больше меня волнует другой вопрос. Какой прок мендонцам от маленькой кучки бродяг? Кроме красивой сказки о собственной стране группа ничего предложить не может. Четыре сильных бойца бесследно растворятся в огромной армии герцога. Наши знания и умения здесь неприменимы. К чужакам никто прислушиваться не будет.
– Пожалуй, ты прав, – сказал Олесь. – Однако подставлять головы под пули и стрелы противника в передовых рядах мы тоже не будем. Много ума для этого не надо. Главное, правильно организовать оборону и подготовиться к предстоящим сражениям. Вот, когда опыт оливийских походов обязательно пригодится. А умирать за подлеца Альберта у меня желания нет.
– Кто же подпустит иностранцев к командованию войсками? Вы болтаете ерунду, – проговорил Вацлав.
– Аяв полководцы и не рвусь, – усмехнулся русич. – Несколько советов, пара рекомендаций, кое-какие пожелания. Ну, а чтобы получить доступ к штабным документам придется пошевелить полковника Кидсона. У него от союзников секретов быть не должно.
Сразу после завтрака друзья направились в военное ведомство. На улице действительно творилось нечто невообразимое. То и дело мимо проезжали коляски и кареты, нагруженные доверху различным скарбом. В окнах экипажей мелькали испуганные лица женщин и детей. Ситуация скорее напоминала не панику, а массовое бегство. Наверняка в остальной части города обстановка ничуть не лучше. Люди разбегались из Мендона словно крысы с тонущего корабля. Еще одно неоспоримое подтверждение скорой гибели государства.
Впрочем, среди общего безумия и хаоса многие тасконцы сумели сохранить спокойствие. Солдаты несли службу на постах, торговцы завозили в замок продукты, а каменщики ремонтировали крепостные стены. Чуть в стороне с помощью лебедки рабочие поднимали на башни тяжелые камни.
Неожиданно раздался чей-то грозный окрик, и через центральные ворота въехала повозка, запряженная четверкой лошадей. На ней стояли внушительных размеров чугунные котлы. Группа горожан тут же приступила к разгрузке. Без сомнения, и на внешних стенах города идут активные приготовления к возможной осаде. Столица превратилась в единый военный лагерь.
Миновав дворец, путешественники подошли к неказистому двухэтажному зданию квадратной формы. Трудно сказать, какое учреждение размещалось в нем два века назад, но сейчас здесь находился главный штаб армии Альберта. Серые невзрачные стены, узкие прямоугольные окна и полное отсутствие архитектурных украшений. Строгость и аскетичность строения полностью соответствовала внутреннему содержанию. Хотя если честно, сооружение очень сильно напоминало обычный барак.
Вход в здание охраняли четыре гвардейца в красных мундирах и офицер в золоченой кирасе и шлеме. В отличие от мирного времени унимийцы были вооружены не только мечами и пиками, но и скорострельными карабинами. Заметив чужеземцев, лейтенант предусмотрительно поднял правую руку вверх и громко произнес:
– Прошу прощения, господа, я вынужден вас остановить. В стране объявлено военное положение и доступ в штаб разрешен только по специальным пропускам. Предъявите их, пожалуйста.
– У нас нет таких документов, – дружелюбно улыбнулся Тино. – Предпринятые командующим меры предосторожности мне определенно нравятся. Во время боевых действий дисциплина должна быть на первом месте.
– Полностью согласен, – кивнул головой офицер.
– Не откажите в маленькой просьбе, – продолжил самурай. – Передайте полковнику Кидсону, что мы хотели бы с ним переговорить.
– Господа, идет военный совет, – замялся тасконец, – но если это очень важно...
– Важно, – настойчиво сказал Храбров.
– Хорошо, – вымолвил унимиец. – Я постараюсь.
Гвардеец быстро скрылся за дверью. Ждать его пришлось недолго. Через пять минут вместе с лейтенантом вниз спустился капитан Эйнж, адъютант начальника штаба. Офицер поздоровался с путешественниками и жестом предложил им войти в здание. Охрана молча расступилась. Друзья поднялись на второй этаж, преодолели узкий коридор и оказались в личном кабинете Кидсона. Несмотря на небольшие размеры, помещение было обставлено довольно рационально.
