Стоя над распростертым перед ней Джеком, она скомандовала:
– Ложись на подушки. Теперь моя очередь.
Глава одиннадцатая
Лили проснулась ранним утром, чувствуя приятную слабость во всем теле. На ее распухших от поцелуев губах показалась довольная сонная улыбка. В конце концов они завершили свой ужин на кровати в его спальне, куда поднялись после того, как Лили убедилась в собственном могуществе, заставив Джека стонать от наслаждения. Осознание своей власти вызвало пьянящее чувство, и желание вновь растеклось по ее телу.
Мусс из белого шоколада стал прелюдией новых любовных игр. Джек был ненасытен, а она только наслаждалась этим каждую секунду. Они выпили остатки вина из одного бокала, глядя друг другу в глаза, а Лили чувствовала, как крепнет ниточка, которая всегда связывала ее с Джеком. Это ощущение было настолько сильным, что она не сомневалась: Джек чувствует то же самое.
Лили потянулась с довольным вздохом и посмотрела на Джека, распластавшегося на другом конце кровати. Даже в неярком утреннем свете его загорелое тело выделялось темным пятном на фоне белых простыней.
Молодая женщина тихо встала, подняла упавшее пуховое одеяло, обернула его наподобие саронга и вышла на балкон, радуясь бесшумности раздвижных деревянных дверей. Уютно устроившись на одном из шезлонгов, она устремила глаза на горизонт, где солнце начинало свой восход, освещая тучи мириадами цветов – розовый переходил в желтые, оранжевые тона, но преобладающие разнообразные оттенки лилового и красного цветов свидетельствовали о быстро надвигающемся дожде. Лили надеялась, что это будет настоящий летний ливень – сильный, стремительный и бодрящий.
– Не спится?
Голос Джека прозвучал так неожиданно, что Лили вздрогнула. Повернувшись к дверям и увидев его обнаженное мускулистое тело, освещенное лучами утреннего солнца, она задержала дыхание.
– Наверное, – выдавила она, впитывая в себя его мужскую красоту. – А может, просто соскучилась по рассвету в Уанмате – когда я его видела в последний раз?
– Под этим пуховым одеялом найдется еще местечко?
– Конечно. – Лили поднялась и положила одеяло на подушки. – Садись, а я заберусь к тебе на колени.
Когда она села, Джек набросил на себя одеяло, тем самым укрыв их обоих. Лили тихонько вздохнула. Какое странное, непередаваемое, но очень, очень хорошее чувство – сидеть в объятиях любимого мужчины и встречать рассвет. Несмотря на то, что Джек уже сейчас пребывал в возбужденном состоянии, он казался весьма довольным и просто обнимая ее.
Это было именно то, о чем Лили всегда мечтала: быть вместе. И как же долго она была этого лишена! Они лишены. И дело не только в том что ее отец встал между ними: Джек не из тех кого легко убрать со своего пути. Но тогда почему он отказался от нее и своего ребенка?
– Джек, могу я тебя кое о чем спросить?
Джек пробормотал что-то нечленораздельное, уткнувшись ей в шею. По ее телу пробежали мурашки. Лили отстранилась, чтобы не терять головы от их близости и обоюдного желания.
– Джек, я серьезно. Мне нужно кое-что узнать.
– Ммм?
– Что произошло между нами десять лет назад? У нас были мечты, мы строили столько планов, но ничего из этого не вышло. Я не закончила университет, ты остался здесь. Как такое могло с нами случиться?
– Скажи «спасибо» своему отцу, – коротко ответил Джек, но его слова были полны горечи.
– Моему отцу?
– Ты думаешь, что знаешь его, Лили, но на самом деле не имеешь ни малейшего представления, на что он способен. Ты помнишь, как мы ждали ответ из Оклендского университета, чтобы вместе уехать?
– Как я могу об этом забыть!
Джек прижался губами к ее шее и слегка куснул. Лили с трудом удалось усидеть на месте, но вот удержаться от сладкой дрожи не удалось.
– За пару недель до того, как мы планировали уехать, твой отец пригласил меня в «Фонком». Он велел мне оставить тебя в покое, так как я буду мешать твоей карьере.
