Буря страсти

никак мескаль?

Шерис улыбнулась.

— Не знаю, что это, но после нескольких глотков стало значительно лучше. А ты не опоздал. Мак еще не вернулся, хотя и пообещал не задерживаться.

Лукас нахмурился.

— С тобой все в порядке, Шерис? Его забота тронула ее.

— Да, конечно. А что со мной может случиться?

— Уиллоу сказала, что здесь был Слэйд.

— Да, твой дорогой братец нанес нам визит. Но знаешь, Лукас, наверное, я недооценивала Слайда. Не такой уж он скверный. Во всяком случае, он не изнасиловал и не убил меня.

Лукас разразился смехом.

— Ты пьяна!

— Нет!

Он обхватил ее за талию и оторвал от пола.

— Не такого приема я ждал, милая, — хрипло сказал он. — Я думал о тебе целый день. Но как мне быть, когда ты в таком состоянии? Я же не могу воспользоваться этим.

— В таком состоянии? — Она нахмурилась, затем поняла, о чем речь. — Ах это… — Она обвила руками его шею. — Что ж, сэр, если вы этого не сделаете, я никогда не прощу вас.

— Если не сделаю чего?

— Если ты не воспользуешься моим состоянием. Я настаиваю.

— Ну хорошо, придется покориться.

Когда он взвалил ее на плечо, Шерис взвизгнула. Лукас отнес ее к себе в спальню и бросил на постель.

Она приникла к нему. Как замечательно ощущать его близость и не испытывать вины за свои чувства! В ее крови разгоралось пламя.

— О, Лукас, я так хочу тебя. Лукас напрягся.

— Каждый раз после его приезда, не так ли? — спросил он, пристально глядя на нее.

— Нет, не упоминай его, — взмолилась она. — Я хочу только тебя.

Он долго всматривался в ее лицо, прежде чем ответить:

— Да, надеюсь, что это правда. Он стал целовать ее, и она поняла, что все в порядке. Только он был в ее мыслях — жар его губ, тяжесть его тела. Но внезапно Лукас поднялся.

— Это всего лишь Мак, — сказала она, услышав стук копыт.

— Там не одна лошадь, Шерис.

— Целая компания? — Настроение ее упало. — Но если мы не выйдем, они уедут, не правда ли?

— Я оставил дверь открытой. — Не хочешь же ты сказать, что они могут просто взять и войти?

— Большинство людей так и поступают. Они оба посмотрели на приоткрытую дверь спальни. Лукас выругался и встал.

— Давай, — вздохнул он, — продолжай смотреть на меня так же, и я застрелю того, кто войдет, кто бы он ни был.

— Но я совсем не хочу, чтобы ты это сделал, — хихикнула она.

Отвернувшись, Шерис принялась поправлять одежду. Лукас вышел. Наконец она последовала за ним и замерла в удивлении, увидев Сэмюэла Ньюкомба. С ним были Мак и еще какой-то человек.

Мак протянул ей письмо.

— Надеюсь, ничего не случилось, мэм, — сказал он.. — Не думал, что так задержусь, но меня сбил с панталыку один старый глупец, которого я не видел двадцать лет. Мы предались воспоминаниям.

Шерис почти не слушала его. Внезапно ей стало смешно. Перед ней лежало то, чего она с таким нетерпением ждала, — письмо. Но мысли ее были только о Лукасе. В этом конверте ее спасение, но здесь — Лукас! Мысль о том, что она никогда больше не ощутит прикосновения его удивительных рук, вдохнувших жизнь в ее тело, повергла ее в панику.

— Простите меня, господа, мне необходимо удалиться на несколько минут. Я так давно ждала этого письма.

— Шерис!

Лукаса раздосадовала ее бестактность по отношению к гостям, но она не могла ждать.

— Я только на минуту, Лукас, — заверила она и ускользнула в свою комнату.

'Дорогая Рисси!

