все. Я убивала и не испытывала мук совести!
– Что тебе известно по делу Жбановского? – задал вопрос Курбатов.
– Академик изобрел новое античеловечное оружие и должен был умереть.
– А похищенный у убитого чемоданчик где? – спросил Поремский.
