– Эльфийский шелк, – тихо пробормотал Хромой.
– Эльфийский шелк, – согласился маг.
– Ну, что будем делать? – осведомился Ральк.
Конечно, из стражи он был здесь старшим по званию, но сейчас-то – подчинялся приезжему магу – вот пусть маг и распорядится. Вообще-то, Ральку казалось, что Хромой с чародеем чего-то недоговаривают… то ли нарочно темнят, то ли считают, что Ральк обязан догадаться без объяснений? Как бы там ни было – раз не желают пояснять, пусть хотя бы скомандуют. Великолепный задумался. Несколько минут все молчали, только жена оружейника всхлипывала, обнимая героя-мужа.
– Хорошо бы известить стражу, – наконец изрек чародей. – Кто-нибудь желает прогуляться в кордегардию? Кстати, дождь кончился.
– Я не хочу, – быстро отказался Торкер. – Кончился дождь или нет, а вдруг там Тварь подстерегает? Где-нибудь поблизости?
– Вряд ли, – очень тихо произнес Хромой.
– Откуда тебе знать? – огрызнулся толстяк. – И потом я продрог. Здесь хотя бы ветра нет.
– Илла, принеси вина, – велел хозяин, – кубки достань. Мастерам из стражи нужно согреться… Да и мне не повредит. А вы оставайтесь до утра, что ли… И нам будет спокойней, да и до окончания прилива не больше часа. А там и рассвет… Потом стражу позовете сюда, хорошо?
– Это наш долг, мастер, – кивнул Ральк. – Ваш дом, наверное, под охрану возьмем, пока дыру не залатают.
Хозяйка сходила к большому шкафу в углу, вернулась с кувшином и несколькими кубками, Певек Эйгит налил всем вина. Молча выпили, теперь и Великолепный не стал тянуть, выпил залпом. Потом аккуратно поставил бокал на край стола и обратился к Хромому:
– Ты что имел в виду, когда сказал, что Тварь вряд ли бродит поблизости?
– Дождь кончился.
– Ну ладно, говори толком. Нам уже ясно, что ты соображаешь быстрей всех. Теперь выкладывай.
Ага, подумал Ральк, эти двое умников тоже не всегда друг дружку без слов понимают. Хромой выразительно покосился на хозяина и пробормотал:
– Мастер, быть может вам лучше отдохнуть на втором этаже? Мы не уйдем отсюда. Пока не пришлют охрану. Обещаю, все будет в порядке.
Хозяин поднялся, кивнул и, обнимая жену, направился к лестнице. Четверка охотников проводила его взглядами. Когда дверь за супругами захлопнулась, и шаги стихли, Хромой заговорил:
– Я пока что не совсем понял, что к чему, но появления и исчезновения Твари связаны с погодой. Ральк, как тебе говорил старый маг? Что-то насчет дождя… Погоди, вспомни все точно. Сейчас, когда рассветет, ты, – бывший солдат повернулся к Торкеру, – отправишься в кордегардию, расскажешь о нападении Твари, скажешь, что мастеру Эйгиту нужна охрана. Ты, Великолепный, сходишь в дом Совета, узнаешь, что известно о Редриге Танцоре… Мне не нравится, как наш гостеприимный хозяин говорил об огне в правой лапе Твари. Похоже на боевую магию… но так ломать стену… Тварь очень сильна… Я даже не представляю, какое заклинание может заменить таран…
– Ладно, – перебил Хромого чародей. – Торкер в кордегардию, я – в дом Совета, а вы с Ральком?
– Мы останемся здесь.
– Отдыхать будете, пока мы бегаем?
Хромой ухмыльнулся:
– Стеречь дом почтенного оружейника. Дыра-то вон какая, не забрался бы воришка… Ральк – должностное лицо, ему и охранять.
– А ты?
– А я – инвалид, – улыбка Хромого стала еще шире, – буду я по городу шастать… ладно, Торкер, разливай, что ли, остатки вина… и можете с Великолепным вздремнуть. Мы постережем. Да, вот еще что. Потом надо будет снова собраться и потолковать. Торкер узнает новости в кордегардии, Великолепный выяснит о Танцоре… а я постараюсь помочь Ральку вспомнить, что говорил ему старик.
Великолепный утащил стул в угол, куда не доставал свет лампы и холодный сырой ветерок из пролома, да и, похоже, в самом деле, задремал. Торкер допил остатки вина из кувшина, с сомнением взвесил пустой сосуд на ладони… Похоже, бравому стражнику очень хотелось обследовать шкаф в углу на предмет добавки, но он не решался. В конце концов толстяк махнул рукой собственным невысказанным мыслям и решил последовать примеру чародея. У стола, в освещенном лампой кругу, остались Ральк с Хромым.
– А ты сильно изменился, – пробормотал Ральк, избегая называть старого друга той или иной кличкой. Нынешний Хромой оказался очень непохож на прежнего Писаря.
– Да, наверное, – согласился тот, – мне это говорят все… и, пожалуй, все чаще и чаще. Наверное, в самом деле, изменился… Да и ты теперь другой. Когда повторяешь, что сумеешь поймать Тварь и снести ей голову, тебя слушать… ну, странно, что ли. Когда наши – тогда в горах – ну, помнишь… Когда нам сообщили… ну, что наши не вернутся, что гномы их…
– Помню.
– …Ты словно испугался. Побоялся повторить снова. Вернуться в Ренприст, завербоваться в другой отряд.
– Я не боялся.
– Да я же не о том. Ты не боялся службы, опасностей войны или чего-то в этом роде. Ты боялся снова потерять… семью. Я прав?
