Глава 42
Ральк покосился на самодовольного чародея. Стражник не разделял мнения, что «следствие продвинулось», но предпочел смолчать. Великолепный подошел и склонился над «живым свидетелем»:
– Мастер, позвольте представиться. Пекондор Великолепный из Мирены. Городской Совет Верна пригласил меня, чтобы…
– Я был нынче не пристани, – перебил мага оружейник. – Я знаю.
– Внимание к мелочам – добродетель чародея, – ухмыляясь, заметил Хромой. – Великолепный, ты должен присматриваться не только к главе Совета, но и к тем, кто его окружает. Твой клиент – община Верна. Вся община.
– Однако, к делу! – провозгласил Пекондор. – Мастер, вы видели Тварь?
Оружейник приподнялся на локте, сел и оглядел склонившихся над ним. Ралька он, похоже, вспомнил. Торкер тем временем подобрал и разжег упавшую со стола лампу. Призрачный магический огонек уже успел почти погаснуть. Когда Торкер поднял лампу повыше, стало светлей. Певек Эйгит сглотнул и покосился на черный пролом в стене. Шум дождя стих, только редкие капли звонко цокали время от времени о камни, выломанные из кладки.
– Как выглядит Тварь? – снова спросил чародей. – На что похожа? Она проникла внутрь? Нет?
Оружейник, тяжело опираясь на руку, подставленную Ральком, поднялся, проковылял к середине комнаты и со вздохом опустился на стул. Торкер опустил лампу на стол перед хозяином и отступил в сторону.
– Тварь… – проговорил оружейник. – Я видел ее, видел, как дождевая вода струится по чешуе… потом лампа погасла, стало темно, я забился в угол… Я отправил жену наверх, велел запереться. Мы заметили, что Тварь никогда не поднимается на второй этаж… Мне казалось, что я могу остаться, сразиться с чудищем… Я не хотел оставлять мой дом во власти гангмаровой бестии, я ведь оружие не только делаю. Я умею…
– Как она выглядит? – настойчиво повторил маг.
Но оружейник, кажется, даже не слышал. Он говорил медленно, размеренно, как будто не с пришельцами беседовал, а просто хотел выговориться.
– Я отправил жену наверх, зажег лампу, поставил на стол, а сам присел за шкафом, в темноте. Здесь достаточно места, чтобы размахнуться, но меня не видно. Я знал, что если Тварь появится, то ломиться станет в ту стену, со стороны реки… поэтому и ждал в дальнем углу. Я думал, что готов ко всему… Но это…
Ральку показалось, что Великолепный сейчас повторит вопрос, но маг, должно быть, понял, что спрашивать бессмысленно – мастер Эйгит не станет говорить быстрей и торопить его бесполезно.
Над лестницей щелкнул замок, тихонько скрипнула дверь. В щели показалось перепуганное женское лицо и дрожащая рука, сжимающая подсвечник. Щеки жены оружейника были мокрыми, подбородок дрожал.
– Илла, я здесь! – позвал оружейник. – Спускайся, Тварь ушла. Здесь городская стража…
– Позвольте представиться, Пекондор Великолепный! – снова объявил маг. – В моем присутствии вам нечего…
Тут только женщина разглядела мужа и, тихо ахнув, бросилась вниз. Подбежала к Эйгиту и порывисто обняла его, шепча: «Милый, милый… ты прогнал ее… ты прогнал Тварь»
Великолепный сделал шаг к столу, собираясь, по-видимому, напомнить о своем героическом вмешательстве, но Хромой его удержал. Указав глазами на хозяев дома, приложил палец к губам. Великолепный кивнул и с улыбкой отодвинулся в тень. Пусть женщина считает, что ее муж герой и что это он отстоял семейный очаг…
Несколькими минутами позже оружейник слегка отстранил всхлипывающую жену и продолжил рассказ.
– Я думал, что готов к ее приходу, но… Когда это началось… раздался удар – не слишком громкий, но у меня под ногами пол тряхнуло, посуда зазвенела наверху…
Женщина всхлипнула и тесней прижалась к мужу. Тот обнял ее и снова заговорил:
– Стена прогнулась, как кусок пергамента, вспучилась, потом треснули балки, зашевелились камни в основании… все затрещало. Тварь снова ударила, и стена не выдержала, посыпалась. А я как вцепился в меч, так и прилип как будто… к стене. И страшно, и глаз отвести не могу. А дыра в стене – больше и больше, куски вылетают… легко так вылетают, а кто там – я не вижу… темно, лампа раскачивается, огонь почти погас. Снаружи дождь льет…
Оружейник вздохнул, немного помолчал. Его по-прежнему не торопили. Потом заговорил снова:
– Тут Тварь снова ударила, большущий кусок из стены вывалился, дом дрогнул. И все так сразу – дом дрожит, лампа упала, погасла, а за стеной – молния! Гром загрохотал, а при свете молнии я и увидел Тварь. Ее саму толком и не видно, но по чешуе вода струится, так я словно контур блестящий замечаю… Тут она бьет в стену, снова и снова бьет! В правой… да, точно, в правой лапе у нее огонь вспыхивает, искры во все стороны – ясно вижу, чешуя блестит, тысячи искорок по ней пробегают.
– Крупная чешуя? – уточнил Хромой?
– Что?
– Я говорю, чешуя – крупная? – Хромой склонился над свидетелем, поглядел в глаза… и сам себе ответил. – Нет, мелкая-мелкая, даже не видно чешуек, только блестит и переливается… как живое серебро.
– Точно, мастер… – кивнул оружейник, – а?.. Откуда?.. Откуда вы?…
Хромой выпрямился и пристального поглядел на Великолепного. Похоже, эти двое понимали друг друга без слов. Чародей кивнул.
