Уставший после боя наследник престола с удовольствием потянулся. Победа! Прорвали всё-таки оборону тёмных, сработал его план! Отец может гордиться им! Да и гордится — по взгляду Друга Леса, обращённому на старшего сына, это было заметно. Неудивительно, уже много лет силы Светлого Совета не могли продвинуться дальше, увязнув перед стенами укреплений на границе Тарнии с Урх-Даргадом. Именно он, Даралас, придумал, как обойти их при помощи десяти этериэ, поставивших завесы невнимания в указанных принцем местах. В итоге несколько десятков рейнджеров перебрались через стены и уничтожили не ожидавший нападения гарнизон крепости, открыв ближайшие ворота. И эльфийские полки двинулись вперёд, застав врага врасплох. Даже деревню какую-то захватили вместе со всем населением, что случалось крайне редко — обычно селения находили пустыми. Тёмные слишком хорошо знали, что с ними сделают сопровождающие войско отряды святой Инквизиции.
Вспомнив деревню, Даралас недовольно поморщился — всё-таки слишком жестоко поступили инквизиторы с её жителями. Всех людей, орков, дварфов, тёмных эльфов и полукровок загнали в большой дом, облили его нефтью и сожгли несчастных заживо, расстреливая из луков пытающихся вырваться из огня. Принц тяжело вздохнул — что ж, война дело жестокое. И если не уничтожать тёмных, то…
«Хоть самому себе не лги, — оборвал он свои мысли. — Сам знаешь, что тёмные никогда не нападают первыми, что они только обороняются!»
К чему тогда эта война? Да, эльфы должны стать старшим народом мира, но почему такой ценой? Почему не добиться уважения других добротой, мудростью и мастерством? Зачем обязательно нужны реки крови? Кому понадобились боль и ужас тысяч разумных? Свету? Сомнительно. Эти вопросы с детства не давали Дараласу покоя, но задавать их наставникам после нескольких попыток он уже не рисковал — был очень жестоко наказан, несмотря на то, что наследный принц Аллиана. С тех пор его высочество размышлял самостоятельно, не делясь ни с кем своими сомнениями. Учителя не могли нахвалиться на него, говоря Другу Леса, что из его старшего сына на глазах растёт гениальный полководец — тактические находки Дараласа были настолько необычны, что опытные военачальники впадали от них в ступор. Не поверив, Керолас II устроил внеплановые учения, отдав принцу один полк из восьми. И принц с этим полком легко разбил остальные семь, хотя командовали ими лучшие полковники. С этого дня Дараласа начали привлекать к разработке реальных военных операций против тёмных. Однако в битву Друг Леса отпустил наследника, только когда ему исполнилось двадцать пять — первое совершеннолетие для эльфа.
Вздохнув, Даралас направился к помосту, на котором установили походный трон отца. Тот говорил, что предстоит ещё какое-то не слишком приятное дело. Но какое? Взрослых тёмных в деревне не осталось, только маленькие дети, даже подростков перебили. Друг Леса указал на низенький стульчик у трона, и принц послушно опустился на него. Керолас ласково потрепал сына по серебристым волосам и негромко сказал:
— Ты истинный перворождённый Дома Лунного Серебра. Это твоя победа, мальчик мой! Я горжусь тобой.
— Я старался! — расплылся в улыбке Даралас — похвала отца многого стоила.
— Сейчас нам нужно сделать ещё кое-что, — по искусанным губам Друга Леса было ясно, что ему сильно не по себе. — Это страшно, но необходимо. Учись принимать тяжёлые решения, сын мой. Повелителю иначе нельзя.
— А что будет?
— Увидишь, — буркнул Керолас, и махнул рукой кому-то. — Начинайте!
Переведя взгляд на деревенскую площадь, Даралас увидел две огромные ямы, заполненные облитыми нефтью дровами. Он растерянно замер, не понимая, что происходит. Зачем всё это? Кто-то бросил в ямы факелы, и над ними взвилось пламя. А затем рейнджеры элитных эльфийских отрядов потащили из домов выживших детей. Принц задохнулся от ужаса, увидев, как капитан Эриланас, которого он до этого дня безмерно уважал, со смехом швырнул в огонь мальчика лет трёх. Над площадью взвился отчаянный детский крик, но вскоре стих. А эльфы бросали и бросали в ямы ребятишек. Одного за другим.
— Отец… — простонал Даралас, вскакивая — Это же дети! Так же нельзя!!!