В самом углу, у окна, находился огромный сейф. Справа от него располагался письменный стол, а еще дальше книжный шкаф. У противоположной стены в ряд стояли восемь стульев. Над ними висела подробная карта герцогства. Судя по потускневшим краскам и отсутствию границ, она досталась мендонцам в наследство от предков. Самого полковника в кабинете не оказалось. Наемники остановились возле карты, с интересом ее разглядывая. На маленьких листах ощущение масштабности терялось, зато здесь вся страна лежала, будто на ладони.
Как и предполагали земляне, двести лет назад Мендон являлся скромным курортным городком. Пансионаты, санатории, рестораны, казино. В нем постоянно проживало не больше десяти тысяч человек. Сейчас численность населения выросла раз в пятнадцать. В четырехстах километрах севернее Мендона находился крупный портовый город Чикен. Чья-то рука тщательно его заштриховала. Объяснять причину такого варварского поступка никому из присутствующих не понадобилось. Война безжалостна.
Дверь тихо открылась, и в помещение стремительно вошел начальник штаба армии Альберта. Мгновенно оценив обстановку, тасконец достаточно громко произнес:
– Прошу прощения, господа, за столь нелюбезный прием. Обстоятельства складываются не лучшим образом. Думаю, вы в курсе событий. Сами понимаете, о проведении операции не может идти и речи.
– Разумеется, – проговорил Олесь. – Однако мы здесь совсем по другому поводу. Союзники не должны бросать друзей в беде. У нас за плечами богатый военный опыт. В сложившейся ситуации советы чужестранцев вряд ли помешают...
Полковник удивленно посмотрел на путешественников. Подобного предложения от них он не ожидал. Унимиец неторопливо проследовал к окну. Слова Храброва застали мендонца врасплох. Задумчиво покачав головой, Кидсон наконец сказал:
– Я вам доверяю. Вопрос в том, как на мой поступок отреагируют другие офицеры? Ведь чужаков придется ввести в курс дела, показать места расположения наших полков и планы дальнейших действий. А это секретная информация.
– А если обратиться за разрешением к герцогу? – поинтересовался японец.
– Бесполезно, – пренебрежительно махнул рукой тасконец. – Альберт пребывает в прострации. Он заперся в своих апартаментах и никого не пускает. В интригах и кознях с ним трудно соперничать, но в военном деле правитель абсолютно не разбирается. Я уверен, стоит врагу приблизиться к Мендону на сто километров, как «могущественный владыка» сбежит из города, бросив армию на произвол судьбы.
– Великолепно, – иронично вымолвил Аято, садясь на ближайший стул. – А главнокомандующий? Мы с ним неплохо знакомы...
– Два часа назад генерал ускакал на запад, – ответил унимиец. – К столице необходимо перебросить некоторые части, и там требуется его личное присутствие.
– Неужели нет никакого выхода? – разочарованно произнес русич.
Начальник штаба устроился на краю стола и судорожно начал стучать пальцами по пластиковому покрытию. Кидсон сейчас решал довольно сложную проблему. Сделать выбор тасконцу было нелегко. Еще раз взглянув на землян, полковник проговорил:
– Я обладаю большой властью и могу взять ответственность на себя. В конце концов, союзники имеют право знать, как проходят боевые действия. Подобный шаг наверняка вызовет недовольство многих знатных родов. Таким образом, я поставлю под удар не только себя, но и всю организацию. Вы понимаете, о чем идет речь?
Дав согласие, хочется быть уверенным в реальной помощи...
– Она будет, – заверил Олесь. – Мы не раз участвовали в кровопролитных сражениях. Как командовать солдатами, тоже знаем. Звучит несколько самоуверенно и откровенно, но война – наша профессия.
Глаза наемника и унимийца встретились. Кидсон невольно почувствовал огромную внутреннюю силу собеседника. Его сопротивление оказалось буквально смято. Отказать Храброву начальник штаба уже не мог.
– Хорошо, – согласился тасконец. – Мне нужно предупредить членов Совета. За вами придет мой