Ты представить себе не можешь, насколько трудно оказалось отправить тебе это письмо. Меня лишили свободы, и никого ко мне не пускают. Но миссис Этертон сжалилась и пообещала пропустить ко мне Труди, так что я смогу передать это письмо ей, а она его отправит. Я не осмелилась просить об этом никого из слуг, так как они все расскажут папе.

Рисси, все просто ужасно. Когда ты уехала, ярость отца обрушилась на меня, и мы с тобой даже предположить не могли, насколько его гнев будет велик. Он лишил меня всего. Я никуда не могу пойти и никого увидеть. Даже слугам запрещено разговаривать со мной. Мне ни разу не удалось повидать Джоуэла! Даже тогда, когда папа принимал его и мистера Паррингтона, чтобы рассказать им о твоей «болезни». Он говорил всем своим друзьям, что ты больна и свадьба на время откладывается. Но это было, когда он еще надеялся вернуть тебя. По прошествии времени ему пришлось сообщить отцу Джоуэла правду. Из-за этого его гнев стал еще ужаснее.

О, это какой-то кошмар, Рисси! Пока я не вижу для нас с Джоуэлом никакой надежды. Если я упомяну его имя, отец взорвется. Но это еще не самое худшее. Отец сказал, что, если ты не вернешься домой в течение следующей недели, а это, как нам обеим известно, совершенно невозможно, он лишит тебя наследства.

Мне хочется плакать. Это всецело моя вина. Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня. Но, пожалуйста, не отчаивайся. Я обещаю что-нибудь предпринять. Просто это займет немного больше времени. По крайней мере из твоего письма я сделала вывод, что мистер Холт кажется вполне приличным человеком, так что тебе не составит труда задержаться у него подольше. Не теряй надежды, Рисси».

Шерис опустила голову. Как тут не отчаиваться, если в письмо не вложены ни деньги, ни билеты? Отец лишит ее наследства в течение недели? Это письмо шло дольше. И что теперь? Она никогда не сможет вернуться домой? Неужели ей придется навсегда остаться здесь?

Она долго сидела неподвижно. Какое-то время спустя она услышала, как Лукас открыл дверь.

— Думаю, тебе лучше выйти, Шерис. Сэм привез нам маленький сюрприз.

Она почувствовала напряжение в его голосе, но не обратила на это внимания. Сейчас ее мысли занимало другое. Шерис машинально встала и последовала за Лукасом.

Глава 30

Когда вдали показалось ранчо, Лукас замедлил бег жеребца. Зрелище было чарующее: утреннее небо за домом прочерчено фиолетовыми, сиреневыми, аметистовыми полосами — все оттенки ее глаз, хмуро подумал он.

Дымок спиралью поднимался над домиком Билли, но в большом доме не ощущалось никаких признаков жизни. Шерис скорее всего еще спит. Зачем ей вставать в столь ранний час? Он уехал, не сказав ей ни слова.

Интересно, что она подумала, когда он удрал шесть дней назад. Безусловно, она расценивает это как бегство. Соответственно беглеца и встретит. Если она рассержена или обижена, что ж, ничего не поделаешь. Он считался с ее чувствами больше, чем со своими. Теперь достаточно.

Лукас направил коня к ранчо. Мешок, висевший у его нога, зашевелился, и он усмехнулся: значит, кошка еще жива. Он сам не мог понять, зачем взял с собой эту тварь. Он нашел ее на ферме у Тусона, куда заехал за водой, и купить ее у фермера показалось ему вполне естественным поступком. В конце концов он везет кошку не Шерис, а Чарли.

Лукас не стал будить Мака и сам поставил лошадь в конюшню. Затем он выпустил кошку и стал наблюдать, как она бросилась отыскивать какое-нибудь укромное местечко, чтобы спрятаться. Что ж, Чарли вскоре почувствует ее присутствие, теперь у него появится своя женщина.