зубцах стены, как сохнущее белье. Но Бик больше не было. Сознание Райка не могло оторваться от этой мысли, как лягушка от змеиных глаз. Что он скажет матери? Кроме него некому, все равно придется…
Принесли мясо, дымящееся и кипящее. В подносах булькала подлива. Соседи завозились, взялись за кинжалы. Лун, второй командир у Сиронена, размахивал поросячьей ляжкой, пытаясь ее остудить.
— Может, обратимся к клану зеленых, пускай договариваются с засевшими в Зильском замке, — вернулся он к оставленной было теме. Сотрапезники захохотали.
— Никак устал воевать?
— Что ты на это скажешь, лорд? — настырный Лун обратился к Эррелу.
— Это вам решать, а не мне.
— Что-что? — Сиронен оторопел.
Эррел опустил на стол сцепленные руки.
— Я покидаю Торнор.
Офицеры лорда замка Пел поразевали рты и, когда сошел столбняк, многозначительно поглядели друг на друга и своего благодетеля. Черный пес крался к столу, стараясь не выдать своего присутствия в зале.
— Зачем же ты позвал нас сюда? — спросил Арно.
— Чтобы избавить от Кола Истра замок. И вас заодно. С ним не миновать войны. Рано или поздно вы бы все равно столкнулись.
— Но ты повелитель Торнора, — просипел Сиронен.
— Если сам не отступлюсь от этого.
— Ты отдаешь замок? Кому? — Арно не скрывал интереса.
Соррен слегка повернула голову. Эррел вертел на пальце рубин.
— Я не единственный ребенок Атора.
— Что с того? — хмыкнул Сиронен. — Атор, как всякий мужчина, мог иметь хоть дюжину детей.
Райк мгновенно вспотел. Каждая жилка в теле дрожала от напряжения.
— Это было дитя, рожденное повелевать, сражаться, властвовать. Так, как я не сумею, — он умолк.
— Кто? — выдохнул Арно.
Эррел повернулся к шири. Кровь отхлынула от лица Соррен, сидевшей неестественно прямо. Рядом каменела Норрес.
— Сестра, ты примешь Торнор?
Соррен кивнула. Эррел перегнулся через стол. Рубиновый перстень перелетел из ладони в ладонь.
Командиры Сиронена крякнули так, что на кухне из рук прислуги попадали кастрюли. Арно вскочил, как ужаленный, забыв свою церемонность.
— Женщина не может владеть замком! — запальчиво выкрикнул он и подбоченился.
— Ты видел меня в бою? — Соррен разглядывала юношу, склонив голову набок.
— Волки и собаки тоже умеют огрызаться. Владеть оружием и владеть замком — разные вещи.
Это резонно, подумал Райк. У Соррен на руке, сжимавшей кольцо, побелели костяшки пальцев.
— Я была посланцем, членом зеленого клана. Спросите моего брата, он скажет. — Эррел кивнул. — Юнец, ты оскорбляешь меня, а зеленые этого не прощают.
Лун закусил губу.
— Женское дело — рожать сыновей мужчинам! — взвизгнул Арно и впрямь по-мальчишески. — Им не дано управлять и командовать.
Соррен поднялась, сверкнув потемневшими глазами.
— За эти слова, щенок, я прибью твои уши к голове.
Вышла из-за стола и шагнула к обидчику.