— Это не дети! — отрезал тот. — Это — тёмное отродье, не имеющее права на жизнь! Так должно, сын мой!
— Отец… — повторил принц, неверяще глядя на безжалостное лицо Кероласа, так похожее на его собственное.
— Сядь и смотри! Не строй из себя невинную девицу!
— Остановите это!
— Сядь, мальчишка! — рявкнул Друг Леса, гневно сверкнув глазами. — Вечером поговорим.
Когда Даралас понял, что отец не собирается останавливать кошмар, в его душе что-то оборвалось. Какая-то чёрная, промозглая пелена закрыла взор, дыхание перехватило — те, кого он любил и уважал, хладнокровно жгли заживо маленьких детей… Да как же это?.. Как они могут?! Всемогущий Свет! Принц захрипел, выхватил меч и рванулся по ступенькам вниз, надеясь спасти хоть кого-нибудь.
— Оглушите его! — как сквозь вату донёсся до него раздражённый голос отца.
Прорваться сквозь стражу Дараласу не удалось, стражники выполнили приказ повелителя, и кто-то ударил принца по затылку рукоятью меча. Он плашмя рухнул на землю, потеряв сознание.
В себя Даралас пришёл на кровати в каком-то доме, не сразу поняв, где он. А затем вспомнил, что случилось… Перед глазами всплыла картина: эльфы, со смехом тащившие детей к огненным ямам. Благородные перворождённые эльфы… Хотелось плакать от отчаяния, но глаза были сухими, только в горле стоял тугой комок, который принц никак не мог проглотить. Всё, во что он верил и чем жил, обрушилось в один миг. Всё оказалось фальшивкой.
— Вижу, очнулся, — донёсся до него голос отца. — Не думал, что ты такой слабак.
— Зачем? — хрипло спросил Даралас. — Зачем всё это?
— Хочешь знать? — насмешливо посмотрел на него Керолас. — Хорошо, расскажу.
— Жду.
— Тёмные строят из себя чистеньких, только обороняются, ни на кого не нападают первыми, и всё больше лордов стран Света сомневаются в необходимости войны с ними. Уже пошли пересуды, что стоит договориться с Лорагом, что нам нечего делить! Мы не можем этого допустить, пойми, сын!
— А при чём здесь дети? — принца трясло.
— При том! — гневно рявкнул Друг Леса. — Нам необходимо спровоцировать тёмных, чтобы они сделали то же самое с несколькими деревнями в Тарнии. Они обязательно захотят отомстить после того, как узнают! А этериэ запишут все их действия в хрустальный шар. После обнародования этой записи ни одна сволочь не посмеет говорить о мире! Я бы с радостью обошёлся без таких мер, но у людей есть свои маги, они легко почуют фальшивку, поэтому всё должно быть по-настоящему. Пойми, иначе нельзя!
— Нельзя? Лжёшь!
Даралас смотрел на эльфа, которого ещё утром считал родным отцом и любил, чьей похвалы ждал больше всего на свете, и не испытывал ничего, кроме гадливости. Керолас заметил эту гадливость в глазах сына, побледнел, вскочил и вышел, бросив на прощание:
— Дурак!
Лёжа на спине, Даралас подводил итоги своей недолгой жизни, понимая, что после случившегося жить ему больше незачем. Раз даже отец таков — незачем! Провокация, значит? И ради этого жестоко убили полторы сотни ребятишек? Не слишком ли? Не-ет, не только в провокации здесь дело — сразу вспомнился весёлый смех рейнджеров, бросающих в огонь детей. Они смеялись! Вот что самое страшное. Смеялись! Значит, это доставляло им удовольствие. Кому такое может доставить удовольствие? Чудовищам. А бороться против чудовищ — долг каждого, кто сам не таков. Что отсюда следует? Только одно. Надо уходить к тёмным, чтобы предупредить их о планах Друга Леса. Да и нельзя допустить, чтобы всё это продолжалось — Даралас успел разработать планы атаки ещё на нескольких участках границы. Ведь рейнджеры и в других деревнях то же самое сотворят…
Приняв решение, принц встал. Комбинезон рейнджера вместе со всем оружием нашёлся рядом, и злая усмешка растянула губы юного эльфа. Идиоты доверчивые! Что ж, они поплатятся и за свою доверчивость, и за свою жестокость. Он шёл умирать, но знал, что до того обязан предупредить тёмных. Раз
