компанию за приятный отдых, отправился восвояси. Спустившись в фойе, он заметил на вахте болтающую по телефону эстонку, но не стал ее беспокоить, молча проскользнул мимо….
Юля после ухода Полынцева почувствовала некоторое облегчение. Как–то напрягал ее этот субъект. Она не могла объяснить, как именно, вроде бы, и не докучал ухаживаниями (разве что искоса поглядывал), и не путался под ногами, но, все равно, напрягал. Без него было гораздо свободней.
Яна вернулась довольная.
- Ну что, девчонки, не удержали молодого кавалера, сбежал?
- А мы, что, старые? — возмущенно буркнул Елисей Федулович.
- Да, — икнул Аркадий Эдуардович. — Мы еще ого–го чего можем. У нас еще фотоаппараты чик- чирик, как чикают, не то, что ваш длиннофокусный.
- Ох, и достали же вы меня с этим аппаратом, — покачала головой эстонка. — Ну, хорошо, я отдам вам его на растерзание, но только в обмен на бутылочку текилы. Коньяк все равно уже кончился.
- Договорились, — кивнул толстяк. — Сейчас сбегаю на набережную, куплю. Только за это потребую один горячий поцелуйчик.
- А холодный не устроит? — лукаво прищурилась Яна.
- Нет! — уже в дверях выкрикнул Аркадий Эдуардович. — Только горячий, как кипяток!
Грузин обжег злобным взглядом круглую спину соперника.
- Я быстрее бы сходил, он даже не знает, в каких ресторанах этот текила есть.
- Там их полно — не в одном, так в другом найдет, — махнула рукой эстонка.
- Посмотришь, три часа искать будет. Пойду, пока туфли перенадену, а то ноги, слушай, от жары плачут.
- Я тоже отлучусь на минутку, — присоединился к нему Елисей Федулович, — рубаху поменяю.
Юля зевнула. Когда ушел Полынцев, компания постарела, а когда разбежались остальные - поскучнела. Все–таки, чисто женское общество сиротливо. Оно где–то сродни безалкогольному вину: вроде бы, и вкус, и запах — все на месте, но не хмелеешь, только киснешь и грустишь. Вот и сейчас, даже поясница от тоски заныла.
- Вика, что за упражнения ты делала для спины?
- Их много, тебя какие интересуют?
- Расслабляющие.
- Ну, тогда лучше повисеть на перекладине, или прогнуться, вот так, — она вышла на середину комнаты, наклонилась вперед, сцепив руки в замок, подвела их под ягодицы, потом, чуть присев, выгнула дугой позвоночник, потянулась. — Будто на мяч ложишься. Ясно?
Юля тяжело поднялась со стула и, отодвинув его в сторону, попробовала повторить движения подруги. Это была нелегкая задача…
- Руки просунь ближе к коленям и прогнись, — тренерским тоном подсказала Вика. — Ноги помаленьку выпрямляй… Еще… Еще… Ну, и деревянная ты, девушка, хоть и молодая.
- Это ты где такое упражнение высмотрела? — спросила Яна, вставая с кровати, и, пытаясь наклониться. — Мы на тренировках что–то похожее делали.
- Спортивную молодость вспомнила, — не без гордости сказала бухгалтерша. — Я, ведь, когда–то волейболом занималась.
Эстонка хотела что–то ей ответить, но тут раздался звонок внутреннего телефона.
- Але, — подняла она трубку. — Что?.. Нет, здесь его нет. Как?!
Увидев, что глаза подруги медленно расширяются, Вика торопливо спросила.
- Ну, что там? Не тяни.
- В парке избитого мужчину нашли, — опустила руки Яна. — По описанию — Аркадий. Пошли скорей, не прощу себе, если это он…
Они бросились вниз…
На вахте уже собралась небольшая группа отдыхающих.
- Я возвращаюсь по аллее, — рассказывал худой, длинноволосый парень, — вдруг, вижу: под деревом мужик лежит, присмотрелся, а у него голова пробита и, кажется, не дышит совсем. Я трогать ничего не стал, сразу бросился сюда. Скорую надо вызвать и милицию. Он, вроде бы, из наших, пансионатских, лицо знакомое. Толстенький такой, веселый.
- Вызвала уже, — кивнула крючконосая дежурная, глядя на эстонку. — Это, скорей всего, Аркаша из 425–го, он недавно на улицу выходил.
- Где он — показывайте, — сухо бросила Яна.
Парень повел компанию на место.
Ночной парк, хоть и был освещен фонарями, но выглядел довольно жутко: листва по–змеиному шипела, ветви зловеще выгибались, трава дрожала так, будто бы под землей кто–то раскапывался и собирался вот–вот выскочить наружу. За каждой пальмой чудился маньяк, за каждой магнолией — оборотень.
Пройдя по аллее метров 50 — 60, парень остановился у высокого кипариса.
- Вот, — указал он под дерево.
Юля схватила за руку Викторию. Та вздрогнула. Когда посмотрели вниз — обе съежились.
Аркадий лежал на спине, раскинув руки, поджав под себя левую ногу. Окровавленная голова его была неестественно свернута набок и буквально касалась носом земли. Лицо, еще полчаса назад толстое и веселое, теперь выглядело осунувшимся, посеревшим. Губы искривились в страдальческой усмешке, подбородок провис, а от кровавого пятна, что темнело на виске, багровая дорожка тянулась прямо в глаз — о, Боже, — открытый! Юля сжалась в комок.
- Ну, где там скорая, может он еще жив!?
Ей почему–то захотелось, чтоб рядом оказалась не Яна, не Вика, а Полынцев, милицейский лейтенант, который наверняка знал, что нужно делать в подобных случаях.
Тем временем, Андрей, приняв душ, безмятежно (в одних трусах) покуривал на балконе своего номера. Щенячий восторг, бурливший в душе от вида местных красот, слезно просился наружу, но выплеснуть его было решительно не на кого, хоть луну в собеседницы приглашай. Кстати, симпатичную дорожку она через море перебросила, длинную, волнистую, искрящуюся, и кроны пальм замечательно высветила — этакими желтовато–зелеными кисточками. Надо признать, что ночи здесь не только красивы, но и удивительно спокойны. Можно хоть да утра гулять по улицам, не заботясь о собственной безопасности. То ли диковинные растения оказывали на людей благотворное влияние, то ли жулье боялось гостей распугать, но атмосфера всюду царила исключительно дружелюбная. Не в пример родному городу с редкими прыщиками кустиков на окраинах. Там вечером собаку во двор страшно выпустить — прохожие загрызут.
Глава 3
В пансионат Андрей зашел ровно в полдень и сразу поднялся в 425 номер, где проживали Вахтанг с Аркадием Эдуардовичем. Постучав в двери, и не дождавшись ответа, он застыл в раздумье. Наверное, друзья засиделись вчера допоздна, спят еще. Интересно, Юля с ними была или ушла пораньше? Стоп, это уже не имеет значения. С сегодняшнего дня тактика меняется - никаких воздыханий, никаких взглядов, никакого внимания — ноль, пустое место. Хватит, побегал. В конце концов, он тоже не последняя пуговка на кальсонах, вот именно, так что навязываться никто не собирается.
- Андрюша, мы все здесь, — послышался сзади тихий женский голос.
Полынцев обернулся. Эстонка, выглянув из своего номера, призывно махала ему рукой.
Было бы предложено.
