Она тоже была выше толстяка.
Ниже оказалась только Юля, но женщин в замыкании ставить не полагалось. Так сказала надзирательница, то есть, экскурсовод, конечно, поэтому Аркадий Эдуардович все же очутился в конце строя.
- Сзади еще лучше — все вещи будут моими, — не унывая, хихикнул он. — Вот когда вы, Яночка, свой фотоаппарат уроните, я его подберу и взамен огромный выкуп потребую.
- Не уроню, не беспокойтесь, — бережно погладила длиннофокусный объектив эстонка. Он ко мне намертво приклеен.
Аделаида придирчиво оглядела ранжированный строй и, видимо, оставшись довольной, заправски щелкнула пальцами.
- Внимание! Показываю маршрут предстоящей экскурсии, — она принялась жестикулировать руками, словно стюардесса, объясняющая пассажирам, в какие двери нужно вылетать, когда лайнер взорвется. — Вот, по этой вот дорожке идете прямо, вон туда, до валунов. Там поворачиваете налево и поднимаетесь вон на ту горку. Осторожно, трава скользкая, сырая. За горкой начинается скалистое ущелье, оно небольшое, мелкое, так что если свалитесь в реку — не страшно. По–над ущельем идете до круглой скалы и возвращаетесь обратно. Все ясно?
- Так точно! — браво козырнул Елисей Федулович (чем немало удивил Полынцева - молодцевато получилось). — А глубока ли речка?
- Воды в ней по пояс, так что, не утонете.
- Я слышал, и в тазике можно захлебнуться, — блеснул эрудицией курчавый.
- Бывало, некоторые собственными соплями захлебывались, — цвиркнула сквозь зубы Аделаида. — Когда по носу лопатой получали.
Могила покашлял в кулачок. Не смешно. Вахтанг, стоявший рядом с ним, обеспокоено уточнил.
- А вы что, уважаемая, с нами в гору не пойдете?
- Что я, дура? — ухмыльнулась надзирательница, доставая из сумочки сигареты. — Я вас здесь буду вылавливать, прямо из речки. Шутка, мать ее. Приготовиться к движению!
- Закурить не найдется? — наивно поинтересовался Андрей.
- Свои надо иметь, молодой человек, — пыхнула дама паровозной трубой и дала отмашку на старт. — Вперед, голуби мои!
Отряд дружным шагом тронулся в путь. Маршрут был ясен, цели понятны, задачи определены - главное в речку не свалиться, а на земле бояться нечего.
По равнине прошли без происшествий, собирая цветы, распугивая ящериц, восхищаясь огромными, как банты первоклассниц, бабочками. Замыкающий даже попытался затянуть маршевую песню 'Не зря начищена труба походная', но, перепутав слова (а заодно и мелодию), оставил эту затею.
Потери начались при подъеме в гору, не очень крутую, но и не слишком пологую. Трава, действительно, оказалась сырой и скользкой, как и предупреждала не дура экскурсовод. Полынцев сначала буксовал на каждой кочке, но, потом, перенял технику движений у эстонки - она поднималась 'елочкой', упираясь в землю ребрами кроссовок — и все пошло просто замечательно.
А вот у направляющего — не все…
С протяжным воплем - 'А–аях!' - Елисей Федулович, высоко вскинув ноги, смачно шлепнулся наземь. Но тем не успокоился и лихо покатился вниз.
Грузин с криком 'Вах!', шустро отскочил в сторону, пропуская тело дальше.
Полынцев молча перепрыгнул через него — конкурент, зачем мешать.
Яна, Вика, Юля, дружно ойкнув, синхронно отошли с дороги.
И лишь зазевавшийся Аркадий Эдуардович с удивленным возгласом 'У–е!?', принял курчавый груз на себя. И, более того, составил ему попутную компанию…
Подпрыгивая на больших кочках и вдавливая мелкие, как катком, матерящийся колобок уверенно набирал скорость…
- Мать… ать… ять…
…И набрал бы ее максимально, если б не встретившиеся на пути кусты, которые он, конечно же, протаранил, но, от этого потерял ход и, грязно выругавшись, наконец, распался.