Арно, поняв, что с ним не шутят, взялся за свой длинный кинжал. Противники сошлись и закружились. Стук каблуков отмечал выпады. Безоружная Соррен стерегла каждое движение Арно. Тот излишне крепко стискивал бронзовую рукоять. Скованность лишала его действия быстроты. Уклонившись от очередной атаки, Соррен очутилась за спиной четвертого командира. Он резко повернулся и увидел веселый танец — женщина потешалась над сыном Сиронена. Ван захрюкал в кулак. Соррен демонстрировала противнику пустые ладони — смотри, я и так тебя одолею. Он бросился вперед сломя голову, соперница опять увильнула. Дальнейшее Райк мог предсказать заранее. Ноги Арно взлетели от подсечки, и он грянулся на спину. Соррен прыгнула на грудь, коленом прижала врага к полу и вывернула руку, сжимавшую кинжал. Оружие выпало со звоном и тут же оказалось в руке Соррен. Другой рукой она, дернув за волосы, запрокинула голову беспомощного Арно. Он извивался, пальцы скребли камни пола, ноги судорожно дергались. Когда Соррен вернула ему свободу, несчастный Арно еще долго катался по полу, ловя воздух открытым ртом. Девушка вернулась за стол как ни в чем не бывало.
— Торнор мой, — сказала она, переводя дух, и надела рубин на большой палец левой руки.
На следующий день в замок явился Стеррет, такой же, как всегда, с неизменным посохом. Тут до Райка дошло, как недавно они с Эррелом готовили побег. Всего-навсего полтора месяца миновало. Из зимы они успели попасть в лето, странствовали и жили в чужой земле. Вернувшись, застали конец зимы, а весну встретили в Торноре. Птицы вили гнезда на карнизах, кони в лугах скакали, как жеребята… Об этом Райк мечтал в Ваниме.
Со Стерретом они встретились, когда стражник задержал лошадь старосты возле поваленных ворот. Поздоровались, словно расстались вчера. Наверное, Эвад рассказал дяде о его возвращении.
— Привет тебе от матери.
— Она не хворает?
— Вполне здорова. — Стеррет с сокрушенным видом рассматривал законченные руины казарм. Верно, прикидывал расход леса на ремонт. — Как принц?
— Он ждет тебя. — Райк, распахнув ворот рубахи, махнул в направлении зала. — Там.
Райк решил не говорить старосте о том, что Эррел ему больше не господин. Молча шел, умеряя шаг, чтобы хромой не отставал.
Принц и Соррен сидели на скамье. На стене над ними висела алебарда с лезвием в виде головы дракона. Стеррет склонился в поклоне, выпрямился, с любовью глядя на Эррела.
— Госпожа моя, — с подчеркнутой почтительностью сказал принц. — Позволь представить тебе торнорского старосту.
Соррен поднялся. Райк не стал развлекаться замешательством Стеррета. Не дожидаясь, пока огорошенный старик поймет что к чему, он ушел во двор.
Сидя на солнышке, слушал Гама, костерившего грумов. Скоро Гам и его приятели будут щеголять в цветах Торнора с восьмиконечной звездой на груди. Все началось с предложения Сиронена оставить часть своих людей для охраны.
— Ториб готов принять командование над гарнизоном, пока ты не назначишь кого-то другого, — говорил он, представляя Соррен своего помощника командира.
Новая владелица замка, поглядев на масляную улыбающуюся рожу Ториба, вдруг спросила:
— А где тот старик, конюший Кола? Он еще здесь?
Ториб обиделся, что Соррен готова дать службу южанину, а она сказала:
— Эти люди служат за деньги, им безразлично, кто их господин, Кол Истр или я.
Тогда привели Гама, как был, — с метлой. Она его оглядела со всех сторон:
— Старик, мое имя Соррен. Я дочь Атора и сестра Эррела. С недавних пор этот замок со всем содержимым принадлежит мне, а людей не хватает. Я готова нанять тебя.
Гам и прежде был простоват, а тут последний разум потерял. Вывалил челюсть и стоял. По его крупным желтым зубам старого мула можно было успеть научиться счету. Он так и не смог понять, зачем понадобился.
— Ты не причинил мне никакого зла и знаток лошадей, — объяснила Соррен. Тогда Гам кое-как поклонился и как гаркнет:
— Твой слуга, миледи!
— Райк. — Задумавшийся Райк подскочил. Она стояла перед ним. Ее отныне он должен называть, как