Джек замолчал. Лили, затаив дыхание, ждала, скажет ли Джек о деньгах, которые он взял у отца в обмен на то, что оставит ее.
– Фактически он угрожал мне, но я не верил, что в своем стремлении защитить тебя он пойдет так далеко. – Голос Джека звучал глухо, словно ему было тяжело не только говорить, но и просто вспоминать об этом.
– Что он сделал?
– Когда он понял, что я не собираюсь отступать, он заявил, что уволит моего отца за проступок – какой, он найдет, – узнав о котором от него отвернутся даже самые преданные друзья, а его бывшие коллеги откажутся пожимать руку при встрече бывшему ведущему инженеру-разработчику. Отец этого не заслуживал. Будучи правой рукой Чарлза Фонтейна почти с начала основания компании, он надеялся получить предложение о партнерстве, обещанное твоим отцом. Он ждал и шел к этому все годы работы. Он отдавал ей все свои силы, видя в твоем отце талантливого руководителя и бизнесмена, способного протолкнуть компанию на мировой рынок, при этом словно не замечая, что «Фонком» добилась успеха во многом благодаря его собственному таланту инженера-программиста. Я не верил, что твой отец выполнит свою угрозу: это же все равно что убить курицу, несущую золотые яйца. Но не это заставило меня проявить упрямство. Я просто не мог отказаться от тебя, не мог даже представить свою жизнь без тебя. Я пытался развеять его сомнения, сказал, что люблю тебя всем сердцем, хочу жениться на тебе и сделаю все, чтобы ты была счастлива. Он рассмеялся мне в лицо и сказал, что Доланы и в подметки Фонтейнам не годятся. В конце разговора он дал мне понять, что оставляет решение за мной, но последствия неверного решения могут быть самыми плачевными.
Что-то в голосе Джека убедило Лили, что все, о чем он только что сказал, – правда от первого до последнего слова, как бы ужасна она ни была. Только кое в чем Джек ошибался. Не так уж она и слепа в том, что касается характера ее отца, а десять лет вдали от родного дома помогли ей взглянуть на некоторые вещи с другой стороны. Любя отца, она старалась простить его диктаторские замашки, зная, что он не умеет выражать свою любовь иначе. Но получается, он солгал ей и Джек не откупался от нее? Тогда она была растерянна, особенно после того, как Джек не перезвонил ей в Окленд ни после ее звонка, ни позже. В итоге Лили сама не заметила, как поверила словам отца.
Она повернулась к Джеку, чтобы видеть его лицо.
– Ты никогда об этом не говорил. Почему ты не сказал мне всего этого сразу? Я могла бы…
– Ты не смогла бы ничего: ни переубедить его, ни что-либо сделать, – опередил ее Джек. – Чарлз Фонтейн сдержал свое слово. Я пытался поговорить с отцом и предупредить его, но тогда он был так занят, что приходил домой лишь принять душ и переодеться, все остальное время безвылазно сидя в офисе и исправляя внезапно обнаружившуюся дыру в системе безопасности уже проданной банковской программы. – Джек сделал глубокий вдох. – Вот настал день, когда твой отец выполнил свою угрозу. Он уволил моего отца на основании того, что тот занимался промышленным шпионажем, передавая разработки конкурирующей компании, которая не смогла заполучить этот банковский контракт. Именно поэтому в программе возникла «непредвиденная» ошибка. Люди, которые много лет работали с моим отцом и хорошо его знали, сперва отказывались этому верить, но «доказательства», представленные твоим отцом, были весьма убедительны. Твой отец «благородно» не стал подавать в суд, объясняя свое великодушие тем, что они много лет работали с моим отцом бок о бок и ему больно сознавать, что человек, которого он привык считать другом, оказался предателем. – Лицо Джека потемнело от горьких воспоминаний.
Лили не сразу удалось обрести дар речи.
– Если все так, как ты говоришь, – медленно произнесла она, – это просто… Я даже слов не нахожу. Это… подло. – Она сглотнула, все еще пытаясь осмыслить чудовищность поступка своего отца, которого обожала в детстве.
– Это еще не все, – криво усмехнулся Джек.