- Живые? — с тревогой в голосе крикнула сверху Яна.
- Типа того, — поднимаясь с Аркадия Эдуардовича, хмуро пробурчал Елисей Федулович. — Хорошенькая у нас компания собралась, все, как по команде, расступились, будто специально тренировались.
- Я не расступился, — не без гордости заметил толстяк. — Поймал. Но, лучше б, конечно, — фотоаппарат.
- Идти сможете? — спросила Вика.
- Сможем, только в другую сторону, — отмахнулся Могила, растирая ушибы. — Мы вас за столом будем ждать, альпинисты, мать вашу, скалолазы.
Вахтанг окинул взглядом поредевший отряд.
- Дальше пойдем?
- На фиг нужно! — возмутилась Юля. — Давайте возвращаться. Все уже посмотрели, вон скалы, вон ущелье, ничего интересного, пошли вниз.
Путешественники молча повернули обратно. Ну, действительно, вон скалы, вон горы — ничего особенного, а вот столик с вином — это настоящая экзотика.
В пансионат вернулись поздним вечером, усталые, но довольные. Яна пригласила всех к себе, заполировать событие коньячком. Разумеется, никто не отказался.
Двухместные апартаменты эстонки, которые она занимала одна (могла себе позволить), немногим отличались от комнаты, где проживал Полынцев. Такие же кровати с пружинными матрасами, тумбочки, шкафы, стол, телевизор, холодильник. Правда, мебель здесь была поизящней, матрасы помягче, а бытовая техника посовременней. Ну, так что? В номере Андрея, например, вообще никакой техники не было, кроме мусорного бачка с педалькой, и ничего, хорошо отдыхалось.
Яна быстро выложила на стол все, что имелось в холодильнике: нарезала копченой колбасы, настрогала лимонов, распечатала коробку шоколадных конфет. Потом достала бутылочку армянского, в четыре звездочки, коньяка и, расставив бокалы по количеству гостей, села на кровать между грузином и толстяком.
- Наливайте!
Налили… выпили… закусили: кто — колбасой, кто — лимоном, кто — конфетой.
- Да–а… не получилось у меня, Яночка, сегодня ваш фотоаппаратик поймать, — кривясь от лимона, с сожалением, произнес Аркадий Эдуардович. — Сам едва уцелел. А думал, признаться, сорву за него награду. Кстати, зачем вам такая серьезная машинка? Что–то не слишком часто вы ей пользуетесь. Как ни посмотрю — все на шее болтается. Бережете?
- Берегу, — кокетливо улыбнулась эстонка. — Не хочу зря пленку переводить.
- С таким объективом можно хоть орлов в облаках снимать. Какая у него дальность?
- Большая. Ну, что вы к нему привязались, поговорить больше не о чем?
- А что, разве плохая тема? Где он у вас? Дайте–ка взглянуть, я кое–что в этих вещах смыслю.
- Не дам, — Яна ласково погладила ногу толстяка. — Он чужих рук не любит.
От Вахтанга не ускользнуло это интимное движение, и он начал медленно закипать, гневно вращая глазами.
- А я хочу посмотреть объектив, — упрямо настаивал Аркадий Эдуардович. — Вот вы, прибалты, все такие вредные. Вам только дай над русским человеком покуражиться. Что, жалко стало железки?
- Ой, секундочку, — спохватилась эстонка, поднимаясь из–за стола. — Я там кое–что забыла взять, сейчас вернусь, договорим.
Она быстро выскочила из номера, а Елисей Федулович погрозил толстяку пальцем — не заводи, мол, старую пластинку, не отравляй людям отдых. Вахтанг разлил коньяк по бокалам и предложил завтра съездить на экскурсию в медовое хозяйство. Это всем понравилось - предложение приняли. Полынцев, решив, что сегодня фортуна уже не повернется к нему передом, встал из–за стола и, поблагодарив
