— Нет, — возразила Норрес. — Двойную ношу осилит мерин Райка — самый крепкий из наших коней.
Соррен, упаковывавшая меха, подняла голову и улыбнулась Эррелу.
— Возьми мою лошадь, брат. Я поеду с Райком.
Брови Вана взметнулись вверх, но он смолчал. Только выбираясь из каньона на тропу, шири буркнул:
— Брат? Это многое объясняет.
— Неужто, — Соррен хмыкнула.
— Может, прихватим мясца? — Хадрил пнул ногой убитого кота.
— Нам некуда вьючить новую поклажу, — сказала Норрес.
Эррел разбирал поводья гнедой кобылы Соррен.
— Мясо кота невозможно разжевать, к тому же он мог быть болен. — Принц сел в седло. — Оставим здесь — найдется, кому его съесть.
Райк нагнулся с коня, желая подсадить Соррен. Ей потребовалось лишь слегка опереться на его локоть. Серый присел от непривычного груза.
— Двигайся вперед.
Райк сместился к лошадиной шее. Соррен устроилась поудобней и прижалась к его спине. Ее волосы щекотали шею. Маранта ворчала на беззаботность своих спутников, пренебрегших даровым мясом. Ван выехал на дорогу. Туман вокруг редел. За наставником следовала супруга, за ней Норрес, потом Эррел, Хадрил и в арьергарде — Райк и Соррен. Серому приходилось нелегко, и на другой позиции он замедлял бы общее движение. У себя за спиной Райк слышал отдаленный стук подков. Жеребец Эррела трусил за путниками.
К полудню облака поднялись выше — они миновали перевал и спустились в предгорья. Небо, вовсе не синее, походило на бледный цветок лаванды. Ван достал карту, вроде той, что была в его доме, только поменьше, и выяснял их теперешнее местоположение. Райк чувствовал себя превосходно, если не считать боли в ногах — отвык от верховой езды. Он спросил:
— Где деревня Чайаты?
— Здесь не отмечена, — сказал Ван. — Примерно тут, — он коснулся карты большим пальцем. — Мы к западу от нее, в двух днях пути. Он свернул карту и убрал в седельную сумку. Дорога снова пошла на подъем. Путешественники вступили на холмистую равнину. На юге и на западе холмы были красными, а на севере — серыми. Восток покрывала густая тень, должно быть, лес.
Зеленые островки карликовых сосен оживляли окрестную степь. Над ней у горизонта к небу тянулся столбик дыма, коричневый на странно бледном фоне.
— Верно, селение. Поехали туда, — предложил Эррел.
Соррен заметила Каурого неподалеку.
— Может, стоит попытаться изловить этого зверя?
Жеребец поглядел на людей и взрыл копытом землю.
— Сейчас попробуем.
Норрес спешилась и ласково заговорила с конем, неспешно к нему приближаясь. Каурый махнул хвостом, сверкнув глазом, и отбежал, совсем как жеребенок. Норрес продолжала увещевать коня, и через некоторое время он перестал размахивать хвостом, как флагом, присмирел и позволил поймать себя за узду. Осторожно приблизился Эррел с седлом.
— Спасибо, — сказал он, принимая жеребца. — Стой смирно, зверюга, — приговаривал он, седлая строптивца.
Дым вился вовсе не над селением. Вместо него путники нашли уединенную ферму — старенькие домик и амбар из серого камня. Пашня лежала вокруг. Земля, поднятая плугом, поражала богатством цветовых оттенков. Приезжих встретил лаем пес, выскочивший из-за амбара. Дворовый сторож предусмотрительно держался на расстоянии от лошадиных копыт. Из дома вышла женщина, бледная и неприветливая. Как подобает замужней северянке, она была в коричневом шерстяном платье, волосы заплетены в косу.
— Ко мне, Грин, — позвала женщина. Пес послушно подбежал. — Привет. — У нее был настоящий северный говор. Вблизи она выглядела совсем молоденькой, значит, на деле едва вышла из детского возраста. — Едете в город? — спросила юная фермерша.
— Айе, — Соррен тоже заговорила по-северному, начала с твердого «айе» вместо мягкого южного «аи». — Мы можем пополнить запас воды в вашем колодце? — Соррен указала на островерхую крышу над колодцем посреди двора.
Хозяйка кивнула, поджав губы. Хадрил и Райк сошли с коней. Пес встретил их рычанием. Шерсть на загривке вздыбилась.
— Тихо! — прикрикнула фермерша.
Четыре из семи бурдюков оказались пусты. Они направились к колодцу. Хадрил вертел головой по сторонам. Скрипнув ставнем, открылось окошко. За ним показалась старческая голова, не разобрать — мужская или женская. Заблеяли овцы.
— Слышу овец и чую их запах, но почему-то не вижу, — сказал Хадрил и попробовал воду. — Вкусная.
— Овцы в амбаре заперты.
Полные бурдюки оттягивали руки. За спиной закрылось окно. Соррен беседовала с хозяйкой.
— Убита? Это точно? — говорила женщина.
— Я сама видела, — отвечала Соррен.
Фермерша, хлопнув в ладони, побежала к амбару.
— Чем ты ее обрадовала? — спросила Маранта.
— Горный кот резал их овец и задрал трех собак. Они заперли свое стадо вчера, услыхав с вечера звериные вопли. Муж этой женщины отправился выслеживать кота. Я рассказала, что мы его уже прикончили.
Райк взвалил на Серого бурдюк.
— Смотрите! — Обернувшись на восклицание Хадрила, он увидел, как белая река устремилась из открытого амбара. За стадом, мчавшимся в степь, вприпрыжку скакал и лаял пес.
Припустил дождик. Пашни почернели. Путникам встретилось еще несколько ферм. Дождь кончился, и четверо северян сбросили капюшоны. Ван последовал их примеру. Только Маранта и Хадрил кляли неласковую погоду. В окрестных лугах шла в рост трава. Не яркая, буйная и сочная, а робкая первая травка. Райк не уставал любоваться знакомыми картинами. К вечеру они въехали в настоящую деревню с кузницей, дубильней и живодерней. На небольшой выгороженной площадке подростки учились владению мечом. Ван повернул туда.
К приезжим вышел староста. Вежливо осведомился, кто они и куда едут. О том, что перед ним отнюдь не торговцы, он без труда догадался по отсутствию крупной поклажи. В деревне не было постоялого двора. Для ночлега староста предложил просторный сарай, служивший приютом для всех проезжающих.
Возле сарая был сложен примитивный очаг. Внутри нашлись стойла для лошадей. Для отдыха людей предназначался сеновал наверху. Поблагодарив старосту, они завели в сарай и обтирали соломой вспотевших коней.
— Почему этот мужлан все время пялился на меня? — спросила Маранта. — Я вела себя, как порядочная северная жена, ни слова не проронила.
— Просто никогда не встречал таких смуглокожих, тем более женщин, — засмеялся Эррел.
— Далеко ли замок Пел? — спросил Ван.
— Дня три по степи, должно быть.
Услышав ответ Эррела, Райк усмехнулся, прижавшись к гриве Серого. Ждать оставалось недолго.
В старом сарае отыскалось ведро с кусками торфа. Развели огонь. Ван желал знать, что это за топливо.
— Болотный торф, смешанный с навозом, — пояснил Райк.
В соседнем доме Соррен одолжила лохань, и все по очереди умылись. Край неба окрасился закатным солнцем. Райк сидел, положив подбородок на кулаки, и смотрел на север. Там, за пустым горизонтом, мнились очертания родных гор. Ветер швырнул ему в лицо дым костра. Райк закашлялся и вернулся к
